Проза морской жизни. Записки подводника

– Мальчики, где мой арбуз? Почему никто ничего не делает?

Кто-то из самых шустрых учеников сбегал к вагону, по секретному паролю «дядь, кинь арбузика» заполучил заветную ягоду и принёс её классной даме. Арбуз съели с удовольствием. Однако, отдельные принципиальные девочки отказались от лакомства по причине того, что так делать некрасиво, и это, по сути, воровство. Я в споры не вступал, арбуз не ел, было как-то неудобно – ситуация неоднозначная.

После прений по этому вопросу Тамара Александровна подытожила убедительно и бесспорно:

– Во-первых, если женщина захотела арбуз, мужчина должен разбиться в лепёшку, но найти его. Мальчики – молодцы, принесли его. Во-вторых, вы видели, сколько разбитых арбузов возле вагона? Верх бесхозяйственности, не убудет.

От этих слов стало стыдно, что не я сгонял за арбузом и вдвойне пожалел, что не ел. Кстати, узнав это хлебное место, иногда захаживал туда по субботам перед тем, как уехать на электричке домой, в Ленинград, на выходные. Один раз привёз домой свёклы.

Мама меня тогда похвалила:

– Молодец! Добытчик.

Жили весьма скромно. В хозяйстве и свёкла сгодилась.

Продолжу про осенние радости. После отбоя можно было без особых усилий пополнить организмы витаминами, поспевшими в соседних садах, что сразу за заборчиком, условно обозначающим территорию интерната. Времена советские, человек человеку – брат. Высота преграды – максимум метр двадцать. Любой пятиклассник легко преодолеет. Это сейчас во времена «развитого капитализма», когда человек человеку – волк и конкурент, заборы выросли очень значительно.

Если повезёт, можно даже прихватить адреналина, убегая с добычей под рубашкой от хозяев яблонь, слив и чёрной смородины. Походы по садам у многих интернатских поколений приобретали ритуальный характер. Для местных дачников мы были – саранча, а они для нас просто отсутствовали. Нас интересовало лишь то, что созревало в их владениях. Иногда делали организованные набеги, действительно, как саранча. Выгадывали, когда ночной дежурной заступит биологичка, таким образом подрабатывавшая. Добрая бабушка, нас иногда подкармливала, приносила с кухни оставшиеся после ужина котлеты с хлебом. Заступая на ночную вахту, она закрывала главный вход, а сама засыпала. Начиналось наше время – полной свободы ночной жизни. Через окно первого этажа гроздьями высыпались на просторы Зеленогорска. Осенью – фрукты-ягоды, на день учителя и 9 Мая – цветы, или просто вскрыть бочку с квасом. Такие были наши нехитрые пацанские интересы.

Мы, конечно, безобразничали, бывало, чересчур. Но учителя никогда не давали нас в обиду. Однажды наблюдал картину. Вечером, после самоподготовки все гуляют, носятся по территории, играют. Вижу малыша, класс четвёртый, здоровый дяденька тащит за ухо. И так крепко держит, что ухо вот-вот оторвёт. Малыш визжит, как резанный. Вокруг собралась толпа из разных классов, какие-то взрослые, гам, крики, визг.

На шум подошёл учитель физкультуры:

– Что тут происходит?

Здоровый дяденька жалуется:

– Этот мелкий негодяй воровал у меня сливы, всё дерево ободрал!

– Отпустите ухо ребёнка, ему же больно!

Тот не отпускает. Тогда учитель физкультуры резко ладошкой ударил в грудь частного собственника. Малыш вырвался и тут же смылся в кусты.

Дяденька от боли согнулся и зашипел на сбившемся дыхании:

– Что вы делаете? Мне же больно.

– Ребёнку тоже больно было. Теперь 1:1, считай, ничья.

– А как же сливы?

Физрук молча достал из кармана треников три рубля, засунул деньги в нагрудный карман дяденьке и ушёл. Учитель физкультуры проживал в интернате, ему была выделена комната, решил прогуляться за вечерним портвейном. В этот вечер он остался без вина.

Любили в беседке поиграть в сидячий футбол. Выглядело приблизительно так: собирается человек пять в беседке, рассаживаются все по лавочкам, под ними же у каждого игрока ворота – между столбов – и гоняют мяч по беседке. Главное правило – не отрывать заднюю точку от скамейки и не пропустить гол. Это был неформальный футбол по нашим правилам.

А вот больше всех играли в Пекаря. Как Исай Наумович ни пытался нам привить интерес к лапте, игре своего детства, мы упорно дулись в Пекаря. Правила просты: практически упрощённые городки. Палкой сбиваешь железную банку. Пекарь – лучшая игра того времени на свежем воздухе.

Если ко всем этим детским радостям прибавить изумительную солнечную погоду бабьего лета, можно себе представить уровень детской радости.

Зимой в Зеленогорске любили на кладбище ходить. Ночью, на лыжах. Луна светит, мороз шипит в ноздрях. Сосны величаво охраняют тишину погоста. Красотища! Светишь фонариком на кресты. Читаешь даты рождения и смерти. Писали бы, к примеру: «Умер на 57-м году жизни», а то считать приходится, высчитывать. Интересно было вычитать. Тогда любопытство тянуло на кладбище ночью. В голове не умещалось: «Как такое может быть? Вот я – мальчик, жизнерадостный проказник, получается, тоже когда-то умру? Не может такого быть! Не хочу в это верить, буду жить вечно».

В детстве ещё не знал, что чёрточка между цифрами и есть сама Жизнь. Тайна, возможно, разгадана. Хотя сомневаюсь, эта непостижимая загадка и сакральный смысл заложены в человеке природой. Могут быть только версии, догадки, поиски истины. Может быть, только сам путь. Мне порой кажется, что единственный ответ на вопрос: «В чём смысл жизни?» – в том, что она неминуемо закончится.

Получается, смысл Жизни в её Смерти. Потом повзрослел, вырос мальчик, в тихое место со спокойными соседями перестало тянуть, хочется вторую дату увеличить, оттянуть. Бываю на кладбище лишь по необходимости, проводить в последний путь друга, отдать дань уважения ранее ушедшим.

Заметил, в последнее время появляться там приходится чаще. Реально оцениваю, почему. Мой жизненный путь ближе к погосту.

Ну… поживём ещё!

Педагогические кульбиты

История из жизни школьников школы-интерната №48.

И вновь сидим мы дружною семьёй

И вспоминаем школу-интернат.

Так каждый год проходит предо мною

Ребят моих торжественный парад.

И. Шейнис

Воспоминания из детства теребят душу каждого из нас. Боря с Толей учились вместе с первого по восьмой класс. В наступившие «времена перемен» друзья часто общались, не только в рамках периодических встреч одноклассников. Вместе вспомнили историю, в которой главную роль сыграл наш учитель Исай Наумович. Амплуа ролей второго плана достались его любимым воспитанникам.

Этот весёлый сюжет приключился, когда мы учились в 7-м классе. Точно помню, произошло всё в сентябре. Стояла осенняя тёплая сухая погода. Солнце пригревало пару недель подряд, поэтому создавалось полное ощущение «бабьего лета» в разгар осени.

Предыстория основных событий такова. Классные руководители Тамара Александровна и Исай Наумович подстёгивали нас к «конкурентной борьбе и взаимной любви в отношениях между полами». Надо же придумать такую трактовку законов диалектики! Девочки организовывают вечер для мальчиков под названием «Золотая осень» и приглашают лишь достойных, с их точки зрения. Недостойные остаются за бортом девчачьего внимания. Как вы думаете, в какой группе оказались Толя и Боря?

Конечно, среди изгоев.

Боря искреннее недоумевал:

– За что?

Толик не придал этому никакого значения, безразлично проговорил:

– Если задуматься, неприятный факт. Но разве это повод для расстройства? Всем мил не будешь.

Обиду сглаживал факт расширенного состава «неприглашённых».

Валера – тут ничего удивительного – самый неугомонный наш одноклассник имел столько энергии, что участвовал во всех шкодных делах одновременно, даже если они происходили в разных концах интерната. Валера – это броуновское движение со скоростью света. Понятное дело, извёл своей реактивностью всех девочек. Он мог «достать» даже Исая Наумовича. Один раз после отбоя учитель зашёл к нам в палату, спел под гитару несколько песен, напоследок – «Спокойной ночи малыши». После чего попрощался и вышел, а Валера вскочил с кровати и начал кривляться. Вдруг вернулся в палату наш учитель. Валера только успел принять позу испуганного зайца, как тут же получил в свой тощий зад такой смачный волшебный пендель, что летел на свою кровать через две другие. Со стороны выглядело это довольно жестоко, но очень-очень справедливо.

Лёня Силин, его за что? Из мальчиков в классе лучший ученик, много читал, физически развит, на физкультуре стоял первый, к тому же мой друг.

Толик Николаев тоже хорошо учился, он даже писал сочинения своему старшему бестолковому брату, который был на год старше. С девочками конфликтов не имел.

Поскольку наши учителя к этому времени уже посеяли в нас семена собственной значимости и уникальности, а в те времена индивидуальность шла вразрез педагогике, возможно – это был очередной «педагогический кульбит». Изгоям предстояло ответить на вопросы: