6 сентября
Елена мне говорит:
– Знаете, я так боялась за вас… Я не смела думать о вас… Вы такой… странный.
Мы, как прежде, в Сокольниках. Осень дышит в лесу, гонит по ветру багровые листья. Холодно. Пахнет землей.
– Милый, как хорошо…
Я беру ее руки, я целую тонкие пальцы и уста мои шепчут:
– Милая, милая, милая…
Она смеется.
– Не будь таким грустным. Будь весел.
Но я говорю:
– Слушай, Елена. Я люблю тебя, я зову: иди за мною.
– Зачем?
– Я люблю тебя.
Она гибко прижалась ко мне и шепчет:
– Ты знаешь, – я тоже люблю.
– А муж?
– Что же муж?
– Ты с ним.
– Ах, милый… Не все ли равно: сейчас я с тобою.
– Будь со мною всегда.
Она звонко смеется.
– Не знаю, не знаю.
– Елена, не смейся и не шути.
– Я не шучу…
Она опять обнимает меня.
– Разве нужно любить всегда? Разве можно любить всегда? Ты бы хотел, чтоб я любила тебя одного… Я не могу. Я уйду.
– Уйдешь к мужу?
Она молча кивает.
– Значит, ты любишь его.
– Милый, вот горит вечернее солнце, шумит ветер, шепчет трава. Вот мы любим друг друга. Что же еще? Зачем думать о том, что было? Зачем знать, что будет? Не мучь же меня. Не надо мучений. Будем радоваться вдвоем, будем жить. Я не хочу горя и слез…
Я говорю:
– Ты сказала, что ты его и моя. Скажи, – так ли? Правда ли это?
– Да, правда.
Тень скользнула у ней по лицу. Глаза печальны и темны. Белое платье тает в сумерках дня.
– Почему?
– Ах, почему?..
Я наклоняюсь к ней близко.
– А если… Если бы не было мужа?
– Не знаю… Я ничего, ничего не знаю… Разве любовь вечна? Не спрашивай, милый… И не думай, не думай, не думай…
Она целует меня, я молчу. В моей душе медленно расцветает ревность: я не хочу и не буду делиться ни с кем.
10 сентября
Елена тайком приходит ко мне и быстро, как воды, текут часы и недели.
Весь мир теперь для меня в одном, – в моей к ней любви. Свернут свиток воспоминаний, помутилось зеркало жизни. Передо мною глаза Елены, ее губы, ее любимые руки, вся ее молодость и любовь. Я слышу ее смех, ее радостный голос. Я играю ее волосами, я жадно целую ее горячее и счастливое тело.
Падает ночь. Ночью глаза еще ярче, смех еще звонче, поцелуи больнее. И вот снова, как чары: южный странный цветок, кровавый кактус, колдующий и влюбленный. Что мне террор, революция, виселица и смерть, если она со мной?
.. Она входит робко, опуская глаза. Но вот вспыхнули огнем ее щеки, звенит ее смех. У меня на коленях она поет беззаботно и звонко. О чем ее песни? Я не знаю, не слышу. Я чувствую ее всю и радость ее звучит в моем сердце, и во мне уже нет печали. А она целует и шепчет:
– Все равно… Пусть ты завтра уйдешь… Но сегодня ты мой… Я люблю тебя, милый.
Я не пойму ее. Я знаю: женщины любят тех, кто их любит, любят любовь.
Но сегодня муж, завтра я, послезавтра опять его поцелуи… Я ей однажды сказал:
– Как можешь ты целовать двоих?
Она подняла тонкие брови.