Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая

– Руби! Коли! Бей гадов!

В помощь бойцам 3го батальона 35го стрелкового полка был направлен 3й батальон 349 стрелковой дивизии состоящий, в основном из молодых добровольцев. Атака этого батальона отбросила немцев на исходные позиции, Что позволило полностью очистить хутор Нахаловка от прорвавшегося туда противника. Перед взрывом понтонного моста этот батальон был выведен на правый берег (не позиционированный снимок)

«Убьют бедолагу!» – мелькает тревожная мысль при виде безоружного лейтенанта, но с радостью замечаю, что бойцы явно стараются оттеснить его, не дают Черноградову вырваться вперед. Неравный бой продолжается. Немецкая артиллерия и минометы пытаются выстроить частокол из разрывов снарядов и мин вокруг места рукопашной бойни. Видимо, хотят не пропустить подкрепление с нашей стороны. Пробиваясь к группе капитана Винникова и младшего лейтенанта Мазая, только теперь полностью осознаю, сколь превосходит нас противник численностью. Но назад пути нет. Отчаянным рывком нам удалось соединиться с группой лейтенанта Черноградова, который, истекая кровью, лежит на земле, прикрываемый сержантом Востриковым и бойцамиминометчиками. Яростно отбиваясь от наседающих фашистов, мы уже не в состоянии продвинуться вперед ни на шаг. А в сотне метров от нас из последних сил бьются оставшиеся в живых красноармейцы во главе с капитаном Винниковым. С каждой минутой положение наших групп становится все более тяжелым. Остается одно: подороже продать свои жизни. Вдруг замечаю, как белобрысый фашист, только что ожесточенно орудовавший прикладом, останавливается, затем пятится и, круто повернувшись, бежит прочь. За ним то один, то другой пускаются наутек. Оказывается, с высотки на помощь нам спешила группа бойцов 35го полка с винтовками наперевес. Сквозь шум боя прорвалось протяжное «Урааа!». Подхватив боевой клич, минометчики и мы яростно кинулись на дрогнувшего врага, словно не они минуту назад отчаянно отбивались от наседавших серозеленых мундиров. Атака была отбита. К переправе враг не пробился»209.

В соответствии с новым планом на западе, в район станицы Елизаветинской, была введена 5я румынская кавалерийская дивизия, 125й пехотной дивизии немцев приказано нанести удар краснодарской группировке советских войск с северовостока. Для этого она, изменив направление главного удара, стала пробиваться к станице Пашковской для захвата переправы. Сюда же со стороны станицы Васюринской выдвигалась 198я пехотная дивизия.

Понимая угрозу прорыва немецких войск к Пашковской переправе, командующий 56й армией генералмайор А. И. Рыжов отправляет записку командиру 349й стрелковой дивизии полковнику А. И. Щагину, которая к тому времени уже отошла на левый берег, с требованием выделить «60–80 человек смельчаков и с хутора им. Ленина воздействовать по тылу, чтобы совместно выбить (3й батальон) немцев с восточной окраины Пашковской. К отряду придайте 4–5 ПТР. Если можете – больше».

Однако полковник Щагин выполнил этот приказ посвоему: он спешно перебросил на пяти машинах 3й стрелковый батальон, порядка полутора сотен молодых бойцов нового пополнения. Среди них был житель Краснодара Василий Михайлович Басий.

В то время, когда в Краснодаре разгорелись уличные бои, в районе станицы Пашковской к вечеру усилился напор немцев, нередко переходивший в рукопашные схватки. К батальону пехоты присоединилась немецкая диверсионная рота «Бранденбург800», одетая в красноармейскую форму. В 20.00 она атаковала штаб 30й стрелковой дивизии. Силами офицеров штаба, политотдела и комендантской роты к 24.00 удалось отбить атаку немцев. Штаб дивизии переместился в аул Шенджей.

Утром 11 августа в 9.25, когда к станице Пашковской стала подходить 198я пехотная дивизия немцев, стало очевидно, что Пашковскую переправу имеющимися силами удержать не удастся, поэтому она была взорвана. Батальоны, оборонявшие её, успешно были отведены на левый берег.

Участник боев на Пашковской переправе, боец 3го батальона 349й стрелковой дивизии Василий Михайлович Басий

Один из участников этих событий В. М. Басий вспоминал: «Наш батальон спешно на машинах перебросили на правый берег к кирпичному заводу хутора Нахаловка в непосредственной близости от Пашковской переправы.

Нам выдали винтовки. Многие из них даже не имели ремней и подсумков, так что патроны мы были вынуждены держать в карманах, а винтовки носить в руках. Когда начались атаки немцев, мы открыли по ним беспорядочную стрельбу. Один из бойцов, воевавших еще в империалистическую войну, отругал нас и посоветовал стрелять залпами (позже, в октябре 1942 года, залповая стрельба стрелковых подразделений будет официально восстановлена в Боевых уставах пехоты).      

Когда немцы в очередной раз полезли на нас, этот боец скомандовал: «Целься! Стрелять по моей команде». Мы с нетерпением и страхом стали наблюдать, как немецкие солдаты, используя складки местности, перебежками стали приближаться к позициям 3го батальона 35го стрелкового полка. Каждый из нас выбирал себе цель по вкусу. Вот уже стали хорошо видны потные лица немцев. Помню, что на меня напала дрожь, не от страха, а от напряжения. Так бывает у охотников. Наши бойцы из батальона 35го полка тоже не стреляли. «Не видят, что ли!» – подумал я. И вдруг, как гром, прозвучала команда «Огонь!». Почти разом прозвучал залп наших винтовок, справа от нас заговорили пулеметы бойцов батальона. Немцы, не ожидавшие такого плотного огня, теряя своих пехотинцев, бросились наутек.

Для меня это была первая победа, где я ощутил, что наша эффективная стрельба имела такой ошеломляющий эффект на врага. Утром 11 августа атаки немцев возобновились. Но теперь я чувствовал себя увереннее. Бил немцев без дрожи, словно охотник в лесу.

Взошло солнце. По цепи прошла команда «Поротно отходим к мосту!». Наша рота была второй. Возле моста мы увидели наш танк. Танкисты, испачканные в мазуте, ковырялись в моторе. Танк не хотел заводиться. «Дяденька, – обратился к капитанутанкисту ктото из наших, – давайте мы подтолкнем, может, с толкача он заведется?». Танкист грозно взглянул на советчика и мягко, но с досадой ответил: «Да идите уж своей дорогой!».

Батальон благополучно миновал наплавной мост и стал сосредотачиваться за дамбой, а в это время на правом берегу вновь разгорелся бой. Это бойцы 35го полка прикрывали отход нашего батальона. После переклички оказалось, что в каждой роте не хватает людей. Однако разбираться не стали. Построившись в походную колонну, мы двинулись в направлении Горячего Ключа. Не успели мы далеко отойти от переправы, как услышали оглушительный взрыв. Переправа была взорвана»210.

Противник крупными силами мотопехоты и танков (125й и 198й пехотной дивизий) к 20.00 11 августа овладел станицей Пашковской. В течение ночи вел разведку на всех участках фронта армии и производил накопление пехоты и танков в районе Красносельской, Молдаванского и Тиховского»211.

В разведсводке № 85 от 12.08.1942 в штаб фронта по состоянию на 6.00 за 11 августа сообщалось: «С утра 11 августа несколько танков с автоматчиками прорвались в районе Пашковской переправы на реке Кубань. Действиями наших частей противник был отброшен на исходные позиции»212. Однако командование направлением понимало, что теми силами, которые были сосредоточены в районе станицы Пашковской, удержать Пашковскую переправу не удастся, поэтому тем же утром, отведя батальон молодого пополнения 349й стрелковой дивизии на левый берег, в 9.25 минут переправа была взорвана саперами лейтенанта Танчура. Батальон 35го полка, оборонявшего Пашковскую переправу, после ее уничтожения вплавь переплыл на противоположный берег. Отход батальона прикрывала наша реактивная минометная батарея. Последними снарядами она накрыла смертельным огнем высыпавших на берег немецких солдат, пытавшихся расстреливать переплывавших через реку одиночных бойцов