Концерт для скрипки и гобоя

– Здравствуйте, Сергей Львович, – раздался в трубке женский голос. – Я Маша. Игорь Петрович просил меня дать вам консультацию.

– Консультацию насчет чего?

– Насчет Второй мировой войны.

– Вы специалист по Второй мировой войне?

– Нет, я специалист по общественным отношениям. Видите ли, в чем дело… Я не знаю, в курсе вы или нет, но Игорь Петрович собирается баллотироваться в губернаторы. Поэтому, сами понимаете, мы не можем писать про Вторую мировую войну что попало.

– Да мне нет никакого дела до Второй мировой войны!

– Вам нет, а миллионам избирателей есть. Нужно написать опровержение, Сергей Львович.

– То есть, вы предлагаете мне извиниться перед каким-то мелким троллем, знания которого об истории ограничиваются чтением Ульяны Скойбеды?

– Это насущная необходимость. Мы не можем рисковать. Всем хорошо известно, что «Экономический вестник» принадлежит Игорю Петровичу. Если история со Второй мировой выплывет наружу, она негативным образом отразится на нашей репутации.

– Отлично. Просто блестяще. Вот что, Маша, давайте так: вы будете делать свое дело, а я – свое. Я буду редактировать журнал, а вы – заботиться о репутации, а не заниматься правкой неверно истолкованных фраз. Я не знаю, кто он такой, этот Филимонов, и из какой психушки он сбежал, но я абсолютно уверен, что дальше одного идиотского письма дело не пойдет. Нельзя вести переговоры с террористами и дебилами. Потому что в этом случае у них появляется чувство собственной значимости и они начинают писать еще письма, и начинают специально выискивать фразы, к которым можно придраться.

– Сергей Львович, вы понимаете, что это может быть провокация? Если Филимонов не дебил, а разумный человек, который сознательно написал это письмо? В этом случае отсутствие опровержения будет расценено как молчаливое согласие с тезисом, что Америка выиграла Вторую мировую войну. А учитывая вашу фамилию…

– Фамилию? Вы меня в чем обвиняете сейчас?

– Я ни в чем вас не обвиняю. Но вас могут обвинить другие.

– Знаете, Маша, у меня сейчас просто башка взорвется. У меня один дед погиб на войне, а второй вернулся с нее искалеченным и по ночам вскакивал с кровати с криком: «Вася, клади левее!» – и я, по-вашему, считаю, что Америка выиграла Вторую мировую войну?

– Мне все равно, что вы считаете. Нужно написать опровержение.

– Я не буду врать!

– Хорошо.

Телефон замолчал. Сергей Львович машинально еще несколько минут поводил ложкой в тарелке. Есть расхотелось. Он встал из-за стола и пошел на улицу курить. Дождь, с утра накрапывавший, превратился в ливень. Сергей Львович встал под козырьком, достал из кармана пачку сигарет с надписью «Импотенция» и долго-долго мял фильтр, не решаясь закурить.

Выкурив две или три сигареты, он вернулся в редакцию. Вскоре зазвонил телефон.

– Здравствуйте, Сергей Львович, – сказал незнакомый женский голос. – Это Катя из отдела кадров… У вас заканчивается контракт, и я решила спросить, намерены ли вы его продлевать. В любом случае, вам необходимо до десятого сентября представить учредителю отчет о результатах вашей работы.

– Мне нужно подумать, – ответил Сергей Львович.

– Хорошо, я позвоню завтра.

Он еще несколько часов думал о Второй мировой войне, расхаживая по своему кабинету широкими шагами, хватая с полки книги по экономической теории и подбегая к компьютеру.

Ему представлялось почему-то, как на японский город падает атомная бомба и как превращаются в уголь тела тех, кто находится в эпицентре, а пролетающие в воздухе птицы попросту исчезают. Он и сам себе представлялся сейчас эдаким распадающимся ядром урана…

Около семи часов вечера Сергей Львович вышел из кабинета и попросил Лерочку подготовить опровержение.

– Таки выяснилось, кто выиграл Вторую мировую войну? – спросила Лерочка.

Сергей Львович грустно посмотрел на нее.

– Лера, дайте мне вашу визитку, – сказал он.

– О-о-о! – восторженно простонала секретарша. – Вот это прогресс! Давайте мы сделаем вам прическу как у Патрика Суэйзи!

– Наголо, – фыркнул Сергей Львович. – Под Жукова.

Мактуб

Мы, люди – только оболочка

для эгоистичных сущностей,

которые живут внутри нас.

    Ричард Докинз

В дурке Филимонову поставили диагноз – биполярное аффективное расстройство.

– Это что значит? – спросила, вытирая слезы, Наталья Владимировна.

– Это значит, – сказал доктор, – что у вашего сына серьезное заболевание…

– Это все оттого, что он под знаком Овна родился, – всхлипнула Наталья Владимировна. – Огненный знак, недобрый…

Астрология тут не при чем, пояснил доктор. Всему виной, скорее всего, ген G72, или, если совсем по-научному, активатор оксидазы D-аминокислот, который признан светилами медицинской науки главной причиной целого букета психозов, вплоть до шизофрении.

Доктор все рассказывал и рассказывал про этот ужасный ген, а Наталья Владимировна все плакала.

– Это получается, что я псих, что ли? – радостно ухмыльнулся Филимонов. – То есть меня в армию не возьмут?

– Не возьмут. Будете на учете у нас теперь.

– Это приходить и отмечаться, что ли?

– Да, приходить и отмечаться.

Филимонов поначалу в свою болезнь не верил и говорил, что он обычный человек, которого мучают врачи, но потом он сообразил, что статус психа дает ему право говорить и делать, что вздумается. С тех пор Филимонов стал читать в интернете про разных маньяков и экстремистов. Правда, их деяния казались ему скучными и неинтересными.

– Вот, например, Джек-потрошитель, – как-то говорит он мне. – Что великого он в своей жизни совершил? Ничего! Зарезал пару проституток и все, пропал куда-то… Вот если бы он английскую королеву придушил…

– Филимонов, – говорю я, – ты достал уже со своей королевой, давай в «Кредо ассасина» рубанемся…

– Нет, – отвечает Филимонов, – у меня теперь идея есть. Хочу стать экстремистом, и не просто экстремистом, а самым выдающимся экстремистом в мире. Чтобы прямо в топ Яндекса попасть…

Трудно сказать, отчего в его больной башке созрело такое решение. Возможно, в последний раз в дурке его приложили электрошоком, или, может быть, он просто переиграл в компьютер, но факт остается фактом: с августа Филимонов начал сознательно готовиться к акции, которая обессмертит его имя в веках. Начал он с теоретической подготовки. Скачал «Азбуку начинающего ваххабита» и разные другие подобные книги. Очень скоро он научился всяким мудреным мусульманским словам и, когда хотел показать свою ученость, говорил «альхамдулилля» или «мактуб».