Образы. Сценарий (25+)

В чём секрет притягательности хороших стихов? Почему даже неискушённого они завораживают, захватывают и не отпускают, пока не начнёт задыхаться от нахлынувших чувств? Такое чудо случается, если поэт глубоко чувствует малейшие вибрации души и в своём воображении проживает, как собственные, драмы других людей. Необычный стиль и самобытный стихотворный строй только усиливают накал сопереживания, не оставляя ни малейшего шанса равнодушию. Хорошие стихи говорят сами за себя. Нужно только услышать. Но много ли тех, кому это удаётся в полной мере?»

Закруткин:

Написала и чего-то ведь ждёт, не будем же её томить.

«Неискушённый» Закруткин, вообще-то читал не только прозу и не только свою (иногда), но до «вибрации» от рифм не доходило, хотя в больницу он всё-таки угодил.

Отступление о судьбе

Закруткин угодил в больницу с аритмией. Там его несколько дней помучили таблетками и капельницами, привели в равновесное состояние и молодой врач (или доктор – как правильно?) сказал, что болезнь купировали и предложил коронарографию, вкратце объяснив назначение и технологию. Закруткин согласился. Ему уже выдали станок безопасной бритвы – оказывается катетер надо было вводить через паховую артерию. А к вечеру у него немного подскочила температура, и дежурная медсестра, очевидно, посоветовавшись с дежурным врачом, отправила Закруткина этажом выше, во вторую кардиологию. Там Закруткин, на ночь глядя, заметался по поводу бритья, что ему с большим трудом удалось осуществить и он, физически подготовленный, улёгся на указанную дежурной кровать в похрапывающей палате. Температура быстро сама собой перешла в «среднюю по больнице», а лечение продолжила новый врач (или доктор). Прошли дополнительные исследования, в т.ч. с «телевизором», как это здесь называлось больными (суточная кардиограмма в реальном времени). И вскоре доктор подошла к нему с разговором о коронарографии. Она объяснила, что это не просто исследование, а операция с возможными нежелательными последствиями… Закруткин резонно заметил, что если полученные до сих пор показатели в пределах нормы, то зачем тогда коронарография? И, как он понял по её отмене, необходимости в ней кардинальной не было. В ближайшую пятницу его выписали из больницы и он отправился домой. Не подскочи у Закруткина температура, он остался бы в первой кардиологии и ему сделали бы обещанную коронарографию. И Закруткин представил:

Экзерсис

…не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол;

он звонит и по Тебе.

(Дж.Донн. «Молитвы»)

О смерти «думают» так или иначе все – больше писатели и поэты (как более впечатлительные натуры, особенно – последние), а также философы и другие рефлексирующие. В древние века авторы (в т.ч. – Библии) в общем настраивали и настраивались на восприятие смерти, в качестве возвращения. Церковь призывала радоваться и уж никак не плакать. Можно ли говорить о справедливости смерти? Или это риторический вопрос? Человек создан по образу и подобию, бог бессмертен, а человек – нет (указанное в Библии наказание человека будущей смертью при изгнании из рая нелогично, т.б. что первые люди жили не 72 года, определённые Мечниковым в «Этюдах» и даже не 120 лет, назначенные Библией, а, как в ней же указано: «наказанный» Адам – 930 лет, Ной – более 950, правда, о Еве подобной записи не обнаружено, и ближе к новому времени продолжительность жизни заметно уменьшилась: Моисей умер в 120 лет). Можно отметить субъективный ответ на сакраментальный вопрос о справедливости смерти человека: у бога нет «справедливости», у бога есть милость… Вместе с тем, зачем было рождаться? При том несправедливом факте, что черепаха или ворон и даже баобаб живут дольше (хотя – надо признать – тоже умирают). Всё-таки задумано было наверное не это. Предназначение человека не в смерти, по крайней мере – не в такой скорой. Как заметил М.М.Жванецкий: – Пусть умру, если без этого не обойтись. Но нельзя же так быстро.

Дети стоят в очереди за своими родителями, а перед теми уже никого – умерли. Режиссёр «Ленкома» Марк Захаров предлагал захоронить тело Ленина из Мавзолея. «Ждал, ждал, пока не дождался». Схоронили Абдулова. Схоронили Караченцова … И самого Захарова, к сожалению… «Сия пучина поглотила их. В общем, все умерли». Теперь перед дочкой Марка Анатольевича – Александрой никого нет. Закруткин иногда оглядывался на себя… По субъективному ощущению – без кардинальных изменений («Практически здоров», – как заключил стоматолог призывной медкомиссии, выдирая «глазной» зуб с левой стороны), кроме неудач в беге за уходящей маршруткой и неподъёмности массы более 50 кг. Как пишет Игорь Миронович Губерман:

Я дряхлостью нисколько не смущён

И часто в алкогольном кураже

Я бегаю за девками ещё,

Но только очень медленно уже.

Закруткин недоумевал по поводу смерти и считал её несправедливостью, а Яндекс пообещал ему октябрь 2038 года… И вот, пока жив, изготовил о «тайне» краснобайства некой барышни

«Медаль»

И нет такой глупой бабёнки, которая не готова была бы высказать свое твёрдое мнение по любому поводу.

(Монтень)

Сударыни и судари. Товарищи и – соответственно – товарищи. Никого не собирался и не хочу обидеть и тем более – оскорбить. Много ли таких, как барышня с «размышлялками», которой «удаётся в полной мере услышать чудо поэта, глубоко чувствующего малейшие вибрации души» и т.д.? Циник решительно скажет: – Опять у дочерей Евы словесная диарея, дилетант же полагает, что «Тайна стихов» не «Ёжик в тумане», а демагогия. Эта претенциозная «размышлялка» барышни о себе Айоге (или Ай-Яге?), нюхательный и жевательный табак, о чём уже сказал Пушкин:

«А ты, прелестная!.. но если уж табак

Так нравится тебе – о пыл воображенья! -

Ах! если, превращённый в прах,

И в табакерке, в заточенье,

Я в персты нежные твои попасться мог,

Тогда б я в сладком восхищенье

Рассыпался на грудь под шёлковый платок

И даже… может быть…

Ах, отчего я не табак!..»

Прозой была выражена другая, здравая мысль «О женском сердце»:

«… кверху поднимается сок, а через глаза залетает мирская тщета и движется вниз. Встречаются в середине груди, вскипают и соединяются в чёрную субстанцию, которая есть корень женского естества. От него в мире вся злоба и сучество, боль сердца, мракодушие и тоска. И не избыть того никак, ибо женщина влечёт к себе через неправду, а если рассеять обман, то сразу видно, что она и вовсе не нужна, а без неё намного лучше. Этой ясности ей не пережить, и узреть истину мужчине не даст, поскольку охотиться сама не может. Потому всё время врёт и сучествует, и сама понимает, как завралась, но сделать ничего не в силах, и в глазах у неё тоска и страх. А если припереть к стене и долго бить по морде, то сознается во всём, но скажет, что без той хитрости иссякнет жизнь. Истинно так. Потому мудрые говорят, что жизнь есть надувательство и чёрный обман». Но с другой стороны (ведь у всякой медали две стороны, и у этой – тоже), если сопоставить текст с обозначением: «Размышлялки» (жанр, рубрика – was ist das?), не подходящим к «тайне»? В этом-то и «порылась собака» – название (жанра, рубрики или чего?) нечаянно выбрано для последующего текста, открывая его несерьёзность, «надувательство и чёрный обман» (сам иногда вру, но не обманываю), «сучество, корень женского естества, иррациональность, мракодушие и тоска». Такова вторая сторона медали – для барышни, остепенённой в теории научного коммунизма темой: «Социальная справедливость и ответственность личности в условиях совершенствования социалистического общества». Совсем не обязательно дочерей Евы «припереть к стене и долго бить по морде», они всё равно не сознаются, но скажут, «что без той хитрости иссякнет жизнь». А вы говорите – купаться. Практически текст был готов, и Закруткин, держа в руках блокнот и карандаш, размышлял – как бы содеянное сократить?.. Звонок в дверь прервал его задумчивость.

Закруткин:

Кому это приспичило в субботу с утра пораньше?.. – Хотя уже вечерело. Помедлил. В дверь несильно стукнули кулачком и несколько секунд спустя – каблучком.

– Похоже, девушка. Да, лучше открыть, пока соседи не проснулись. – Вернул ступни в домашние туфли, запахнулся и пошлёпал открывать. В открытом проёме двери, предусмотрительно улыбаясь, стояла Татьяна – «русская душой» или Тата, как её называли близкие.

Тата:

Это я ломаю дверь. – Напомнила она «Иронию судьбы…» и обняла опешившего хозяина, прижавшись всеми передними поверхностями своего девического организма. От неожиданности он выронил блокнот и рефлекторно обнял гостью. Та поцеловала его напряжённый лоб и доверительно сообщила.

Тата:

В гостиницу меня не берут…

– Это при её-то финансах и знакомствах. – Успел подумать ошарашенный Закруткин.

Возьми ты… По глазам вижу, что рад и согласен. – И заговорчески прошептала ему в ухо:

Будем бесконечно показывать наше стояние всем проходящим?

Закруткин:

Да уж, – сообразил он, внёс гостью внутрь и, повернувшись вместе с ней, пяткой захлопнул дверь.

Как же ты меня нашла и в такую рань припёрлась?

Тата:

Во-первых, где эта «рань» на ночь глядя? А, во-вторых, сочинитель, если я училась с тобой в начальных классах, это не значит, что не узнаю о твоём следе в пресловутых Доме писателя и «Вешних водах» в соседстве с питейным заведением «Хочу всех».

* * *

Они учились в одном университете, но он на год позже. Отношения были тёплыми: вместе сбегали с занятий, ходили в кино, гуляли в парке, готовились к экзаменам – были товарищами. Однажды Татка позвонила, помочь в каком-то задании. Он приехал, надел предназначенные ему тапочки. Посмотрел задание, девушка в процессе как бы нечаянно прижималась. Вскоре нашлось решение, Закруткин собрался прощаться. Вдруг Татьяна, стоявшая у кровати рядом с сервантом, без слов сбросила с себя юбку и распахнула блузку, таким образом оказавшись голой.

Тата: