Инквизитор

– Я потом все тебе расскажу. А сейчас идите, погуляйте. Иди, покорми своего коня. – Вместо солдата сказал барон.

Женщина взяла мальчишку за руку и повела, хотя тот упирался.

– До свидания, – произнесла она.

– Баронесса, – солдат снова поклонился.

– Моя последняя радость, – произнес барон не глядя им в след.

Тут появился старый слуга. Он принес тяжелый ларец, поставил его перед бароном. Барон снял с шеи веревку с ключом, открыл ларец и запустил туда руку. Судя по всему, ларец был почти пуст, потому что барон долго собирал что-то со дна, и, наконец собрав, он хлопнул ладонью об стол. Под ладонью что-то звякнуло. Барон убрал руку. На столе лежало семь монет. Желтые, толстые, даже на вид тяжелые. Волков сразу узнал эти монеты. Это были цехины. Три цехина были равны годовой зарплате гвардейца.

– Сколько здесь талеров? – Спросил барон. – Знаете?

– Ну, – начал солдат прикидывая, – один цехин равен почти двум гульденам еретиков. То есть шести имперским маркам. Значит около двадцати шести талеров.

– Ха-ха, – засмеялся барон. С такими знаниями вы могли бы стать менялой. Не зря вас, солдат, называют любителями сольдо.

Солдат не обиделся, он всегда хорошо считал и хорошо все запоминал.

– У лейтенанта Брюнхвальда я считал зарплату всей роте. Пока не зажило плечо, я помимо прочего был заместителем казначея роты.

– Да как вы все успевали?

Солдат пожал плечами.

– Впрочем, я не о том. Вы знаете, что это за деньги?

– Нет.

– Сколько вам платили в гвардии?

– Здесь денег, – солдат указал на кучку золота, – на два с лишним года службы в гвардии какого-нибудь герцога.

– Я не герцог, но готов отдать вам эти деньги за то, что бы вы поработали на меня. – Он смотрел на Волкова, ожидая его реакции.

– И что же вы хотите? – Солдат удивленно поднял брови.

– Мой коннетабль убит. Найдите тех, кто заказал убийство сына моего друга. Выясните, куда деваются мои люди на моей земле. Узнайте, кто бродит по болотам. Поймайте его или убейте. Разберитесь с моими старостами, если считаете, что они воруют. Наведите порядок в моем феоде, и эти деньги будут ваши.

Солдат был немного ошарашен. Он не ожидал такого, он понимал, что барон пьян и, возможно, завтра не вспомнит о своем предложении, поэтому не знал, что ответить.

– Ну, что вы молчите?

– Я думаю, господин барон.

– А что тут думать? Перед вами деньги лежат. Или думаете, что я вру? Нет, я не вру. Хотите, я напишу вам бумагу и дам вам два цехина вперед? Прямо сейчас. Но вы мне должны обещать… Ведь я хочу, что бы вы выяснили, кто виноват вот в этом, – его палец без ногтя снова стучал по бумаге, лежащей на столе. – Я хочу знать, кто убил моего коннетабля.

– Наверное, вы были хорошим воином, но торговец вы никудышный.

– Что? Это почему еще? – Удивился фон Рютте.

– Вы предлагаете огромные деньги первому встречному. Предлагаете важную должность человеку, которого не знаете.

– Как же не знаю? Мы же были с вами в одном строю, в одном сражении. Вы же служили в гвардии, а туда, кого попало, не берут. Да и взялись же вы помочь моему коннетаблю.

– Во-первых, барон, в гвардии хватало и мерзавцев, и проходимцев, и трусов. Да и в одном строю вместе с вами мог стоять вор.

– Так вы вор или лжец?

– Не то, и ни другое. Но я мог бы быть и тем, и другим.

– К черту болтовню, – барон одним глотком допил вино из кубка. – Вы согласны или нет?

– Нет, господин барон, извините, но нет, – твёрдо сказал солдат.

– Нет? – Искренне удивился барон.

– Нет, простите уж великодушно, но я еду домой. У меня была мать и две сестры, я почти двадцать лет их не видел. Я писал им, они мне не отвечали. Я хочу знать, что с ними.

Барон смотрел на него недоверчиво:

– Может, вам мало денег? Мы можем поговорить об этом.

– Нет-нет-нет, дело не в деньгах, господин барон. Будь у меня время и силы, я бы согласился помочь вам, а так…

– Честно говоря, я не ожидал, – произнес барон. – Не ожидал, что солдат пренебрежет золотом.

– Да с чего вы взяли, что я вообще справлюсь?

– Что ж вы думаете, я дурак? Я опросил людей, что общались с вами. Сержант приводил мне посудомойку из харчевни, и она клялась, что вы один одолели ламбрийцев. Я опросил своих дуроломов о стычке с вами. Признаться, они вас побаиваются, а они у меня не очень то и робкие. Вы хладнокровный и умелый воин, ну, а то, что вы умнее всех, кто меня окружает, и, может быть, даже умнее меня самого – так это видно любому.

– Барон, я почти одноруки и хромой. Я ищу тихого места и спокойной жизни, – солдат помолчал, заглянул в кубок и потер подбородок. – Вам нужен железный кулак, закон феода, экзекутор, вешатель, знающий всё и всех. Я не подхожу вам на эту должность. Завтра, на заре, я хочу уехать лечиться. Мне даже в седло не сесть без помощи слуги.

– Завтра? Вы хотите уехать завтра? Дьявол. Я думал, мы хотя бы еще выпьем.

– Неужто вам не с кем выпить?

– А с кем? Все соседи, с кем я ходил воевать, померли. Их отпрыски – сопляки, которые не то, что на войну, даже к барьеру не выезжали. Расфуфыренные ничтожества в перьях, которые тратят всё, что у них есть, на шелка, специи да дорогих лошадей. А, чуть не забыл, да еще и навозные жуки.

– Жуки? – Не понял Волков.

– Ну да, рыцари, – барон усмехнулся, – которые только и делают, что ковыряются в земле вместе со своими холопами. Разве что к сохе сами не становятся. Я тут недавно одного из таких обозвал болваном, – барон погрозил Волкову пальцем, – болваном! При слугах! Что, думаете, он за меч схватился? Перчатку мне кинул? Потянул к барьеру? Черта с два! – Барон снова грозил пальцем и засмеялся. – Он сделал вид, что не заметил! У них все мысли о быках производителях, да поднимется ли пшеница после дождей. И никоих поединков. Им хоть в морды плюй.

– Ну, вы старый вояка, с вами опасно связываться, – Волков налил вина себе и барону. – Возможно, он просто решил быть благоразумным.

– Именно! – Заорал барон, хватая кубок. – Они тут все благоразумны, у них нет выбитых зубов, у них нет отрубленных пальцев, у них лица как у женщин!

– То есть? – Не понял Волков.