Жена нарасхват

– Ладно. Я пойду, – произнес Петр.

Попрощавшись, он направился в свое новое семейное гнездышко. А жизнь в нем за два месяца внесла свои коррективы: праздник и беззаботная жизнь закончились, пришли будни, с их суетой, хлопотами и проблемами. И теперь Петр прозрел, осознав, что многое в его отношениях с Жанной складывается не так, как хотелось, и это раздражало, вызывая в нем внутреннее недовольство. Порой он готов был вспылить, но вынужден был мириться и привыкать к новой для него жизни. От этого у него возникла тень сомнений: а не ошибся ли он, когда ушел от жены? Ничего странного в этом не было, ведь по статистике треть мужчин впоследствии жалеют, что ушли к другим женщинам, оказавшимся ничуть не лучше, а где-то и хуже. И Жанна теперь не казалась Петру тем нежным и благоухающим цветком, каким она была в начале их знакомства. У цветка появились шипы, и они порой кололи, да и сам некогда прекрасный цветок в обыденной повседневности неожиданно утратил свою привлекательность и поблек. Что говорить, Жанна оказалась не такой, как представлял ее Петр в своих мечтах. Однажды она стала упрекать его: «Почему я должна тебя обслуживать и обстирывать?» И пусть это было сказано в сердцах за то, что он ходил к жене, но неприятный осадок у Петра остался. Вообще-то, он ходил за вещами, но Жанна тогда устроила ему истерику на пустом месте: «Опять к своей бегал!» – упрекала она его.

Возможно, обиды у Жанны были от несбывшихся ожиданий и каких-то разочарований, ведь она строила планы на их совместную жизнь, а она почему-то не складывалась. Её не устраивало то, что Петр тянет с разводом, постоянно находя какие-то несерьезные причины и отговорки. Да и про обещание жениться в последнее время стал забывать. Все это Жанне не нравилось, и она, как могла, воспитывала его соответствующим к нему отношением.

Теперь Петр сам занимался домашним хозяйством, когда Жанна спала: готовил себе завтрак и тут же, на кухне, гладил брюки, – а потом выслушивал ее упреки в том, что он гремит посудой, громко ходит и мешает ей спать. Через некоторое время появились новые причины недовольства:

– Ты почему не купил продукты? Зачем в грязной обуви прошел в коридор? В воскресенье поедем к моей маме.

– Я не поеду. Мне некогда.

– Что значит, некогда? Нет, поедем вместе. Я уже об этом ей сказала, – и в дополнение к сказанному: – Опять ты смотришь всякую ерунду по телевизору, – это она про любимый Петром футбол.

«Еще не жена, а уже достала, – с грустью подумал тогда он. – И зачем я обещал ей жениться? Вчера снова истерику устроила, что тяну с разводом и бросаю слова на ветер».

Петр попробовал поставить Жанну на место, но услышал в ответ, что и он не подарок, а она такая, какой мужчина рядом. Что имела в виду Жанна, Петр так и не понял, посчитав это очередным проявлением ее тяжелого характера. Тогда у него возникли серьезные сомнения в правильности выбора второй половины, и они заставили его задуматься о жизни.

«А может, я просто ушел со своими внутренними проблемами в новую жизнь, и поэтому все не так, как хочется?» – мелькнула у него здравая мысль, но он пропустил ее мимо, не желая оценивать свои действия и поступки.

После очередного выяснения отношений с Жанной желание вернуться домой и помириться с супругой у Петра стало крепнуть день ото дня. И в конце концов он решился на этот шаг. Петр полагал, что придет домой, поговорит с Татьяной, выслушает ее упреки и попросит прощения, она немного поворчит, а на следующий день отойдет и простит его. Но с самого начала все пошло не так, как хотелось. На кухне у Татьяны сидел незнакомый ему мужчина и пил чай, на столе стоял торт.

Петр поздоровался с женой и прошел в комнату к дочери, чтобы узнать у нее, что за тип сидит на кухне.

– Это мамин знакомый из мэрии, – ответила дочь.

Пришлось несколько минут подождать, пока неприятный гость уйдет. После его ухода Петр сообщил Татьяне о своем решении вернуться домой, но услышал в ответ, что никто его здесь не ждет. И вообще, она была холодна с ним и немногословна. Конечно, Петр понимал, что на шею Татьяна ему не бросится и радоваться его возвращению, как празднику, не станет, но и на категорическое «нет» он тоже не рассчитывал. Хотя знал, что жена после его ухода не только не грустила и не сидела у окна в ожидании его возвращения, но и жила на полную катушку. Даже автомобиль купила. И одеваться стала по-другому, как-то ярко и стильно. И при всем этом – полное отсутствие к нему внимания и интереса. Как он, что с ним – даже и не спросила. А у него, между прочим, от такой неопределенности в жизни вчера весь день болела голова и «прыгало» давление. Когда же Петр поинтересовался ее делами, Татьяна ответила мимоходом, что хорошо, и на этом разговор закончила. Она куда-то собиралась: крутилась у зеркала, рассматривала себя и поправляла прическу.

– Ты куда? – спросил Петр.

– А тебе какое дело? – ответила Татьяна и, взглянув на Петра, с самодовольным видом произнесла: – Иду на свидание… имею полное право!

Петр хотел сказать ей что-то обидное, полагая, что она этого заслуживает, но решил промолчать, чтобы окончательно не порвать ту тонкую нить, еще связывающую их отношения. Развернувшись, он вышел из квартиры и пошел к любовнице. Жанна встретила его с недовольным видом. Узнав, что он ходил к дочери, стала допытываться, была ли там жена. Услышав, что была, устроила скандал. «Опять к своей бегал» – эту мысль Жанна облекала в самые разные слова и произносила их вслух в течение нескольких минут. Во избежание скандала Петр вышел на кухню, чтобы перекусить; дома у жены его не покормили и даже не предложили.

Он спросил у Жанны, что на ужин, прервав поток ее оскорбительных упреков, но в ответ услышал:

– Приготовь сам – у тебя что, рук нет!

И так то одно, то другое. Петр не спорил, не пытался что-то доказывать, осознав, что теперь – это чужая для него жизнь, где все, даже небольшие мелочи, вызывает у него раздражение и недовольство. И в один из дней, окончательно разругавшись с Жанной, он собрался и ушел в свое одинокое жилье, доставшееся ему от родителей. Считая его временным, Петр стал пытаться восстановить отношения с женой. Но Татьяна его к себе не подпускала и радости от встреч с ним не испытывала.

А друзья Петра, узнав, что он ушел к любовнице, допытывались до него:

– Когда свадьба?

– Какая еще свадьба? Все… я ушел от нее, – имея в виду любовницу, отвечал Петр, осознавая с грустью, что уйти-то он ушел, вот только жена не пустила его обратно. И это тяготило его, и однажды, будучи с друзьями в сауне, он разоткровенничался: – Не знаю, как вернуть жену? Со мной она не разговаривает, вся изменилась: купила машину, одеваться стала по-другому, появились новые увлечения, ухажеры.

Тема настолько увлекла мужчин, что общими усилиями они стали думать, как помочь другу. А чтобы лучше соображалось, выпили спиртного.

– Эх, Петя, сейчас загнать ее домой будет сложно! – мудрено произнес один из друзей.

Если бы в компании были женщины, они бы сформулировали фразу иначе: «Это Петру теперь будет сложно вернуться домой, а не Татьяну загнать туда», но, в отличие от женщин, мужчины особого значения словам не придавали – им и так все было ясно и понятно.

– Здесь главное – не делать резких движений, – заплетающимся языком, с видом знатока в семейных делах произнес один из друзей. – Женщин, особенно брошенных, так просто не возьмешь. В них обида сидит, и здесь другой подход нужен.

– Какой еще подход? – с надеждой в голосе спросил Петр.

– Слушай.

Вся компания затихла. А мужчина продолжил:

– Ты, главное, не суетись, начинай потихоньку ее обхаживать, проявляй внимание и возьми в союзники дочь. Тебе сейчас надо зацепиться за отношения.

– Все правильно! – загалдели мужчины, разливая по кружкам пиво.

– И еще, – подключился сосед Петра слева, – ты только на жизнь ей не жалуйся. Запомни: женщины не любят слабых. Надо дать ей понять, что ты ошибся и в голове у тебя того…

– Что, того? – не понял Петр.

– Ну, типа, того… замкнуло. И ты заблудился по жизни.

– Все правильно! – поддержал его первый мужчина – знаток в семейных делах. – Пусть она увидит, что ты измучился и не можешь жить без нее. И, самое главное, понял, что она лучше всех.

– Она и так лучше всех! – произнес Петр.

– Ну вот, видишь! Мы плохого не посоветуем.

– Да я понял. А что делать-то?

– Слушай сюда. Ты должен прийти к ней с цветами и сказать, что, если она тебя не простит, ты застрелишься под ее окном.

– Я не хочу стреляться!

– Ну тогда уйдешь в монастырь.

– И в монастырь не пойду!.. Мне что, делать нечего?.. Я стреляться не буду и в монастырь не пойду!

– Да и не надо. Это я так, к слову. Чтобы она поняла, что ты уже все – дошел до кондиции. И тогда она тебя пожалеет. Но это будет уже не та жалость, а что-то другое. Ты как бы сыграешь на ее чувствах. Понимаешь?

– Ну да, – кивнул головой Петр.

– А если ты кинешься к ней в ноги и начнешь вымаливать прощение – ты здорово рискуешь, потому что будешь выглядеть смешным и жалким. Вот тогда она тебя точно не простит, а прогонит!

– Все правильно! Лично проверено, – подключился к разговору кто-то из мужчин.

Петр задумался: «А что, мысль интересная». Но тут услышал голос соседа слева:

– Подожди, ты вначале сказал, что у нее ухажер появился? Кто такой? Тут надо разобраться.

– Кто конкретно – не знаю, но какие-то мужики около нее крутятся и в гости ходят,– с грустным видом произнес Петр, опуская голову.