Гибель Высоцкого. Правда и домыслы

«С наследниками героя проблем не возникало. Центр-музей Высоцкого оказывал мне содействие, а его директор Никита Высоцкий даже призывал меня не жертвовать правдой во имя ложной вежливости». Так, прикрываясь крутой музейной вывеской, господин Новиков уходит от правды-ответственности. И когда такое произведение называют «наиболее полной и объективной биографией Высоцкого», просто оторопь берет. Ведь книга, фактически имеющая статус официальной биографии поэта, – лишь вполне комплементарно написанная беллетризованная история его жизни.

Теперь-то я понимаю, что выбранный автором способ-метод-форма написания биографии – интроспективность – будто бы специально не дает возможности постановки-разрешения многих вопросов. Ну, разве может герой повествования сам их ставить и себе же отвечать? А может, такие вопросы и есть самые главные для освещения их биографом?

«Они делают все, чтобы я не существовал как личность. Просто нет такого – и все!»

Какие-такие вопросы?

Почему песни Высоцкого были столь популярны в народе и одновременно запрещенными? Кто их запрещал, на каком уровне?

Почему имя Высоцкого постоянно «замалчивали» в СМИ? А если и писали, то совсем немного и всякую, извините, ахинею?

Что в песнях барда было такого уж антисоветского или бунтарско-разрушительного с точки зрения властей, чтоб не давать нормально работать их автору? Если это все фанатские придумки, то почему не было афишных концертов, в СССР не выпускались диски-гиганты? (Если не считать двух дисков-гигантов – двойного альбома «Алиса в стране чудес» и диска для продажи на экспорт.)

Почему Высоцкий не выступал по Центральному телевидению, не стал членом Союза писателей?

С чем он все-таки боролся, и можно ли назвать такую жизнь-творчество борьбой? А если все-таки борьба, кто кого в ней победил?

Каковы были причины его болезней? И почему именно с этим сильным человеком произошла такая трагедия?

Почему у Высоцкого сложилась такая непростая судьба? Почему? Хотя бы какие-то наметки-зацепки со стороны автора-биографа!

«Ему портили кровь постоянно!

Ему все в этой стране мешало жить».

Это говорит не биограф, а настоящий друг Высоцкого Вадим Иванович Туманов. Ему-то какой резон врать? Так кто же все-таки «портил кровь» поэту, барду, актеру?

Ау, биографы!

Или этим занимались вовсе не конкретные люди при власти? А кто тогда? Неужто издержки советской идеологической системы, внедренные в сознание всех советских партийных чинуш, отравили человеку жизнь?

Попытаться ответить на такой вопрос все-таки можно. Все, что пелось, сочинялось в годы жизни Высоцкого в нашей стране, работало в рамках залитованной идеологизированной системы, а значит, и законов, по которым общество жило. В систему эту поэт-бард никоим образом не вписывался. Его голос, песенное творчество не могли обрести свободу от наветов-запретов еще много лет после смерти. Такая судьба…

Служение в театре на Таганке, главный режиссер которого фактически был идеологическим борцом с советской властью, и на Высоцкого накладывало отпечаток своеобразного противоборца с системой. На эту тему можно писать отдельную книгу… «Любимов и Таганка были неугодны властям», – так открыто-спокойно говорит Вениамин Смехов.

А что значит — неугодны?! Антисоветские, что ли? Странно как-то, правда? Театр был советским, актеры – тоже. Репертуар контролировался той же системой-властями.

Но было ли творчество Высоцкого антисоветским? Большой вопрос! Официально об этом никто из номенклатурных партработников-управленцев никогда не говорил, не писал. А уж кому, как ни им, озвучивать такие вещи…

Да, запрещались его официальные выступления. Да, не публиковались стихи. Нигде не публиковались. Но полуподпольных, как бы не совсем, что ли, официальных концертов все же было немало. Недоглядели соглядатаи… из-за любви.

Только представьте: если бы не железная воля Любимова, Высоцкого и похоронить могли по придуманному властями трафарету – без всенародного прощания, почти тайком и на кладбищенских задворках. Ведь подобные указания в письменном виде Любимову как раз и поступили.

И нас хотя расстрелы не косили,
Но жили мы, поднять не смея глаз, —
Мы тоже дети страшных лет России,
Безвременье вливало водку в нас.

Какое-такое «безвременье»? Это как раз время такое было. Не время свободных людей. Не время Высоцкого. Хотя песни (как часть творчества) этого человека именно об этом времени! Какое-то странное противоречие…

Без всякого преувеличения стиль его жизни, темы песен, скорее всего, отвергали люди возрастные, из того поколения, которое прошло войну. Крайне дисциплинированные, воспитанные на советском патриотизме люди. Поколение, к которому сам Высоцкий особенно тянулся и всю свою жизнь относился с глубоким почтением. Но отвергали барда не настолько, чтоб ненавидеть. Просто – не принимали. Отец поэта – тому пример.

В верхах людей из этой возрастной категории в те времена хватало. Все верха из них и состояли.

Продолжим.

Возможно, с точки зрения науки под названием филология рОман Новикова можно отнести к шедеврам. Но почему, делая действительно, не побоюсь этого слова, прекрасный филологический разбор-анализ стихотворений Высоцкого, автор не удосужился объяснить читателю, за ЧТО именно, за какие смыслы-темы-строчки его стихи запрещали? Причем на протяжении как минимум лет двадцати. Хотя бы какой-то скромный намек! Нет!

«Свидетельских показаний» не осталось? Или это было огульное мнение-хотение нескольких человек (или даже одного) в Политбюро или в каких-то других крупных властных структурах? Почему как поэта Высоцкого официально признали лишь через шесть лет после смерти? Время изменилось? Времена меняются обычно после того, как меняются люди во власти. Именно люди. Конкретные персоны оттуда ушли, а другие пришли? Ну да – в 1985 году Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Михаил Горбачев. Или, может быть, дело в том, что в 1989 году свою книгу откровенных воспоминаний выпустила Марина Влади?

Почему, наконец, в новиковской биографии ни слова не сказано о вере в Бога человека, написавшего:

Мне меньше полувека – сорок с лишним,
Я жив, двенадцать лет тобой и господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед ним.

Возможно, отстраненно-аморфная почти до неприличия интроспективность не позволяет так глубоко заглядывать во внутренний мир героя… Точнее – не позволяет придумывать-выдумывать за него его внутреннюю жизнь до такой степени откровенно.

Какие ориентиры-маяки оставил Новиков для скудеющей армии «высоцковедов»? И не только для них. Сплошной «словесно-экспрессивный» компиляж!

Высоцкий – советский скоморох?

«Ты читаешь эту книгу и понимаешь ее пошлость. Ты понимаешь, что в ней кастрировано самое главное». Это сказал о книге Владимира Новикова «Высоцкий» российский философ Борис Межуев.

Пошлость? Не слишком ли радикально? А что это за ГЛАВНОЕ?

Оказывается, вот что: «он представлял собой неофициальную и в этом смысле оппозиционную, безусловную альтернативу культуре советского анекдота».

Несколько странное сопоставление… Альтернативу культуре анекдота? Усложненно-путанно как-то получается у Межуева… А в чем она, эта «культура советского анекдота»? В том, что анекдот занимал вполне определенное место в жизни советских людей? И был частью всеобщей народной культуры? Пусть и неофициальной, уличной. Или это сказано с издевкой? И нужно саму «культуру» советского анекдота понимать-принимать как пошлость?

Но вот вопрос – почему, слушая многие песни Высоцкого, люди смеялись, смеются? Ответ кажется до наивности простым – потому что смешно. Правильно! Над анекдотом люди тоже смеются как раз по тому же поводу. Природа смеха разная? А что тут разного? Выбор-то небольшой – или юмор, или сатира. И то, и другое Высоцкому свойственны. Правда, смех от юмора – веселый. От сатиры порой скулы сводит…

По мне – существенная часть песенного творчества Высоцкого тематически-стилистически вполне себе адекватна анекдоту. Для того советского времени так, скорее всего, и происходило. Не противопоставлена ему, то есть не является ему, анекдоту, альтернативой, но и не идет с ним в ногу. Песни Высоцкого – это прежде всего остроумные, часто с драматической основой, авторские истории. Не всегда, конечно, с анекдотическим ходом, концом. Да, в этих растянутых по времени (в отличие от устных анекдотов, разумеется), певческих историях слышалось-чувствовалось не только смешливое-плутовское начало. Там звучали еще и гротесковые нотки с острой социальной направленностью, часто в сочетании с трагикомической тональностью. Причем с годами серьезно-драматического наполнения в стихах, песнях-балладах проявлялось все больше и больше.

«Он был прекрасным мелодистом, но сильнее всего были его стихи, баллады; и сильнее всего в этих балладах – сюжет». Это уже на более высоком уровне привет от Дмитрия Быкова.

Неужели, творчество Высоцкого сродни какому-то необычному-своеобразному скоморошеству при жесткой системе отбора всего творческого (и песенного репертуара в том числе), что было при советской власти? Высоцкий – непризнанный верхами советский скоморох? Не какой-то там шут при власти, а именно – СКОМОРОХ! А песни, похоже, были его масками…

Хотя вполне допускаю, что Межуев вкладывал в эти слова совсем другой смысл.

В реальности же, Высоцкий был охотником, охотником до жизни, творчества и, конечно, – женщин! Отсюда и пульс его жизни!

«Главное, что я хочу делать в своих песнях, – я хотел бы, чтобы в них ощущалось наше время. Время нервное, бешеное, его ритм, его темп. …в этом времени есть много юмора, и много смешного, и много еще недостатков, о которых тоже стоит писать». Так говорил сам поэт.

Вслушайтесь в его стихи-песни. Сколько там «обывательского мировидения», языка улицы, очень просторечных разговорных выражений! Этот язык понятен всем-всем, ложился-ложится на человеческую душу, как говорится, на раз. Ведь для души этот язык и был предназначен.

А как же сверхэкспрессивное, на грани воспринимания человеческими чувствами, бунтарство-противоборство? В чем и как это выражалось? Кажущаяся революционно-отчаянная яростность все же определялась-слышалась в подаче стихотворного материала – в голосе!!! Образ Высоцкого связан прежде всего с силой его необычного голоса.