Время России. Святые века страны

Любопытно, что ее канонизация состоялась в советское время – в 1984 году, при патриархе Пимене. Русская православная церковь включила ее тогда в сонм святых, чтимых во Владимиро-Суздальской земле.

В осуждаемом и обществом, и патриархами втором браке Василия III Елена Глинская родила наследника, которого история знает как Ивана Грозного. Любопытно, что Патриарх Иерусалимский Марк, высказывая свое недовольство поступком Василия, предрек, что жестокость ребенка, родившегося в новом браке, шокирует мир. В одном из сборников московской Синодальной библиотеки, где помещена «Выпись из грамоты, что прислана к Великому князю Василию Ивановичу о разлучении первого брака и сочетании второго брака чадородия ради. Творение Паисиино, старца Ферапонтова монастыря», есть строки:

«Если женишься вторично, то будешь иметь злое чадо: царство твое наполнится ужасом и печалью, кровь польется рекою, падут главы вельмож, грады запылают».

История Сабуровой – первый набат будущей Смуты. В биографии царицы много выдуманных наслоений и легенд, но эти сказания, правдивые или вымышленные, что-то очень ясно высвечивают в нашем менталитете. И ярче всего это происходит в легенде о разбойнике Кудеяре.

Легенда о Кудеяре – еще один ключ к русскому характеру?

Она родилась из слуха о том, что у Соломонии все же был ребенок, – якобы в монастырь царицу сослали уже беременной от Василия III. В этом, конечно, есть поломка исторической логики, но в сказке она не важна. После пострига Соломония родила мальчика, которого назвала Георгием. Пытаясь спасти ребенка, монахиня София отдала его надежным людям, а монастырским служащим сказала, что новорожденный сын погиб. Дальше легенда рассказывает, что выросший мальчик и стал разбойником Кудеяром – легендарным грабителем.

Некрасов описал его в своей «Песне о двенадцати разбойниках»:

Было двенадцать разбойников,
Был Кудеяр-атаман.
Много разбойники пролили
Крови честных христиан.

В тульских легендах не раз упоминаются зарытые Кудеяром сокровища. Народная молва гласила, что над местами, где закопаны клады, слышен плач ребенка и вспыхивают огоньки. С Кудеяром связано название города Петушки – по легенде, банда Кудеяра издавала петушиные крики во время разграбления богатых обозов.

В конце жизни разбойник раскаялся – постригся в монахи. Об этом в поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» рассказывает персонаж Ионушка («О двух великих грешниках»).

Легенда о Кудеяре очень схожа с биографией реального греческого святого Варвара, бывшего разбойника – возможно, ее корни растут из этого жития. Но есть в покаянии Кудеяра еще и центральный образ именно русского фольклора и вообще русского искусства. Эта странная, перемешанная с жалостью, симпатия к изменившим свою жизнь разбойникам уходит корнями на Голгофу, где рядом с Христом распинали двух бандитов – и один из них до смерти в крестных муках покаялся и по обещанию Спасителя вошел в рай прежде Него Самого. На этом покаявшемся разбойнике без имени росла русская культура в не меньшей степени, чем на самом Христе. Отсюда в ней столько сказов о разбойниках без ненависти к ним. Схожее отношение закрепилось у нас к заключенным.

Говорят, Иван Грозный активно изучал архивы, в которых упоминалась история Соломонии. Если бы Кудеяр действительно был ее сыном, то он был бы законным и первоочередным наследником престола. Но дальше – больше: в 1934 году обнаружили тайное захоронение во время реконструкции суздальского Покровского монастыря – в тайнике лежала кукла, облаченная в распашонку, расшитую жемчугом. Распашонка до сих пор хранится в Суздальском музее вместе с крышкой от тайника.

О Георгии-Кудеяре писал и Герберштейн в своих «Записках о Московии». Правда это или полуправда, но выросла легенда из совершенно правдивой и совершенно несправедливой, по-человечески и по-Божьи, истории Соломонии Сабуровой. Далеко не единственной праведницы, гонимой в этот предсмутный век.

Другой жертвой гонений становится один из критиков решения царя развестись – преподобный святой Максим Грек.

Святой Максим Грек

Как справедлива может быть несправедливость

Максим Грек – возможно, один из самых выдающихся и одновременно «типичных», что ли, святых для этой жестокой поры. Его духовное восхождение – во многом результат несправедливости по отношению к нему государственной власти и даже самой Церкви! В этой несправедливости он был смирен и вознесен до святости (но разве не то же самое случилось и с Соломонией Сабуровой?).

Максим Грек был невероятным умницей, очень образованным для своего времени и, как бы сказали сейчас, активным общественным деятелем. Когда-то еще мирянином он избирался в правители Корфу, на котором жил, но потерпел неудачу. Не отчаявшись, он отправился путешествовать, изучил европейские языки, посетил Париж, Флоренцию и Венецию. Вернувшись в отечество, Максим Грек стал иноком в монастыре Ватопед на Афоне. В Россию же он отправился по личному приглашению царя – Василию III от матери, Софьи Палеолог, остались книги и рукописи на греческом языке, и он желал разобраться в этом наследии. По прибытии Максим не ограничился лишь одной задачей, а стал переводить на славянский язык святые книги: Псалтирь, Деяния апостолов, толкования святителя Иоанна Златоуста на Евангелия от Матфея и Иоанна, работал над несколькими богослужебными книгами. Он был невероятно плодотворен: написал не менее 400 собственных работ, в которых довольно часто выступал с критикой папизма, магометан и язычников.

В Максиме Греке как бы кристаллизовалась вся церковная история той поры, Восток и Запад. Он стал свидетелем всех тектонических сдвигов Запада в протестантизм. Лично во Флоренции слушал проповеди Джироламо Савонаролы, которые произвели на него, видимо, большое впечатление.

О Савонароле стоит сказать особо. В нем будто воплотилась последняя отчаянная попытка христианского реванша на уже обмирщенном расцерковляющемся Западе.

Во Флоренции, столице антицерковного гуманизма, в пору возрождения эпикурейства и язычества Савонарола смог вернуть в Церковь тысячи людей. Практически всю республику! При этом сам был этаким «протестантом до протестантизма». Он в числе первых еще в конце прошлого, XV века говорил о необходимости близости и обновления Церкви, о том, что скоро Бог поразит своим гневом всю Италию. Он боролся с чрезмерной роскошью своего монастыря Сан-Марко и всей Флоренции. И на время у него получилось! Перейдя границу пастырской проповеди, он добился и государственного переустройства Флоренции, более того, с 1494 года стал фактически ее правителем. Тогда стали заметны плоды его работы: флорентийцы посещали церковь, соблюдали посты, женщины перестали кичиться богатыми уборами, а многие представители знати ушли в монастырь Сан-Марко; на улицах теперь пели псалмы и читали Библию. Святотатцам Савонарола велел вырезать языки, за азартные игры налагал огромные штрафы, развратников и гомосексуалистов наказывал заживо сжигать. В так называемых кострах тщеславия горела вся светская литература, живопись, музыкальные инструменты.

И вот таким горячим примером вдохновлялся в молодости Максим Грек. Возможно, это уроки Савонаролы заставляли Грека со всей горячностью критиковать излишества жизни духовенства уже здесь, в России. Иногда он переходил к критике власти, кумовства и двурушничества чиновников на местах; осуждал постоянные поборы, которым подвергались крестьяне. В труде «Главы поучительные к начальствующим правоверных» преподобный также смело возражал против развода Василия III и указывал на то, что правителю не приличествует поддаваться животным страстям.

В результате Собор 1525 года обвинил Максима Грека в ереси (умышленной порче книг при переводах!) и сношениях с турецким правительством. Преподобный был отлучен от причастия и заточен в Иосифо-Волоцкий монастырь с крайне суровыми условиями содержания. Темница, в которой святой провел шесть лет, сохранилась до наших дней – на стенах своего узилища заключенный записал изумительный по красоте и глубине Канон Святому Духу, который и теперь читают в церкви.

Интересно, что Максим Грек в этом частично повторил Савонаролу: итальянский проповедник тоже в заключении толковал христианское учение и писал стихи. Только финал этих двух жизней был разный. Савонаролу через четыре года правления свергли и казнили. А Максим Грек, отбыв заключение в монастыре, был переведен в Тверь. Церковное запрещение сохранялось еще двадцать лет, после чего он был окончательно восстановлен в правах, мог жить где хотел и был допущен к причастию. Последние годы жизни Грека прошли в Троице-Сергиевой лавре, и мощи святого хранятся там же.

Он был удивительным человеком, осужденным своим временем и восславленным потомками, – Максим Грек есть даже на памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде. Имена его гонителей скрыты историей, а ему самому уже несколько столетий поклоняются миллионы верующих в сердце православной России. Так в жизни и житии Максима Грека воплощается обещание Христа, данное Им в одной из Заповедей блаженств: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» – преподобный был кроток, и слава он нем стоит теперь по всей земле, хотя он ее не искал.

А еще в этой биографии – пример отношения ко всякой несправедливости и подсказка, что Божественная справедливость творится иногда через человеческую видимую несправедливость. И умение не восставать против этой внешней человеческой несправедливости, а смиренно ее принять делает тебя похожим на Христа – лучшего за всю историю Человека и Самого Бога, который испытал на себе человеческую несправедливость до самой казни.

Борьба с несправедливостью может сделать тебя революционером, лидером нации и поколения, а смиренное принятие ее (когда эта несправедливость касается только тебя, а не другого) освобождает тебя по-настоящему, делает тебя святым.

Максим Грек страдал совершенно ни за что, он на самом деле был горячим ревнителем веры, обожал свое второе отечество, Россию. Его оклеветали и сломали ему жизнь. Но Промысл вел его через эти страдания к святости. Те же законы можно увидеть в абсолютно любой жизни – надо только вглядеться.

Глава 2

Прорыв на Восток

Иван Грозный

Строительный бум на Руси, начавшийся после падения ига, еще при Иване III, продолжился при Василии III и достиг пика при его сыне Иване IV. За 50 лет правления (дольше всех в истории!) Грозный построит под 150 новых городов.

Попутно страна прирастала и древними центрами. Еще Василий III ввел в орбиту России Псков – при этом действовал по примеру Ивана III в Новгороде: отменил городское вече, снял вечевой колокол, заставил переселиться в Московские земли три сотни семей из знати, а деревни, бывшие в их собственности, роздал московским служилым людям. Скоро он присоединил и так долго не покорявшееся Рязанское княжество, а потом и Стародубское, и Новгород-Северское. Почти вся центральная Россия присягнула Москве.

При Иване Грозном началось вхождение в границы страны Поволжья и Сибири.

Со строительным и территориальным рывками Грозный проводит еще и очень широкие реформы. Особенно заметно преображение русской армии. Создается артиллерия – лучшая в Европе. Пушки встают на лафет. Опережая весь остальной мир лет на 70, Грозный создает отечественную фортификационную школу и школу подрывников. Строит первый русский флот в новооснованном Архангельске (где Петр I, который очень ценил Грозного, продолжит его дело), закладывает основы русской регулярной армии, которую будут бояться все в Европе!

Но при этом вот фрагмент письма Ивана Грозного князю Курбскому:

«…наступающей крестоносной хоругви никакая военная хитрость не нужна, что знает не только Русь, но и немцы, и литовцы, и татары, и многие народы… не хочу перечислять эти победы, ибо не мои они, а Божьи».

Этой же идеей – «не мое, а Божье» – пропитана и первая русская историческая книга, содержащая 16 тысяч иллюстраций. Она будет создана тоже во времена Ивана Грозного, на заре русского книгопечатания. Не случайно академик Лихачев будет называть Грозного самым образованным человеком своего времени.

Этой же мыслью – «не мое, а Божье» – наполнено появление нового сакрального центра нашей страны: Лобного места на Красной площади.

Москва – «Новый Иерусалим»

Грозный строит Лобное место образом Лобного места Иерусалима – образом Голгофы. Впервые в документах Москва называется «новым Иерусалимом».

То, что Лобное место являлось местом публичных казней, – вранье. Казнили обычно на Болоте (нынешняя Болотная площадь). До большевиков Лобное место было центром, доминантой всей площади. До революции на нем делали традиционную остановку в московских крестных ходах, с его вершины архиерей осенял народ крестным знамением. Во время Празднования Входа Господня в Иерусалим Патриарх с духовенством восходил на Лобное место, раздавал освященные вербы царю, духовенству и боярам и оттуда ехал на осле, ведомом царем.

Когда построят храм Василия Блаженного – Покрова на Рву с приделом «входа Господня», – то весь тот храм будут называть «Иерусалимом».

Земное Отечество – символ Небесного

Храм Вознесения Господня в Коломенском начинался с небольшой церкви для моления о рождении наследника у Василия III. Достраивался храм уже в 1532 году, когда наследнику Ивану IV было два года – принято считать, что именно его рождению этот красавец-храм и посвящен. Внутри археологами недавно было открыто «царское место» для младенца-царя. Этот храм одновременно – и святыня русской монархии, и шедевр русской архитектуры.

Это первый каменный шатровый храм в России. Аналога такой архитектуре в мире нет. Она рождается в этом, XVI, веке и как бы выражает устремление всей России ввысь. От Коломенского до Александровской слободы, Красной площади, местечка Остров под Москвой русская земля усыпается такими маковками. Они, с одной стороны, воплощают идею Руси как нового Небесного Иерусалима, а с другой – олицетворяют образ державной власти.

Едва ли случайность, что именно в подвалах коломенского храма Вознесения Господня в 1917 году, в день провозглашения отречения Николая Второго от трона, была найдена икона Божией Матери «Державная» (в наши дни она все еще там, в Коломенском, но уже в храме по соседству). Когда монархия в стране была уничтожена, то Богородица сама показала, что хранит символы власти – скипетр и державу – и восседает на русском троне, за царя. Так она написана на этой иконе. Державная Икона Божией Матери – напоминание о редком и до конца не понятом в мире строе русской власти: самодержавии. Сакральном взаимном служении народа – Богу и царю, царя – народу и Богу. Такое понимание смысла власти и ее взаимоотношений с народом закрепляется сейчас, в XVI веке.

Понятие «самодержец» в Москве впервые стало уверенно использоваться при Великом князе московском Иване III. Тогда самодержавие в первую очередь понималось как суверенность, независимость от Орды. А его сына, Василия III, впервые в истории международной дипломатической переписки назвали царем (цезарем) Руси – а не князем – в договоре от 1514 года с императором Священной Римской империи Максимилианом I. Но в полной мере этот титул воспринял лишь Иван Грозный – через пришедший из Византии религиозный обряд «венчания на царство». С этим обрядом (будто бы еще одним таинством Церкви) оформится идея о божественном происхождении власти государя и, одновременно, власти как ответственного и страшного служения.