Проза морской жизни. Записки подводника

Вернёмся в недавнее прошлое. 1984 год. После окончания второго курса ВВМУППа собирались в дальний поход.

Начальник курса вызывает в канцелярию. В голове крутится: «В чём успел накосячить? Входить походкой морского краба или осторожного рака?»

Зашёл. Неожиданно зазвонил телефон.

В трубке громко:

– Это Черняк?

– Так точно, капитан 2-го ранга Черняк!

– Говорят, что Черняк – чудак!

– Это кто говорит?

– Это все говорят…

Далее короткие гудки, положили трубку на другом конце.

Капитана 2-го ранга Черняка мы за глаза звали просто Ваня. По мудрёному замыслу командования, после первого курса гения воспитательной работы перевели с минно-торпедного факультета на штурманский. Бывшие его подопечные продолжали подшучивать, а шутки у минёров, сами догадываетесь, на грани фола. А Ваня по душевной своей простоте, ни в коем случае не глупости бесподобной, периодически попадал во всяческие мыслимые и немыслимые неприятности.

Вызвал Ваня меня по делу. Объявил, что места мне на УК «Смольный» с заходом в Хельсинки не досталось. Разрядка международной напряжённости, о коей нам сейчас и не снится, наводилась на высоких уровнях власти. Генсеки активно менялись, а линия на добрососедские отношения сохранялась. Ядерной дубинкой потряхивали, однако оппоненты холодной войны не хотели войны ядерной. Выпал нам плановый поход на международном уровне, влекущий дружественный заход в иностранный порт капиталистического государства. Набрали туристов с ЛенВМБ: ансамбль песни и пляски, оркестр. Сборные по волейболу, водному поло и баскетболу. Части курсантов банально места на корабле не хватило.

Ваня окончательно вывел:

– Особисты решили, что ты неблагонадёжен, пойдёшь в поход с нахимовцами, потом присоединитесь в Кронштадте. А уж затем все вместе вокруг Европы – в Севастополь.

Таких разгильдяев, кому билета не хватило на заход в капстрану, с трёх факультетов набралось сотня, не менее.

Если кому проронить, что дважды фланировал маршрутом похода юных нахимовцев по Балтике, мало поверят. Причём первый раз в 1981 году на УК «Хасан» в качестве нахимовца, другой в 1984 на УК «Гангут» курсантом штурманского факультета.

Эдак завязалась романтическая история, возымевшая продолжение в нынешние дни. На финском русскоязычном информационном портале Gazeta.fi появился репортаж о найденной бутылке с письмом. Послание, плотно замотанное тряпками и целлофаном, выловила в западной части Финского залива яхтсменка из Финляндии Туула Саарентаус. Она берегла привет из прошлого почти 40 лет. Интернет-издание "Фонтанка.ру» в нынешней действительности без труда отыскало авторов этого письма. Их всего пятеро.

Москвич Лев Крошкин вкушал с детства своё предопределение. Дед по материнской линии – контр-адмирал.

Дима Санченков из Воскресенска восьмой класс школы завершил с отличием, благодаря этому при поступлении в нахимовцы сдавал не четыре, а один экзамен. И дядя у него моряк.

Ленинградец Коля Зарубо решение стать военным моряком принял в детском саду, после утренника в бескозырке. Страсть к морю оказалась такой силы, что инфицировала и старшего брата. С разницей в два года они окончили Нахимовское, позже – училище им. Дзержинского, служили оба на Северном флоте.

Внук моряка-подводника, участника Таллинского перехода в военном 1941-м, Алексей Комиссаров тоже не видел иной судьбы, чем море.

И только Витя Демьянов моряков и прославленных флотоводцев в роду не имел. После смерти матери в Нахимовское отправила тётка. Его военно-морская жизнь оказалась самой короткой, и потому, наверное, самой яркой.

На первом году обучения нахимовцев называют карасями. Переходя на второй курс, караси «смывают с себя чешую», превращаясь в питонов. Почему караси трансформируются именно в питонов, однозначного объяснения нет. Самая распространённая версия связана с лингвистическим рядом: воспитанник – воспитон – питон.

Строгих правил у традиции не существует – главное, облиться водой. Кто в гальюне из шланга, кто в прудах ЦПКиО – кому как повезёт.

– У нас, кажется, было в умывальнике. В личное время собрались, смыли с себя чешую, – вспоминает Алексей Комиссаров.

Свою подпись на том письме уверенно узнать он не может, но помнит рисунок с тремя лычками и надпись «Питоны 62 класса».

– Вечером, после отбоя, кто-то крикнул: «Вперед!». Старший офицер уехал домой, дежурный спал, а мы в гальюне подсоединили шланг и водой поливались, – вспоминает Николай Зарубо.

Смыв чешуи распорядком Нахимовского не был предусмотрен, но традиции на флоте зачастую священнее Устава. Начальник училища Герой Советского Союза контр-адмирал Лев Николаевич Столяров спросил потом у старшего воспитателя:

– Ну что, твои-то смыли чешую, в питоны посвящены?

Поставив подчинённого в тупи?к своим вопросом, продолжил:

– Они что у тебя, до сих пор караси, что ли? Водичкой обливались точно.

Вот такой у нас был начальник училища. Уважаемый человек.

В июне 1984 года повзрослевшие караси приступили к прохождению летней практики. Проявить себя настоящими питонами предстояло на учебном корабле «Гангут». Это была плавучая база. В 1970-м со стапелей Черноморского судостроительного завода спустили на воду две плавбазы пр. 1886У: «Бородино» и «Гангут». Конструкторское бюро внесло коррективы в проект, чтобы корабли можно было использовать в учебных целях. Они служили верой и правдой и остались в памяти многих поколений будущих военных моряков. «Бородино» списали с Тихоокеанского флота в 1996 году, через два года на Балтике педагогический путь завершил «Гангут». Но в тот день, когда наши мальчишки ступили на первый в своей жизни корабль, «Гангут» был полной сил единицей советского военно-морского флота. Это был настоящий морской поход: из Кронштадта в калининградский Балтийск с заходом в латвийскую Лиепаю и обратно.

Два учебных корабля стоят рядышком в Кронштадте: УК «Гангут» и «Смольный». Последние штрихи перед походом. На «Гангут» грузят стадо некогда рогатых животных, каждое аккуратно разрублено на четыре части, а также соки, овощи, крупы, шоколадные конфеты. Говядину – курсантам, которым не хватило билетика на заветный рейс в Америку. Извините, перепутал, в Финляндию. Сладости – нахимовцам, в море идут вместе. На «Смольном» тем временем идёт тренировка почётного караула ВВМУППовцев, коим Родина доверяет погулять по городу Хельсинки. Ваня Черняк, начальник курса будущих штурманов, изгаляется, показывает, насколько высоко следует поднимать ногу.

– Нога пошлааа! – и, звучно ударяя подошвой по палубе, – Вот так надо!

В этот момент по громкой трансляции зычно звучит:

– Капитан второго ранга Черняк!

Ваня чётко, как положено:

– Я!

– Встать к борту!

Ваня командует:

– Рота! Встать к борту!

Почётный караул становится вдоль борта. Ваня вытягивается.

Следующая команда из динамиков не удивила только Ваню:

– Капитан второго ранга Черняк, прыгать за борт!

Ваня нервно поправляет свои большие очки и закидывает ногу за леер…

В это время из динамиков полилась песня в исполнении Татьяны Дорониной «Я мечтала о морях и кораллах».

Почётный караул, забыв о золотых погонах и аксельбантах, временно выданных для важной миссии в зарубежье – очаровать мэра зарубежной столицы – начал громко ржать, подпевая второй куплет:

То одна зима идёт, то другая.
И метели за окном завывают,
Только в клетках говорят попугаи,
А в лесу они язык забывают.