Между Добром и Злом

Учитель: Если жить среди «свинцовых мерзостей жизни», смирившись с ними, не пытаясь их преодолеть и превозмочь – правильно, то никто не заставит и не убедит меня жить по таким правилам.

Ученик: Какие конкретно правила правильной жизни Вы отвергаете?

Учитель: Для меня, конкретно, неприемлемы правила: «Cujus regio, ejus religio» («Чья область, того и вера»); «Что угодно повелителю, то имеет силу закона»; «Против лома нет приема»; «Не тратьте, куме, сили, спускайтеся на дно».

Ученик: Но ведь на самом деле, это же глупо – скакать с кавалерийской шашкой наголо против тяжелого, или пусть даже легкого танка! Ведь на самом же деле есть вещи, изменить которые человек не в состоянии!

Учитель: Есть. Но их значительно меньше, чем мы пытаемся в том себя убедить.

Не все, кажущееся невозможным, является таковым.

Ученик: В таком случае, что нужно для того, чтобы различить между собой невозможное и кажущееся невозможным?

Учитель: То же, что и обычно в тех случаях, когда требуется отличить кажущееся от существующего, а существующее от существенного.

Ученик: То есть?

Учитель: То есть – мудрость. Сдаться на сомнительную милость обстоятельств, отдаться «на волю волн» – легко и просто. Для этого не требуется прилагать практически никаких усилий. Ни мышечных, ни мыслительных. Для того чтобы плыть по течению, достаточно просто быть тем, что в воде не тонет.

Ученик: А – против?

Учитель: А – «против» – недостаточно. То, что является лишь тем, что в воде не тонет, обречено плыть лишь по течению. Оно обладает патологической неспособностью двигаться «против». Против течения приходится выгребать, напрягая при этом и свои мышцы и свои мозговые извилины.

Ученик: То есть, нужна мудрость. Так?

Учитель: Не совсем. В предложенной Вами формуле кое-чего не хватает.

Ученик: И чего же?

Учитель: Мужества.

Ученик: Для чего?

Учитель: Для того чтобы не дать самому себе уговорить себя.

Ученик: В чем?

Учитель: В том, что разумнее, безопаснее, спокойнее, полезнее для сохранения нервных клеток, которые, как известно, не восстанавливаются, и, вообще, здоровья:

– нестоять, когда все пали ниц;

– не сидеть, когда все вскакивают в верноподданническом экстазе;

– не складывать руки на груди, когда все выбрасывают их в истерическом подобострастном порыве;

– не поднимать руку против, когда все уже единодушно проголосовали за.

Ученик: Простите, но по-другому же жить очень трудно! Да и нужно ли?

Учитель: Трудно человеку делать выбор между практичным «здравым смыслом» и не-практичным мужеством.

Как сказала в своей книге «Посреди реки» слепоглухая писательница Элен Келлер, «легко быть мужественным вообще, и очень трудно – когда дело касается частностей».

Трудно подняться, когда даже лежать больно, но позорно лежать, корчась, скуля, визжа и воя от боли, когда ты еще можешь подняться.

Ученик: А что требуется для того, чтобы подняться, когда даже лежать больно?

Учитель: Быть Человеком.

Ученик: Как это?

Учитель: Для Человека б ы т ь означает достойно противостоять и противодействовать всевозможным неблагоприятным обстоятельствам, преодолевая то многое, что трудно преодолеть: страх и боль; растерянность и отчаяние; смирение с кажущейся неизбежностью и покорность предполагаемой предопределенности.

Ученик: Противостоять? Противодействовать? Чему? Неизбежности?! Предопределенности?!! Но это же все равно что, как сказано в названии одного из произведений Александра Солженицына, «бодаться теленку с дубом»! Так недолго и лоб расшибить. Вдребезги. Извините, но я – пас.