Рейд. Оазисы. «Выход»

– Нет, – Горохов покачал головой. – Ничего подобного не заметил.

– Жаль, – с заметным разочарованием говорит Тормышов, он снова начинает заглядывать в бумаги.

– Нам бы очень хотелось такого южного теплостойкого дарга видеть у себя в Институте, – поясняет Кораблёва.

Уполномоченный разводит руками: ну уж извините – не прихватил с собой ни одного.

– Хорошо, – медленно произносит Тормышов, всё ещё что-то читая в бумагах, и, найдя в них то, что нужно, оживляется, – вот что ещё нас интересует. Тут, в отчёте лейтенанта Гладкова, есть место, где он рассказывает, как в радиосообщении вы просили его зафиксировать координаты некоего места.

«Какие же вы проворные! – Горохов просто восхищён этими северянами. – Вы уже и рапорт лейтенанта добыли!».

– Ну, я в рапорте всё указал.

– Да-да, но нам бы хотелось знать о том месте поподробнее. Вы пишете, что это участок степи, окружённый большим барханом, и грунт на этом участке плотный…, – он поднимает глаза на уполномоченного. – А из него растут обугленные деревья.

«А, вот что вас заинтересовало. Из-за этого вы так быстро прибежали. А дарги – это всё так… Мелочи!».

Глава 12

– Ну, может, и не деревья, что-то похожее на них.

– А вы видели когда-нибудь деревья? – спрашивает Кораблёва.

– Только на картинках.

– Как вы нашли это место? – снова говорит Тормышов.

– Случайно наткнулся. Увидел стену песка…

– Какой высоты?

– Пять, местами шесть метров в высоту.

– Это могла быть обычная дюна. Почему это гора песка привлекла ваше внимание? – северянин спрашивает, а его спутница на чистом листе бумаги фиксирует ответы Горохова.

– Я сначала так и подумал, мне показалось, что это дюну намело на скалистую гряду, там такое повсюду – предгорья, но когда я подъехал ближе, понял, что это не так.

– Что вы сделали?

– Остановился, включил радиометр.

– Интересно. Почему вы включили прибор, что вас натолкнуло на это действие? – спросила Кораблёва, отрываясь от бумаги.

– Опыт, – просто ответил уполномоченный. Он не стал развивать свою мысль, а северяне не стали его расспрашивать об опыте.

– Значит…, – продолжал Тормышов. – Вы увидели деревья?

– Ну да… Подъехал ближе, стал рассматривать их.

– Вы пишете, что перебрались через этот большой бархан и спустились вниз.

– Да. Пошёл посмотреть эти деревья.

– Насколько вы приблизились к дереву?

– На метр.

– И что вы увидели?

– Увидел, как из длинной трещины на стволе вытекала прозрачная капля.

– Она стекала по стволу?

– Нет, висела.

– То есть это была не вода? – все вопросы задавал Тормышов, отвечал на них Горохов, все остальные в зале молча слушали, Кораблёва при этом все ответы Андрея Николаевича быстро записывала.

– Нет, не вода. Она была вязкой, сохраняла форму.

– Вы пытались с нею взаимодействовать?

– Попытался прикоснуться к ней ножом. Она сразу втянулась в щель.

– Как втянулась?

– Ну как… Втянулась. Внутрь, и всё.

– И больше не показывалась?

– Нет, – Горохов полез в карман и достал сигареты. Кажется, он в этом помещении был единственный курящий, но Бушмелёв сразу подвинул к нему пепельницу.

Тормышов дождался, пока уполномоченный закурит, и продолжил задавать вопросы:

– А эта капля… Она висела с солнечной стороны?

«Зачем ему это?». Горохову начинало казаться, что этот тип с севера просто дурачится. Хотя… Конечно, дурачиться он не мог.

– По-моему…, – уполномоченный на секунду задумался. – Да, я подошёл с западной стороны, а солнце ещё только поднималось.

– Значит…? – Тормышову было недостаточно сказанного.

– Значит, капля находилась в тени.

– Что произошло потом?

– Потом я решил убраться оттуда.

– Причина…, – Тормышов снова читает бумаги, – повышенная радиация. Но у вас не указаны цифры и характер излучения.