Калейдоскоп. Сборник

Должность: начальник СМУ (Cпециализированного монтажного участка).

Часть находилась в г. Мурманске.

Место проживания: пгт Белушья губа архипелага Новая Земля.

И вот теперь, выброшенный после шквалов, штормов и ураганов на берег, после полного завершения контракта с государством, я вспоминаю отрывки и сценки из моей жизни… Как в калейдоскопе. И подумал я, а, может быть, кому-нибудь, кроме меня, это тоже будет интересно?..

Часть 1. Тихоокеанский флот

А если очень повезёт,

Тебя дорога приведёт

На Тихоокеанский флот.

Гауптвахта

Когда я вспоминаю свои лейтенантские годы, то на ум приходят две вещи: это постоянное чувство недосыпания и слово «врезка». Конечно, не в смысле «врезать», то есть выпить, хотя там хватало и этого. Врезкой назывался процесс подключения нового объекта к действующим водопроводным или тепловым сетям. Происходило это, как правило, ночью. Прокладывается новый трубопровод, который утыкается в трубу действующей сети. Потом отключается сеть, и всё окружающее остаётся без воды. Дальше открываются сливные краны, и мы ждём, когда же труба опустеет и можно будет производить врезку. Но обычно место врезки располагается в самой нижней точке сети, и вода уходит оттуда в последнюю очередь. Вот такую врезку я делал как-то в гарнизоне Петропавловск-Камчатский-50. Ждали мы всю ночь, а вода не стекала. Поняв, что ждать дальше уже невозможно, мы начали пытаться сделать врезку при наличии в трубе воды. Тем временем настало утро, начальник гарнизона направился в ванную для утренних водных процедур. А воды в кране нет. А каждый советский военачальник (на то он и командир) – большой умелец в принятии командирских решений. Он позвонил в штаб и приказал: «Дать воду, найти виновных и наказать!»

Мы к этому времени уже победили эту «паршивую» воду и доваривали последний шов. А тут к месту врезки подъехала комендантская машина, и меня пригласили внутрь. В комендатуре я предстал пред ясные очи коменданта гарнизона. А комендант этот был фигурой заметной. Любимым его занятием было выходить после обеда к толпе офицеров, которые ждали автобус, и с пристрастием их рассматривать. Он подкрадывался сзади к офицеру и неожиданно приказывал ему: «Кругом!» Затем проверял состояние шва на его шинели и в случае, если этот шов был прихвачен, как это делается в ателье, то он разрезал этот шов бритвой, приговаривая при этом: «Вот я тебе сейчас зад-то и раскрою!»

А однажды на утреннем совещании у начальника гарнизона он начал свой доклад с замечания этому начальнику гарнизона: «Товарищ полковник, у Вас носки неуставные!» Начальник снял очки, протёр их, потом снова нацепил и молвил коменданту: «Дронченко! Ты был капитаном 15 лет. На шестнадцатый я тебя сделал майором. Но это моя последняя ошибка!»

И вот я доложил этому коменданту о своём прибытии. Он мало что понял, слушая мой доклад, позвонил начальнику штаба. Потом, почесав затылок, написал в графе о причине задержания: «Самовольный порез трубы!». По всему было видно, что этого основания для него было недостаточно. И он скомандовал: «Кругом!» Я повернулся. А он, увидев у меня торчащие из-под фуражки волосы, радостно дописал что-то про «личную недисциплинированность». Как только я добрался до нар в камере, тут же свалился и уснул. Разбудил меня грозный рык моего командира, прибывшего из неблизкого Петропавловска-Камчатского на предмет освобождения своего подчинённого. «Лежишь, отдыхаешь!!!

А кто работать будет?» И я вышел на свободу ? с чистой совестью, но всё равно с чувством недосыпа.

На СРЗ

Одним из мест моей трудовой деятельности за время службы был строительный участок №2, располагавшийся на судоремонтном заводе (СРЗ). Завод этот занимался ремонтом атомных подводных лодок, к причалу этого завода было пришвартовано много кораблей, в том числе и транспорт «Забайкалье», он использовался как ПКЗ ? плавучая казарма. Там жили матросы с ремонтирующихся лодок. Кроме того, там находился штаб флотилии надводных кораблей, командиром этой флотилии был в то время капитан первого ранга Капитанец. Известная и легендарная личность, но это отдельный разговор.

Вот что с ним тогда приключилось. Корабль наш был финской постройки, значит, снабжён хорошей сауной. Когда командующий намеревался попариться, то, естественно, весь личный состав с этой палубы убирался. И вот однажды вестовой командующего, мичман, нагрел сауну и потом сам удалился, забрав с собой форму командующего, чтобы её почистить и погладить. А шеф остался наслаждаться сауной, а она, как известно, была сухая и жаркая. Наш командующий, поддав ещё пара и хорошенько напарившись, решил отдохнуть, усевшись на скамейку в предбаннике. Судно, напоминаю, было финской постройки, а скамейка была выполнена из реек. Когда шеф садился на неё, рейки были сухие, а, пропитавшись влагой, они разбухли. И вот получилось так, что интимные части командующего оказались зажаты между этими рейками: вправо-влево ? пожалуйста, а вверх-вниз ? ну ни в какую. Тут кричи не кричи, а рядом-то никого. Когда же мичман вернулся с отглаженной формой, наш Капитанец мог только шёпотом материться, причём по-армянски. В результате мы содрали эти рейки со скамейки и прибили вместо них широкую полированную доску. А те рейки я забрал к себе в контору и прибил на стену, куда вешают одежду. Таким образом моя ничем не примечательная конторка обогатилась, можно сказать, музейным экспонатом, то и дело напоминавшим мне о том нешуточном случае с командующим.

И ещё о Капитанце

Близились учения «Океан». И перед ними на одном из совещаний обсуждался вопрос о бдительности и охране объектов. Естественно, было приказано повысить бдительность и усилить охрану. С целью проверки выполнения этих решений командующий вызвал в кабинет десять матросов и, выдав каждому бумажку с номером части, сообщил им, что каждому матросу, позвонившему сюда из этой части, будет предоставлен отпуск на родину. Вышли матросики на улицу и давай соображать. Вот, к примеру, в/ч 76543-ж. Понятно, что «ж» ? это эсминцы. Подходит к кораблю матросик и спрашивает у вахтенного: «Слушай, братан, а вот эта часть здесь? Понимаешь, иду я в отпуск, и мне обязательно надо повидать земелю. Пропусти, пожалуйста!» Таким образом он проникает на корабль, находит кают-компанию, где в полурасстёгнутом ки-теле командир корабля, капитан 2 ранга, вальяжно попивает чаёк. И, отдав честь по всей форме, наш матросик просит разрешить ему сделать очень важный звонок по телефону. Разморённый чаем командир разрешает. И уже через некоторое время стоит по стойке смирно, и получает вливание от командующего. Из десяти посланных на эту операцию матросов, доложились восемь (!) человек. Вот такая у нас бдительность.

Когда командующий изложил офицерскому собранию эти нелицеприятные детали состояния боеготовности частей и соединений, то один из командиров, начальник гарнизона Петропавловска-50, командир одной из важнейших частей, доложил, что у него-то, как он выразился, «даже мышь не пролетит!». Капитанец это отметил и назавтра поручил своему помощнику, мичману, проникнуть на территорию этой части и доложить. Тот подошёл к воротам части, уселся на лавочку напротив КПП (контрольно-пропускного пункта) части, как раз у комендатуры гарнизона, и стал наблюдать. Парень он был наблюдательный и заметил, что проверяются все автомобили, кроме самосвалов. Им в кузов дежурный матрос не заглядывает. Тогда всё стало понятно, и мичман быстренько запрыгнул в кузов очередного въезжающего самосвала. И, естественно, позвонил от дежурного по штабу командующему. Долго ещё в гарнизоне вспоминали о летающих мышах.

Приближался юбилейный День Победы

Приказом командующего флотилией торжественные мероприятия должны были проводиться в помещении актового и спортивного залов одной из школ. Подготовительные мероприятия включали в себя аренду автомобилей «Волга» ГАЗ-24 у всех командиров частей гарнизона. И вот праздник наступил. С докладом выступил командующий флотилией. В заключение доклада он сообщил, что официальная часть закончена, так что присутствующие приглашаются в спортивный зал, но, поскольку нагрузка ожидается серьёзной, то тем, кто может не справиться с этой нагрузкой, разрешается покинуть данное мероприятие и разъехаться по домам на ожидающих у выхода автомобилях. В спортивный зал пошли, естественно, все. Посредине зала стоял стол. Вдоль стен выстроились в полной готовности официанты. Стульев не было. Во главу стола встал командующий. Официанты подбежали и налили каждому по 100 «наркомовских грамм», накрыв кусочком хлеба; и командующий произнёс пять тостов подряд. Конечно,

– за победу,

– за нашу страну,

– за руководителя и вдохновителя наших побед (нет, не Сталина, а КПСС),

– за того парня,

– за наши Вооружённые Силы, включая ВМФ (Военно-Морской Флот).

Естественно, официанты не забывали пополнять стаканы. А после этого подали горячее и, наконец, внесли в зал стулья.

Да, были времена… А ведь всего через несколько лет этот же Капитанец, будучи уже командующим Северным флотом, объявил столицу флота город Североморск безалкогольной зоной.

Визит главкома

О визите главкома я узнал случайно. Ещё вчера я занимался прокладкой теплосети к зданию столовой, которое располагалось около главного входа на завод. Строителями уже была отрыта траншея, завезены и

уложены лотки, а я организовал доставку труб, которые даже были размещены в лотках. А сегодня, подходя к проходной, я не узнал местность. Напротив столовой блестел свежеуложенной травой газон. Как будто не было и в помине ни траншеи, ни лотков, ни моих труб. Я побежал в УНР (Управление начальника работ) узнать, в чём дело, но встреченный мной по дороге главный инженер сообщил мне: «Не волнуйся. Когда он уедет, то мы всё снова раскопаем». Так я узнал об ожидающемся посещении завода главкомом ВМФ. И поплёлся я к проходной. А там увидел, как в конце центральной аллеи суетились матросы под руководством начальника завода капитана первого ранга Пирвелли Г.М.

Они тщательно протирали асфальт швабрами, смоченными в солярке. Дорога сверкала чисто вымытым асфальтом и сильно пахла соляркой. А перед проходной я увидел машину с грузом, пришедшую ко мне. Процесс пропуска машин через КПП был не так-то прост. Если шофёром был солдат, тогда я забирал его из кабины, проводил через КПП, небрежно сказав: «Это со мной». Потом возвращался, садился за руль, проезжал КПП и передавал снова машину солдату. А вот если шофёром был гражданский, то мне приходилось доставлять машину до точки разгрузки лично. И всё бы ничего, если это была просто машина, а вот когда она была с прицепом, то начинался цирк. Мне надо было загнать машину задним ходом и попасть в узкие ворота цеха. Вокруг собиралась толпа, глазеющая на этот аттракцион и дающая советы.

В этот раз так и было. Шофёр был гражданский, так что я уселся за руль и въехал на территорию завода. Я не знаю, по каким дорогам этот автомобиль добирался сюда, но все его колёса были заляпаны глиной, которая с чваканьем отделялась от колёс и падала на чисто вымытый асфальт. Проехать по нему мне надо было каких-то пятьдесят метров, а потом повернуть направо по дороге к строящемуся цеху. Когда я уже поворачивал направо, то столкнулся взглядом с начальником завода, который во главе своих матросов со швабрами уже мчался в моём направлении. В его глазах, направленных на меня, читалось всё… Но я всё-таки доехал до точки разгрузки, вылез из кабины и побежал на балкон 19-го цеха, чтобы наблюдать за проходом главкома.

А группа офицеров и адмиралов уже выслушала доклад начальника завода о только что принятом в эксплуатацию цехе-19 и двинулась дальше по свежевымытой аллее, вдоль которой стояли плакаты с грозным призывом: «Не курить!». И тут главком притормозил и стал оборачиваться. А поскольку шеи у него не наблюдалось, то он поворачивался мелкими шагами, пока не упёрся взглядом в командующего КТОФ (Краснознамённого Тихоокеанского флота), который держал во рту длинную сигарету.

– А что это Вы здесь раскурились, товарищ командующий Краснознамённым Тихоокеанским флотом»?

– Виноват! – ответил командующий и чуть ли не проглотил сигарету.

И группа двинулась дальше по направлению к цеху-17. А пускать главкома в этот цех было категорически нельзя. Цех был сдан под монтаж, но строительные работы были не совсем окончены, а если уж говорить честно, то совсем не окончены. Но идея главного инженера УНР сработала. Группа офицеров вошла в цех. И в это же время из дальнего конца цеха с грохотом на них стала выдвигаться кран-балка, на крюке которой висел огромный ящик. Начальник завода сквозь шум доложил главкому: «Идёт монтаж оборудования». И группа вышла на воздух, направляясь к ожидающему их катеру.

Главком и его команда погрузились на катер и двинулись в посёлок Рыбачий, ныне город Вилючинск, на открытие памятника погибшим подводникам. Но это уже была другая зона ответственности. А мы разошлись, переваривая, как главком отчитал комфлота.

Анатолий Смарыго и 17-й цех

Самым главным военным строителем Камчатки, то есть начальником УИРа (Управления инженерных работ), был назначен полковник Смарыго А.К. Его окружению так и не было понятно, когда же он спит. Окно в его кабинете светилось постоянно. А его привычка на ночь глядя мчаться на какой-нибудь сдаточный объект не давала никому расслабиться. А у нас на заводе всё никак не хотел сдаваться цех №17.

И вот картинка. Прибывает Смарыго на объект часа так в два ночи, проходит на середину цеха. Ему выносят стул, и он, усевшись на него, спрашивает дежурного солдата: «А где все?» И начинается всеобщая паника. Через некоторое время в цехе собираются все, так сказать, заинтересованные люди. В том числе и вырванный из койки и не успевший позавтракать я. И начинается разбор полётов.

– Вы собираетесь сдавать объект? Или как? Или у вас тут будет продолжаться сонное царство? А ну-ка срочно приготовить графики окончания работ и предоставить мне на рассмотрение.

Мы разбегаемся по помещениям и начинаем колдовать над графиками. А потом по очереди докладываем их суть начальнику. Надо признать, что Смарыго мог выловить ключевые моменты с поставкой материалов и оборудования, нехваткой людей, решением разных технических вопросов. И, что более важно, оперативно решить эти вопросы. Вот так, например, я вынужден был мчаться на грузовике той же ночью в свою часть, получать там комплекты унитазов и умывальников, которые мне не были доставлены вовремя, и следовать обратно.

Да… Смарыго сейчас бы назвали эффективным менеджером. И было понятно, что его довольно скоро переведут куда-то на повышение. Так и произошло, его перевели во Владивосток на должность начальника ДВМС («Дальвоенморстроя»). Но и там он не сменил привычный для себя режим. А поскольку долго в таком режиме продолжать работать нельзя, то он весьма скоро ушёл из жизни. Светлая ему память.

Свет в цехе

В 1974 году посетил Камчатку начальник Главного штаба ВМФ, адмирал флота Сергеев Н.Р. Прибыл он для вручения вымпела министра обороны «За мужество и воинскую доблесть» командиру подводной лодки К-408. Потом, естественно, состоялся банкет. После банкета командиры и гости погрузились на катер, чтобы пройти вдоль побережья и посмотреть, как выглядит освещённый берег, судоремонтный завод и только что сданный в эксплуатацию новый цех этого завода. Командиру УНР поступил приказ включить полное освещение объектов. Что и было выполнено.

Только в 20 часов произошла авария, и освещение нового цеха погасло. Мой коллега, начальник электромонтажного участка, бросил все свои силы на устранение этой аварии под постоянные вопли командира УНР, но устранить её последствия и включить в цехе свет ему удалось только в шесть часов утра. Утром мы сидели в кабинете командира УНР и понуро ожидали реакции командования на это событие. Раздался телефонный звонок. И… командира поздравили с тем, как ярко были освещены все объекты, а также передали благодарность адмирала. Мы все с облегчением выдохнули, правда, нам и до сих пор непонятно, куда это они смотрели.

Построение карьеры с помощью жены

На рейде города Петропавловск-50 время от времени мы наблюдали корабли «Чажма» и «Чумикан» с характерными шарами наверху. Это были корабли 35-й бригады кораблей измерительного комплекса (КИК). Народная примета гласила, что через некоторое время после ухода этих кораблей в море произойдёт какой-нибудь космический пуск. А о том, когда корабли вернутся, свидетельствовали телеграммы, которые получали жёны моряков. Ну, например, такие: «Жарь, вари и стол накрой. «Чумикан» идет домой!». А перед самым их возвращением по приказу политотдела в кинотеатре останавливали фильм, включали свет и громогласно объявляли: «К сведению встречающих. В базу входят корабли». И тут некоторые парочки распадались, и жёны мчались накрывать праздничные столы. Вот так политотдел стоял на страже нравственности морских офицеров.