Варяжская сага

– Да, так меня зовут. Теперь назови себя, а еще лучше покажись.

Братья вышли из-за деревьев и в свете первых звезд увидели четырех человек. Один из них радостно закричал:

– Ансгар! Агнар! Вы ли это? Я уже думал, что никогда не увижу вас живыми.

Ульвар, молодой статный парень с мужественным лицом, которое украшала аккуратная бородка, поочередно обнял братьев, а затем представил их своим спутникам. Ими оказались Бильд Брандсон с северной окраины, удивительно схожий своей внешностью с Ульваром, так что их можно было даже принять за братьев, но с каким-то горящим взглядом редких в этих краях карих глаз и странным, будто печальным, выражением лица, делавшим его старше, чем он был на самом деле; друг Бильда Ивар Сигфуссон, высокий, худой, с мягкими, почти женственными чертами лица, как у сказочного светлого альва[7 - Альвы – согласно скандинавской мифологии, раса, созданная богами-асами из червей, заведшихся в мясе великана Имира, прекрасные нестареющие существа, владеющие магией и покровительствующие силам природы.]; а также Ормар Фариссон с побережья, крепкий, хорошо сложенный, с обветренным лицом, которое портила примостившаяся на носу родинка, да еще хитрый взор широко расставленных желтых глаз. Между прочим, единственный из всей компании, Ормар был облачен в доспех, хотя и простейший, а за спиной у него болтался круглый щит.

– Как вы здесь оказались и куда держите путь? – поинтересовался Ульвар.

Братья вкратце рассказали свою историю. Ульвар и его товарищи сочувственно покивали головами, услышав о гибели Ансвара и семейства Видбьёрна. Когда же Агнар только заикнулся о том, что они направляются к Большому дубу, Ульвар резко прервал его:

– К дубу идти нельзя!

– Почему? – в один голос спросили братья. – Разве там не собирается ополчение, чтобы сразиться со свеями?

– Увы, – печально промолвил Ульвар, – никакого ополчения не будет. Эрик Ведерхатт со своей дружиной первым делом направился именно на место тинга, чтобы захватить наше священное кольцо[8 - В древней Скандинавии существовал обряд принесения клятвы на кольцах, хранившихся в священных местах.], и уже оттуда стал рассылать свои отряды по лесу, требуя признать его своим конунгом.

– Кто же признает его власть, если свеи убивают всех встречных бондов? – недоуменно поднял бровь Ансгар.

– Не всех, а только тех, кто отказывается подчиниться, – с горечью в голосе проговорил Бильд, – да и то, насколько я слышал, из всех его ярлов лишь один, именем Бреки, проявляет особую жестокость.

При упоминании этого имени братья переглянулись: Бреки значит «разрушитель». Оба вспомнили слова Брюнгерды, сказанные ей о человеке, погубившем их отца. Между тем Ульвар в свой черед рассказал о собственных злоключениях. Как и Агнар с Ансгаром, он был на охоте, когда к ним в дом заявились свеи. Но ему повезло больше, а точнее – покладистее оказался его отец. Он согласился идти к Большому дубу и там признать власть конунга свеев. Узнав об этом от других членов семьи, которые все, хвала богам, остались целы и невредимы, Ульвар поспешил за отцом, надеясь его переубедить, но не успел: тот уже принес клятву верности Эрику. Скрываясь от шнырявших повсюду свеев, Ульвар улучил момент и незаметно для врагов сумел переговорить с отцом, но тот и слышать не хотел о сопротивлении. Наоборот, со стыдом рассказывал теперь Ульвар, отец призывал и его подчиниться Эрику. Так поступили уже многие, значительное число которых просто попало в ловушку. Узнав о вторжении свеев, они спешили к Большому дубу, думая вступить в ополчение, но здесь попадали в руки к свеям и должны были либо признать власть Эрика, либо стать его рабами, рискуя больше никогда не увидеть своих семей. Ульвар не хотел ни того ни другого и потому принялся рыскать по округе, надеясь еще встретить тех, кто готов сражаться. Так он натолкнулся на Бильда и Ивара. Оба жили на северной окраине, первой подвергшейся вторжению, а потому оказавшейся менее всего готовой к организованному сопротивлению. Они поспешили на юг, предупреждая всех на своем пути об идущих вслед за ними свеях, но Эрик вел свою дружину слишком стремительно. К тому моменту, как он подошел к Большому дубу, здесь собралась едва ли десятая часть лесных воинов, в том числе и Бильд с Иваром. В короткой схватке взяли верх свеи, имевшие значительное преимущество в числе воинов. Большая часть из тех, кто рискнул сразиться с Эриком, погибла. Бильд и Ивар оказались одними из тех немногих, кому удалось спастись. Оставшиеся либо поспешили к своим домам, либо, побродив какое-то время по лесу, выходили к Большому дубу и клялись в верности конунгу Эрику. Очень скоро их снова осталось двое. Тут-то и встретили они Ульвара.

Настала очередь Ормара поведать свою историю. Оказалось, что в конце зимы он вступил в дружину Бальдра, сына Торвальда, по прозвищу Кривой. Бальдр давно собирался уйти в Остервиг, но у него было мало людей. Поэтому он послал Ормара и еще несколько человек, с тем чтобы призвать под свое знамя вольных бондов, готовых оставить мирный труд и стать на путь викинга. Ормар попал в самую гущу событий и едва не угодил в руки свеев, но вовремя сориентировался и сообразил, что если когда и появится достаточное число людей, готовых покинуть родную землю, то именно сейчас. Первыми, кто согласился пойти с ним, как раз и стали Ульвар и Бильд с Иваром. Ормар надеялся завербовать кого-нибудь еще, но ему стоило поторопиться, потому что, утвердив свою власть в лесу, Эрик наверняка повернет к побережью.

– И вы решили уйти, оставив нашу землю в руках конунга? – удивленно спросил Ансгар. – Неужели вы не хотите отомстить ему?

– Поймите, – принялся объяснять Ульвар, – сейчас сопротивляться свеям мы не можем. То есть, конечно, можем, но без надежды на успех. Большая часть жителей леса уже признала власть Эрика, многие из тех, кто пытался сопротивляться, погибли, как ваш отец. Есть еще какое-то количество людей, готовых сразиться со свеями, но они рассеяны и бродят по лесу поодиночке или небольшими группами, как мы. И даже если бы удалось собрать их всех вместе, этого не хватило бы для того, чтобы противостоять воинству Эрика.

– Не подумайте, что мы вовсе отказываемся от дальнейшей борьбы, – заговорил Ивар, – мы только откладываем ее на короткое время. Эрик не сможет постоянно держать здесь свою дружину, скоро он уйдет. Очень скоро – может, уже к зиме, может, следующей весной – наш народ поймет, как тяжела рука конунга, и будет готов поднять восстание. Тогда-то мы и вернемся.

– А тем временем, – подхватил Ормар, – у нас будет прекрасная возможность разбогатеть, ведь, по слухам, правители Остерланда хорошо платят своим воинам. И когда придет пора возвращаться, мы будем лучше вооружены. К тому же у нас будет водиться звонкая монета, а значит, можно было бы даже самим нанять какое-то число воинов для войны с Эриком.

– Во всяком случае, это лучше, чем наше нынешнее положение, – заключил Бильд.

– Идемте с нами, – предложил Ульвар, – отправимся в Остервиг вместе. Вместе же вернемся назад и будем мстить конунгу Эрику.

– Имя Бальдра пока мало известно, – добавил Ормар, – но он великий воин, и многие пророчат ему славу нового Рагнара Лодброка.

– А не слишком ли рано выходить в море? – догадался спросить Агнар.

– Рано, конечно, – отвечал Ормар, – но лед нынче держался недолго, так что можно рискнуть. Да и Бальдру неохота ждать, покуда свеи нагрянут на побережье.

Что бы ни говорили эти четверо, Ансгару казалось немыслимым покинуть родной лес сейчас, когда в нем хозяйничал Эрик со своими свеями, а кровь отца оставалась неотомщенной. Он полагал, что старший брат думает так же, но неожиданно услышал:

– Нам нужно обсудить это между собой.

– Конечно, обсудите, но не тяните с решением. Нам нельзя медлить, – ответил Ормар.

Агнар взял под локоть упирающегося Ансгара и отвел в сторону.

– Брат, неужели ты всерьез думаешь бросить родную землю, в то время как на ней хозяйничает этот разбойник Эрик? – возмутился Ансгар.

– Да, ты прав. Но прав и Ульвар с его новыми друзьями, – тихо, но жестко говорил Агнар, – сейчас нет возможности изгнать свеев. Перед нами теперь очень простой выбор. Либо вступить в борьбу с Эриком и погибнуть – это не так плохо, ведь мы присоединимся к нашему отцу и войдем в число эйнхериев[9 - Эйнхерии – дружинники бога Одина, ждущие в Вальхалле дня Рагнарок.], но в таком случае Эрик не будет изгнан и останется господином нашей земли. Либо на время уйти – чтобы потом победоносно вернуться!

– Но, Агнар, не забыл ли ты, что дело не только в войне со свеями? Дело в том, что кровь нашего отца требует отмщения! Уж не думаешь ли ты удовольствоваться выкупом за его гибель? И с кого ты его взыщешь?

– Я бы никогда не принял такого выкупа! – с гневом отверг Агнар. – Но кому мы будем мстить? Мы пока не знаем точно, кто именно убил отца.

– Ты слышал, что сказал Бильд? Бреки, несущий разрушение, – один из ярлов Эрика. Я уверен, это его отряд сжег наш дом и он убийца.

– Возможно, но не наверняка, – с сомнением произнес Агнар, – и потом, никто не говорит, что мы вовсе отказываемся от мести. Так же, как борьбу с Эриком, мы откладываем ее до нашего возвращения.

– Нет, Агнар, нет! – не хотел ничего слушать Ансгар. – Как можем мы позволить себе отправиться в чужие страны, не исполнив долга перед отцом?

Кажется, эти слова младшего брата подали Агнару новую идею, и он вновь живо заговорил:

– Брат! Наш первый долг перед отцом – позаботиться о его прахе, который мы все еще носим с собой. Помнишь, что сказала мать? Развеять его над морем. Ульвар и эти трое идут к побережью, значит, нам с ними по пути. Так?

Ансгар призадумался. Действительно, уже несколько дней они носили горшок с прахом отца, и пора было подумать об этой последней ниточке, удерживающей душу Ансвара в Мидгарде[10 - Мидгард – обитаемый срединный мир, мир людей.]. Увидев, что брат колеблется, Агнар добавил:

– В конце концов, не обязательно сейчас же соглашаться уйти с этим Бальдром. Дойдем до моря, позаботимся об отце, а уж там решим, что делать дальше. Может, все изменится и нам не будет нужды покидать нашу землю.

– Хорошо, пусть будет так, – сдался Ансгар.

И вот, уже вшестером, они двинулись к побережью. По дороге к ним присоединились еще четверо. Сначала Брунольв Вадиссон из числа речных жителей – невысокий, худощавый юноша с водянистыми глазами, бесцветными волосами, тонкими губами и длинным носом. Затем сыновья Кари из Темного бора – заросшие густой рыжей растительностью по самые глаза близнецы Раудкар и Лодинн, коренастые крепыши, похожие на ходячие бочки. И наконец, могучий Оддвар Ярниссон с ближних холмов – высокий, на целую голову выше всех прочих в этой компании, широкоплечий, с огромными тяжелыми кулаками, но при этом с рожей, сохранившей какие-то детские черты. Идти было довольно далеко, не меньше пяти дней пути. При этом запасов продовольствия практически не было. Хорошо, что у Ивара – единственного из всех в собравшемся отряде – оказался лук. Выяснилось, что Ивар превосходный охотник и способен попасть белке в глаз с пятидесяти шагов. Полезен оказался и Брунольв, ибо каждый раз, когда они проходили мимо какой-нибудь речушки или озерца, этот парень ухитрялся едва ли не голыми руками выловить в ледяной воде пару рыбин.

Они шли к морю, а навстречу им двигалась весна. В этом году тепло пришло необычно рано, снег таял, грозя сделать лесные тропы непроходимыми. Кругом стояла сырость, и у всей компании промокла обувь.

– Если так пойдет дальше, мы совсем не сможем идти, – шмыгая носом, озвучил Ульвар мысль, тревожившую всех.

– Нам нельзя задерживаться! – обеспокоенно твердил Ормар.

На счастье, скоро приморозило, идти стало легче, но, с другой стороны, следовало хорошенько высушиться, иначе можно было отморозить пальцы ног. До моря оставался еще один переход, когда Ормар и ведомые им вольные бонды устроили полноценный роздых. Кое-как развели костер, сели вкруг и принялись сушить обувь. Поделившись в первый день пути новостями, в дальнейшем Ансгар и Агнар мало говорили со своими спутниками. Те тоже предпочитали молчать. Обстановка не располагала к разговорам. Но теперь, когда идти оставалось совсем немного, Ансгар решил задать Ормару один вопрос. Задавать его не имело бы смысла, если бы Ансгар продолжал отвергать саму возможность уйти в заморский поход, но, пока они шли к побережью, он много думал и исподволь начинал принимать точку зрения Ульвара. Чтобы окончательно решиться, необходимо было еще кое-что разузнать. И он спросил:

– Скажи мне, Ормар, что ты знаешь о Бальдре?

Ормар улыбнулся и начал рассказывать:

– В ту пору, когда я был ребенком, у нас на побережье все только и говорили, что о Торвальде. Торвальд был викингом, так же как его отец и дед. Он часто ходил в походы – и настолько успешно, что скоро снарядил три собственных корабля. В его дружине ходило две сотни людей, многие из которых были испытанными в многочисленных боях воинами. Во время одного из походов в земли франков он взял знатную пленницу и сделал ее своей наложницей. Она родила Торвальду сына, которого нарекли Бальдр.

– Непростое имя[11 - В скандинавской мифологии Бальдр – сын бога Одина – был неуязвим, но погиб из-за коварства злого бога Локи.], – вставил Агнар.

– Да, непростое. Но, по правде сказать, он мало походит на сына Одина, скорее на самого Одина. Когда он еще был младенцем, мать на время оставила его без присмотра. К нему подлетел ворон и выклевал левый глаз.

– Поэтому его и зовут Кривой? – догадался Ансгар.

– Именно. Но Бальдр не жалеет о том случае. Он уверен, что в виде ворона к нему спустился сам Один и, забрав глаз в залог, обещал ему удачу в будущих походах и битвах.