Хоккенхаймская ведьма

– Я видел. – Кивал Брюнхвальд.

– Сейчас отпустите её, да скажите, что ночью к ней придёт, чтобы ждала.

– Думаете, не откажет она мне?

– Не откажет, не ей сейчас отказывать, а вздумает кобениться, так скажите, что посадите её в один подвал с этими, – Волков кивнул на баб и мужиков, что сидели у стены. – Уж ей точно с ними в одном подвале сидеть не захочется.

Брюнхвальд слушал и кивал, его лицо озарило восхищение:

– И то верно, хорошо, как вы всё придумали, ох, и умны вы, кавалер.

Его слова Волкову польстили.

Брюнхвальд, видно, с вдовой договорился. Был он в чистых штанах, вымыт, и сапоги его были начищены. Они сидели за столом, но не с монахами. Пред Брюхвальдом стояло пиво, Волков, вспомнив, что ему пост в наказание назначили, сидел с водой кипячёной. И тут к ним подошёл человек в доброй одежде и, поклонившись, сказал:

– Доброго вам вечера, добрые люди. Мой господин барон фон Виттернауф, желает знать, не хотят ли добрые господа разделить с ним ужин?

У Брюнхвальда время ещё, вроде как, было, а Волкову так и вовсе до утра был свободен, они переглянулись и кавалер сказал:

– Мы рады будем хорошей компании.

– А не смутит ли добрых господ, что барон примет их в постели, так как болезнь досаждает ему.

– Мы знаем о болезни твоего господина, – отвечал Волков, – и нас это не смутит.

Слуга ещё раз поклонился и жестом пригласил воинов в самые дорогие покои, что были в этом постоялом дворе.

Стол, придвинутый к кровати барона, был уже накрыт. Сам барон Виттернауф был слаб, но чист. Почти седые бородка и усы красиво подстрижены, барон был приветлив и улыбчив. Рядом с ним стоял брат Ипполит. Господа раскланялись и познакомились с бароном. Уселись за стол. Барон предложил им вина, пока блюда не подадут, Брюнхвальд с радостью согласился, а кавалер отказался вежливо, просил воды.

– Вы не пьёте вина? – Удивился барон.

– У кавалера пост, – ответил за Волкова Брюнхвальд.

– Помилуйте, господа, так до Великого поста ещё три недели, – недоумевал барон.

– Кавалер Фолькоф, рыцарь божий, а у них всё не так как у простых людей, – продолжал говорить Карл.

– Ах, вот как, – уважительно произнёс барон,– значит, вы и еду скоромную не отведаете.

– Мне будет достаточно хлеба. – Отвечал Волков.

– А не тяжко ли вам будет, друг мой, сидеть за столом, на котором будут пироги и жареная свинина? – Спрашивал барон.

– Не волнуйтесь, господин барон, я уже дано привык. – Зачем-то соврал кавалер.

Барон понимающе кивал и восхищался, тем временем им подали пирог. Этот пирог был нечета той дряни, что Волков ел днём. И он пожалел, что у него пост, да делать было нечего, пост у рыцаря божьего, он ест хлеб.

А Брюнхвальд не постничал, получал удовольствие.

– Я слышал, господа, что вы охрана Инквизиции.

–Да, – сказал Волков, – нам была оказана сия честь.

– И что же, вы выявили колдуна или ведьму? Будете жечь?

– Выявили, – сказал Брюнхвальд, – да вот костёр отменяется. Оказалась, что это простая вдова, а не ведьма. Оговорили её. Всё это навет был. Теперь наветчиков ищем.

– И как же вы их найдёте? Неужто они под наветом подписались?

– Нет, клеветники так не делают, – усмехнулся кавалер, – вдова приятна наружностью, мы подумали, что привечала чужих мужей.

– Как и положено красивым вдовам, – смеялся барон.

Волков и Брюнхвальд тоже посмеялись. И Волков продолжил:

– Мы выяснили, кого она привечала, Карл их всех уже переловил вместе с жёнами, завтра допросим и выясним, кто писал навет. Думаем, что завтра будем всё знать. А если не узнаем, то будем искать писаря, что писал бумагу.

– Звучит так просто, – удивлялся барон.

Он вдруг задумался, забыл про гостей на минуту, господа уже думали, что, может, ему нездоровится. Но фон Виттернауф вернулся к ним из мыслей своих и спросил:

– И что ж, господа, работа сия не кажется вам сложной?

– Кажется тяжкой и неприятной, – отвечал Волков, – сложной не кажется.

– Неприятной?

– Да кому из рыцарей и воинов приятно будет бабам на дыбе руки выламывать, – продолжил кавалер.

– А как они выть могут! От их воя бежать охота. – Добавил Брюнхвальд. – А выть они могут полдня, не замолкая. Даже палач их остановить не может. По мне так уж лучше в осаде сидеть.

Барон смотрел на них внимательно то на одного, то на другого и опять думал. Волков пытался угадать, о чём думает барон, он давно понял, что барона что-то тяготит, и весь этот разговор неспроста. Да и само приглашение, скорее всего, было не случайным.

А Брюнхвальд ни о чём не думал, он с удовольствием ел великолепный пирог, запивал его вином, и заедал хорошим сыром и виноградом, редким в это время года.

– Значит, сия работа вам кажется неприятной, но не сложной, – задумчиво произнёс барон.

– Именно так, – сказал Брюнхвальд.

Кавалеру казалось, что вот-вот, и барон начнёт говорить о том, что его действительно интересовало, Волков очень надеялся, что сможет помочь человеку, который ездит на карете с гербом курфюрста, но барон перевёл разговор на другие темы:

– А вы, господа, раньше не при Инквизиции служили, кажется, вы из военного сословия?

– Да, – согласился Брюнхвальд, – и я, и кавалер из добрых людей.

И разговор потёк в другом русле. Но Волков ловил себя на мысли, что весь разговор складывается из вопросов барона и ответов не в меру, видимо, от вина болтливого Брюнхвальда. Барон узнал о них много, а они о бароне – ничего.

Вскоре Карл стал извиняться и сообщил, что ему пора. Его ждала вдова. Волков тоже откланялся, несмотря на то, что барон уговаривал его остаться. Невмоготу ему было сидеть полуголодным за столом с яствами.