Новые приключения кота Мяунжика Враузера

Началась перестрелка, по звукам более походившая на тировую стрельбу: собачьи пули колошматили об нашу деревянную «стену», лишь чуток оставляя в ней углубления, а мы норовили попасть по псам, то и дело высовывавшимся в окна, но чаще попадали по стенам конуры. Конечно, мы не постоянно мазали, но расход патронов в отношении к количеству попаданий был велик, то ли из-за не идеального удобства прицеливания через дырки-бойницы, то ли из-за эффективности собачьих укреплений, так что поддержка снайперского бокового отряда очень играла нам на лапу. Весь огонь псов отвлекался на наш щит, который пробить пока собакам не удалось, местоположение же нашей группки поддержки псины определить не могли, видимо, Бобик с котами хорошо спрятался. Хоть мантелет и держал прямые удары, несколько раз шальные собачьи пули угождали прямо в проделанные в нём бойницы, из-за чего три или четыре кота были ранены в лапы. Как мы и договаривались предварительно, наши раненные уходили в зад отряда, Рыкала же такой тактикой похвастаться не мог: судя по всему, его подраненные псы только и делали, что ругались, продолжая стоять на позициях и из-за повреждений сильно теряя в меткости. Но вот в окне конуры вновь появился сам её хозяин, на этот раз со сварганенным непонятно когда и непонятно из чего пулемётом. Он принялся строчить по нашему щиту, причём прямо по бойницам, так что нам пришлось временно прекратить стрельбу и пригнуться, чтобы не словить свинца. Тут вдруг зазвонил мой котобильник, и я услышал в нём голос Бобика-террориста:

– Эй, это там Рыкала так фигачит?

– Он самый. Слегка мешает нам, подсобишь?

– С превеликой радостью! Сейчас покажу этой жабе, кого он недавно надул!

Сеанс котобильной связи завершился, а через пару секунд завершилась и пулемётная стрекотня: Бобик-снайпер, видимо, зарядил главарю пулю прямо в жавшую на спусковой крючок лапу, отчего Рыкала враз выпустил оружие и принялся, как ненормальный, со всей силы трясти своей повреждённой конечностью, а после скрылся в глубинах конуры.

Пока мы прятались от пулемётного огня, решили провести небольшие подсчёты. Среди нас тяжелораненных не было, так, на всех только три раны в лапу и одна в плечо, а у собак, скорее всего, покоцан был каждый второй. Судя по истраченным магазинам, мы с псами успели обменяться почти пятьюдесятью залпами, а в запасе у нас оставалось ещё по два магазина на каждого. Дальше следовало вести огонь аккуратнее, чтобы не остаться без боезапаса, либо же прекращать обстрел и идти непосредственно на штурм, что было пока ещё рискованно. Мантелет наш был уже почти полностью покрыт «рельефом» от угодивших в него пуль, но держался, сквозные дыры были только три, и те на краях. Итак, мы заметно поуменьшили темп стрельбы, тщательно целясь и делая промежутки между выстрелами, чтобы не уводило лапы пусть и небольшой, но всё же существующей отдачей. Псы же отстреливались так же, как и раньше, что вкупе с заметно большей скорострельностью у их автоматов привело к тому, что по крайней мере треть псов осталась без боезапаса, в то время как у нас оставалось ещё по целому магазину, плюс ещё несколько гранат, для метания которых следовало подойти ближе. Снайперский огонь тоже слегка притих, видимо, Бобик-террорист также стал экономить патроны, но у котов, находящихся рядом с ним, наверняка ещё были почти полные пистолетные боекомплекты.

Было принято решение начинать непосредственно штурм, поэтому я стал придвигать щит максимально близко к конуре – всё равно фланговую контратаку псы предпринимать и не думали. Увидев приближение подвижной «стены», собаки засуетились и наконец-то поменяли стрелков у окон. С ближнего расстояния собачьи пули несколько раз попали в одно и то же место, и в результате посреди нашего всё это время прикрывавшего нас щита образовалась дырка размерами чуть меньше средней. Пришлось отряду слегка расступиться, дабы не подставляться. Вот в сторону конуры полетела граната, не залетевшая вовнутрь, но наделавшая немало шумихи среди собачьего воинства: псы заметушились и поспешили отойти от мест, в которые взрывчатка могла угодить. Вот полетела вторая граната, на этот раз уже залетевшая в окно и сдетонировавшая где-то около него. Тут вновь раздался звонок котобильника, на этот раз говорил Рекс, находившийся на боковой позиции рядом с Бобиком:

– Тут с двадцать раненых псов вышли через задний ход и пытаются уйти в подвал. Что делать?

– Рыкала не с ними? Пусть уходят, нам же лучше. Слушай, у вас патроны остались?

– Истратили с половину боезапаса, кроме Террориста – тот почти всё выстрелял.

– Отлично. Как уйдут те двадцать псов, в конуре не больше десятка останется – можно будет штурмовать. Ждите команды.

– Ясно.

К собакам были отправлены все оставшиеся гранаты, одна из которых успешно вынесла дверь, и после этого я скомандовал наступать. Раненые должны были оставаться за щитом, остальные же вместе со мной и с котами бокового отряда помчались ко входам в конуру: к только что открывшемуся переднему и к заднему. Встречных нам выстрелов не было, видимо, собаки ожидали новых гранат и лежали на полу в безопасных закутках. Тем не менее, когда мой отряд вломился внутрь собачьего логова, псы вдруг подскочили и, хаотично паля в нашу сторону, метнулись к заднему ходу. Боковой отряд в это время был всего лишь в десятке метров от заднего выхода, но не блокировал его, и поэтому семеро убегавших псов вместе с главарём промчались прямо у него под носом, отчего коты опешили и не смогли остановить беглецов. Собаки скрылись из виду, а мы лишь развели лапами, хотя, впрочем, ловить псов было необязательно: после сокрушительного разгрома и без базы Рыкала вряд ли бы мог представлять угрозу. Захватив конуру, мы принялись искать, что полезного собаки могли тут оставить, и вскоре добыли охапку различного оружия, правда, почти без боеприпасов, даже пулемёт, из которого Рыкала строчил, а также обнаружили сундук, наполовину забитый собаксами.

А Рыкала с псами тем временем ушёл в укромный проулок, где остановился перевести дух и принялся ругаться с подельниками:

– Вы, идиоты, проиграли сражение! Фиг вам за это, а не восемьсот собаксов!

– А мы к Злючке уйдём!

– Ха-ха-ха, дзуськи[1 - Дзу?ськи – дудки, фигушки (укр.)]! Я ему сказал, что вы лентяи и бойцы никудышные! Он вас ни за что не примет!

– Тогда… тогда мы котам сдадимся!

– Вам будет плохо у них.

– Ну и пусть! Не хуже, чем у тебя.

Бывшые Рыкалины подельники явились к нам, как раз когда мы были заняты опечатыванием конуры, чем немало нас удивили:

– Рыкала нас всех надул! Хотим найти нормальную работу, где платят по трудам!

– Ого! Ну, вообще-то, вам всем тюрьма светит, но раз уж вас так тянет работать…

– Да-да! Мы не хотим околачиваться за решёткой, от нас городу может быть польза!

– Что ж, и вправду. Драться вы уже наверняка не хотите и вряд ли захотите снова, так что поработаете всем на пользу. Вот, например, уборщиков в городе маловато, так можете с лёгкостью устроиться. Я сообщу мэру, что вы готовы работать за соответственную плату вместо статичного пребывания в тюрьме.

– Убирать город? А что получше?

– Ишь ты, «получше»! Хотя, кое-кто из вас может стать, хм… ну, скажем, бизнес-догами. Заниматься поставками товаров в город и продажей их населению. Можете сходить к Бобику-затулянту, он вам объяснит, что да к чему в подобном деле.

– Ура! Это нам подходит.

Тут вдруг раздался крик из подвала, исходящий от спрятавшихся там псов, о которых мы успешно забыли:

– И мы! Мы тоже хотим работать!

– Вылезайте, тоже найдём вам занятие…

А в очередной раз оплошавшийся экс-главарь Рыкала сидел один в проулке и размышлял, попутно всё проклиная:

«Сто дохлых крыс! Вернее, живых котов! И чё только меня с теми котами драться попёрло? Надо было побольше сил накопить и не пакостить по мелкому, а сразу на дурацкий КотНИИ пойти! Эх, а в итоге я остался без конуры… Придётся теперь к Злючке устраиваться, жить-то стало негде! И всё-таки зря я псам платил скупо, может, сражались бы лучше… Чтобы иметь успех, не надо жлобиться!»

– Вот и конец рассказа.

– У, так интересно!

– Может, расскажешь что-то ещё?

– Ну хоть ма-а-аленькую историечку!

– Нет-нет, уж извините, но мне надо идти. До завтра!

– Пока, Мяунжик!

История 4

Вечерняя суета, ставшая обычной для котят в нашем дворе, не обошла его стороной и в этот раз: не успел ещё кот-рассказчик по прозвищу Мяунжик прийти сюда, как все дворовые обитатели уже толпились на улице подле скамейки, с нетерпением ожидая Враузера. Наконец, Мяунжик Враузер явился и, насилу протолкавшись к скамье, поприветствовал всех и предложил сразу приступать к делу.

– Здоро?во, все! Начинать повествование?

– Конечно! Слушаем!

Диверсия Рыкалы

Как вы помните из вчерашнего рассказа, Рыкала совершенно заелся и обнаглел, вследствие чего навлёк на себя и своих псов кошачий отряд со спецоперацией по устранению угрозы городу. В битве за конуру главарь (теперь уже бывший) потерпел поражение, потеряв всех своих подельников пленёнными и отправленными на общеполезные работы. Слишком поздно пёс осознал, что зря экономил на зарплате своим сторонникам и зря задирался с котами, и потому попросту оказался на улице: его захваченная конура была опечатана, а сам он насилу удрал, чтобы не угодить в тюрьму. Теперь экс-главарю оставалось лишь несколько вариантов: мотаться по городу, избегая встреч с котами, вновь сколотить шайку, либо же укрыться под лапой бывшего конкурента по владению деньгами и предоставлению боевой работы собакам – пса Злючки. Первый вариант Рыкала сразу отбросил: бесцельно шататься по городу или жить в подворотне было не в его вкусе, да и так было легко вновь оказаться за решёткой, если вдруг нарваться на, скажем, меня. Второй вариант был почти нереален, поскольку все «работники» Рыкалы были уведены, и найти новых было бы крайне сложно, не говоря уже о том, что все сбережения собаксов – единственного надёжного средства заманивать к себе сторонников – остались в потерянной псом конуре. Поэтому для Рыкалы оставалась лишь единственная возможность наладить как-то жизнь – устроиться на работу к Злючке.

Переночевав на улице и толком не выспавшись из-за лезших в голову проклятий в сторону всех и вся, с утра пораньше Рыкала побрёл совершать самое позорное, что он мог себе представить – устраиваться работать в «Собачник», куда так грозились временами уйти его бывшие солдаты. Шёл по городу пёс, повесив нос и совершенно отчаявшись, ещё бы: теперь пёс каждый собакс должен был бы заработать, жить в казарменном режиме и, что самое страшное, никем не командовать, а ходить под началом других. Однако Рыкала был псом не из легко сдающихся. После какого-никакого сна проклинающие мысли отступили от бывшего главаря, и вместо них прильнули новые, предлагавшие различные способы возвращения утраченных авторитета, власти и денег. Почти приблизившись к «Собачнику», Рыкала вдруг остановился, как вкопанный, резко вскинул голову, с ухмылкой оскалил зубы и аж подпрыгнул, словно цирковая лошадь: его осенило, и псу пришла идея, как захватить власть в Злючкином «Собачнике», подмяв под себя весь его коллектив и вновь став главарём. Недаром коты в шутку поговаривали, что родители Рыкалы – волк и лисица: злость, подлость и превеликая хитрость в этом псе были очень опасны, и порой творили невиданные вещи.

Итак, остановившись почти что на пороге Злючкиной конуры и неожиданно для самого себя выдумав, по его мнению, действенный план для возвращения всех возможных благ, Рыкала привёл себя в более-менее приличный вид (ведь после проигранной драки пёс выглядел весьма потрёпанно) и перешагнул порог «Собачника». В отличие от утерянной Рыкалой конуры, «Собачник» представлял собой гораздо более просторный и защищённый объект: во-первых, он состоял не из одного здания, служившего и жилищем, и крепостью, и складом, а из нескольких, во-вторых тут имелся просторный двор, окружённый забором, слегка скрывающим собачью базу от глаз посторонних, и, в-третьих, сразу было видно, что тут царил казарменный режим. Посреди двора располагался плац для ежедневных построений, чуть дальше за ним – стрельбище, где во всеоружии тренировались несколько собак, левее от входа стояла, собственно, личная конура Злючки, являющаяся ещё и пунктом приёма новых бойцов, справа была небольшая дозорная вышка, сейчас пустовавшая, прямо около плаца находилось главное здание-казарма, а в отдалённом углу был, очевидно, склад вооружения. Засмотревшись на устройство явно более хорошо оборудованной базы, чем его бывшая, Рыкала и не заметил, как к нему подошёл сам владелец всего этого заведения и приветствовал экс-главаря.

– Привет, чувак! – сказал Злючка, подойдя почти вплотную к псу, – Чё надо?

– Да, вот…Устраиваться пришёл…

– А, коты, небось, одолели?