Логово змея

– За бензин, Иван, я тебе заплачу.

– Да я бы тебе и так дал. Только нету у меня бензина. Совсем мало осталось. До фактории не хватит.

– Да как же нет? – рассердился Глеб. – Ты же осенью в факторию собираешься!

– То – осенью, – сказал Иван. – Осенью все едут. Староста бензин дает, кому не хватило. К тому же осенью перед самыми морозами вода совсем другая, идти гораздо легче.

На этот последний, малопонятный Глебу довод вообще нечего было возражать. Он понял, что дальнейший разговор просто бесполезен, но все же не удержался от того, чтобы задать последний вопрос:

– А если я у старосты попрошу, он бензин даст в долг?

– Попроси, – охотно поддержал Иван. – Староста может дать. Хотя вряд ли. Сихэрче летом никому не велит давать из общих запасов. Потому что никто не знает, какая зима будет. А знаешь, Йока, год назад баржа вообще осенью не приходила. Кака-ая трудная тогда была зима! Вот Сихэрче и беспокоится.

– Я так и не пойму кто у вас тут главный, – раздраженно сказал Глеб, – староста или Сихэрче? Ты уж объяснил бы мне.

– Конечно, староста, – объяснил Иван таким тоном, будто разговаривал с младенцем. – Староста – это власть. Но Сихэрче – мудрый человек, поэтому все его слушают. И староста тоже. Теперь понятно?

– Теперь понятно. – Глеб устало махнул рукой и с досадой сплюнул себе под ноги, но шагавший чуть впереди Иван этого конечно же увидеть не мог.

«Все равно сбегу, – мрачно думал он. – Хрен удержите!»

Вернулись в село еще при свете, хотя солнце уже скрылось за утесами. Жена и старшая дочь Ивана – Наталья с Ульяной – тут же взялись готовить рябчиков. Обдали тушки крутым кипятком, ловко обдергали перья, пух и сунули в жаркое горло печи. Баню сегодня не готовили, обмывать пот и усталость охоты Иван с Глебом пошли на реку. В ледяных струях плескались, пока у Глеба от холода даже виски свело.

Рябчики под хрустящей корочкой выглядели удивительно вкусными, рот Глеба немедленно наполнился слюной. Немного поворчав, Наталья выставила по тихой просьбе Ивана на стол бутыль с брусничной настойкой. Но едва они с Иваном подняли по первой, раздался легкий стук, и в избу вошла Анна.

– Здравствуйте, – сказала она, не глядя на Глеба. – Иван, не поможешь колоду передвинуть?

– Йока поможет, – немедленно ответил Иван. – Глеб, пойди помоги девушке. Справишься? А рябчики никуда не денутся. Мы с ними тебя подождем.

– Постараюсь, – буркнул он, отлично понимая, что Анна как раз за тем и пришла. Но деваться было некуда. Не отказывать же в помощи женщине. Он проглотил слюну и вышел вслед за ней.

Они пошли по улице. Анна впереди, не оборачиваясь, Глеб чуть сзади. Хотя уже опустились сумерки, сейчас ему казалось, что вся деревня провожает их взглядами – любопытствующими и одобрительными, что вызывало в его душе весьма противоречивые чувства. Не то чтобы Анна ему не нравилась, как раз наоборот, но настойчивость, с которой все вокруг стремились их соединить, вызывала у Глеба внутренний протест.

Проходя мимо двора старосты, Глеб приостановился. Паштык колол дрова у сарая. Это был крепкий, начинающий лысеть мужчина лет шестидесяти, глава большого семейства. Глеб знал, что из восьмерых его детей старшему стукнуло уже тридцать пять, младшей же дочери было всего восемь. Жена старосты, несмотря на такое количество беременностей, сохраняла, как и большинство женщин поселка, сухую, почти стройную фигуру, оставаясь легкой и быстрой на ногу.

– Здравствуй, Петр Корнеич! – крикнул Глеб и повернулся к Анне: – Ты иди, я сейчас догоню.

Староста отложил топор, вгляделся в сумеречный воздух.

– Здравствуй, Йока. С охоты вернулся? Что добыли?

– Да на рябчиков с Иваном ходили. Петр Корнеич, разговор есть.

– Заходи, если недолго. А то я баньку наладил. Если хочешь – вместе попаримся.

– Нет, спасибо, – мотнул головой Глеб. – Слушай, Петр Корнеич, мне домой пора отправляться. Засиделся я тут у вас. Ты бы мне помог, как местная власть. Может, попросил бы кого… Тебя послушают.

– Так-то оно так… – Староста поскреб редкую щетину на подбородке. – Только кого же сейчас попросишь? Сейчас, Глеб, не знаю как по батюшке, самая работа у всех. Лето у нас короткое, надо запасы на зиму готовить. Как тут человека от дела отрывать?

– Слушай, Корнеич, а ты тогда мне дай лодку, а? Я и сам доберусь. А лодку оставлю кому скажешь, потом заберете.

– В чем вопрос! Бери на здоровье. Хоть мою, – легко ответил староста.

– С мотором?

– Ну… – Староста слегка нахмурился. – С мотором-то с мотором, да вот с бензином проблема. Нет у нас бензина.

– Да как же! – воскликнул Глеб. – Иван говорил, что запасов до зимы хватит!

– Это с чего ж он взял?! Бензин, понимаешь, у нас общественный. Такие дела в одиночку я не решаю. Если и хватит до зимы, то с трудом, это я точно тебе говорю. И вообще сомневаюсь… Нет, Йока, с бензином, извини, я тебе не помогу.

– Так без бензина я отсюда не уеду!

– Почему не уедешь? – удивился староста. – Вот зима наступит, река встанет, тогда можно будет.

– Не могу я ждать до зимы, – упрашивал Глеб.

– А что тут поделать, Йока? – развел руками староста. – Я тебя понимаю, только все равно ждать придется. По-другому никак не получается.

На крыльцо выбежал паренек – один из сыновей паштыка.

– Ата! Баня готова, иди, мать зовет!

Староста тут же с облегченным вздохом вскочил на ноги.

– Так не пойдешь со мной в баньку, Йока? Нет? Зря…

Глеб свернул с улицы к дому Анны и грудь в грудь столкнулся с Донгаровым. Толчок получился совсем слабый, Глеб тут же отпрянул, бормоча извинения, но Донгаров совершенно неожиданно и очень агрессивно пихнул его твердой ладонью в грудь так, что Глеб отлетел на пару шагов назад.

– Ты что, Аким? – растерянно сказал Глеб. – Я же случайно.

– Улицы тебе мало! – злобно прошипел Донгаров. – Думаешь, ты здесь самый умный?!

Он снова шагнул вплотную и схватил Глеба за запястье. Глеб попытался выкрутить свою руку из захвата, но пальцы охотника сжимались словно клещи. Лицо кривилось злобной гримасой.

– Ты зачем сюда пришел, щенок?! Своего нет, чужое забрать хочешь? Я таких, как ты, в реке топлю!..

Глеба охватила жаркая волна гнева. Он хотел бы избежать ссоры с Донгаровым, но вряд ли теперь это было возможно. Вспоминая юношеские навыки занятий дзюдо, сцепил обе руки в замок и резким движением с поворотом локтя легко освободился. В глазах Донгарова вспыхнуло удивление. Он широко размахнулся, но Глеб без труда избежал удара коротким уклоном.

– Прекрати, Аким! – крикнул он. – С ума сошел?

Донгаров же все сильнее впадал в ярость. Прыгнув вперед, он вцепился в отвороты халата своего противника. Он был ниже Глеба, но намного жилистей и сильней, несколько секунд они с сопением топтались на дорожке, потом Донгаров приподнял Глеба, готовясь швырнуть наземь, однако тот зацепил стопой его ногу, и теряющий равновесие Донгаров был вынужден его оттолкнуть. Глеб все же не удержался на ногах. Упав, быстро перевернулся на бок и, не пытаясь подняться, провел подсечку. Донгаров грузно грохнулся на спину.

– Хватит! – крикнул Глеб, успевший встать первым. – Довольно! Опомнись!

Донгаров сел. Падение совсем не повредило ему, даже не оглушило, он просто пришел в некоторое замешательство, совершенно не рассчитывая получить от худосочного, слабосильного Йоки настолько квалифицированный отпор. Злобно бормоча что-то неразборчивое, он потянулся к ножу, висевшему на поясе в ножнах.

– Гле-еб! – услышали они голос Анны. – Ты где?