Изменение маршрута. Остросюжетный роман

На полной скорости они подкатили к милиции и ворвались в кабинет начальника.

– Почему покинули боевой пост?! – заорал на них капитан.

Евгений Павлович закрыл за собой дверь и повернул ключ в замке.

– Тише, голубь!

– Разреши я! У меня уже билет в кармане! – попросил Илья и неожиданно отвесил капитану звонкую оплеуху.

– Да ты, да как ты смел! – заорал капитан и стал лапать кобуру. Но, получив вторую оплеуху, отлетел к стене.

Евгений Павлович выхватил из кармана «бульдожку» и приставил револьвер ко лбу капитана:

– Ну, полицейское отродье! Призывай всех святых и молись за упокой души!

– Я ни при чем! Ей-богу, я не виноват! Мне приказали! – Он встал на колени и прижал руки к груди.

– Тебе повезло, мразь ты эдакая! – Илья плюнул на него сверху. – Бери бумагу! Пиши все, как было!

– Я не могу! Они меня тогда прикончат! – запричитал капитан.

– Пиши или прикончу тебя сейчас я, – спокойно произнес Евгений Павлович, и это подействовало.

Капитан уселся за стол. Немного подумал, подняв вверх глаза, что-то пробормотал и быстро, безостановочно стал писать.

Исписав две страницы мелким убористым почерком, он протянул листы Евгению Павловичу и торжественно заявил:

– Все, как на духу!

Евгений Павлович аккуратно сложил написанное и сунул в карман.

– Не вздумай дурить! – предупредил он напоследок капитана. – Иначе бумагам будет дан ход!

Глава десятая.

Лавочка закрывается

Двери школы были открыты настежь. Евгений Павлович вошел. Где-то наверху ветер хлопал незакрытой оконной рамой. Вокруг никого не было. На полу лежали рваные служебные бланки, учетные карточки. «Противник неожиданно прорвал оборону северо-западнее чего-то там. Штаб пришлось срочно эвакуировать… Тут уж не до жиру… – подумал он. – Хотелось бы все же сдать табельное оружие, оставив себе лишь именное…» Он поднялся на второй этаж, подошел к кабинету, в котором не так давно его принимал майор. С улыбкой воспоминания отворил дверь. За столом, низко опустив голову на сложенные руки, сидел… майор.

– Здравия желаю! – шутливо произнес Евгений Павлович.

Майор медленно поднял голову. Вгляделся в вошедшего и серьезно сказал:

– Добрый день, Евгений Павлович!

Не торопясь поднялся, вышел из-за стола, подошел к Евгению Павловичу и сильно, с чувством пожал ему руку. Он был в кителе и брюках галифе, заправленных в отливающие ярким глянцем сапоги. Погоны были аккуратно спороты, на груди не было ни одного знака отличия. Фуражка, лежащая ровно, сбоку на столе, тульей кверху, была без кокарды.

– Сборный пункт расформирован, – предупреждая вопросы, объяснил майор. – В связи с уменьшением численного состава армии, я подведен под сокращение… – и задумавшись, продолжать дальше или нет, с трудом закончил: – за допущенные ошибки… в решении кадрового вопроса при формировании ополчения.

– Какого ополчения? – не смог не уточнить Евгений Павлович.

– Мы вас так называли… между собой, – ответил майор. – Денежное содержание выплачено полностью, – неожиданно добавил он. Лицо его было выбрито до синевы, голубые блестящие глаза смотрели излишне фиксированно и напряженно.

– Странно… В этом есть какая-то несправедливость, – уже догадываясь, в чем дело, решил поддержать морально майора Евгений Павлович.

– Никакой несправедливости, – не принял сочувствия тот. – Я действительно пропустил несколько человек. В том числе и вашу парочку. Это моя вина!

– Неужели за такие пустяки могут выгнать из армии? – искренне возмутился Евгений Павлович. – А старые заслуги?

– Это не пустяки! Это грубейшая ошибка! – возразил майор. – За это действительно надо гнать в шею!

– Может быть, теперь на Дон, к Каледину? – предложил Евгений Павлович.

– Зачем на Дон? Уже есть предложения… С моим опытом практической работы… Организовывать отряды… Может, не надо было вам об этом говорить? – вяло спохватился майор. – Хотя вы у меня по-прежнему вызываете доверие! – объяснил он свою откровенность. – Даже не пойму почему? А ведь не должны!

– Это на уровне подсознания, – объяснил Евгений Павлович.

– Возможно… – согласился майор. – Эх, жаль, словаря под рукой нет! – на мгновение оживился он. – Все собирался посмотреть на букву «Ф», да так и не успел!

– Ф – это Фрейд? – уточнил, немного подумав, Евгений Павлович.

– Приятно иметь дело с умным человеком! – похвалил его майор.

– А куда же оружие? Автомобиль? – спросил Евгений Павлович.

– На центральный сборный пункт сдадите! По окончанию сборов! Разве все уже закончилось?

– Закончилось, не закончилось! Но нам уже надоело!

– Вас могут расстрелять… Вывести в коридор и расстрелять, – тихо предупредил майор. – Если, конечно, успеют ввести особое положение. Надоело, – повторил он с видимым удовольствием. – А приказ? Эх вы, штафирки! Думаете, нам не надоело?

– Ладно, пойду, – решил завершить беседу Евгений Павлович.

– С оружием не шутите! А то возбудят уголовное дело, трибунал и могут расстрелять… Вывести в коридор и расстрелять! – снова предупредил он. – Вы это все, конечно, знаете. Но не мешает напомнить!

– Это вас могут расстрелять, – решил немного осадить майора Евгений Павлович. – За такой грубый промах в кадровом вопросе!

– Могут, – охотно согласился майор.

– Это вам еще повезло! Можно сказать, легко отделались! Небось еще и пенсию хорошую назначат!

– Легко отделался и должны назначить, – подтвердил майор.

– Счастливо оставаться! – попрощался Евгений Павлович.

– Пока! – ответил майор.

«Слабость стены в том, что она биологическая. Бетонную-то башкой не прошибешь!» – философски подрезюмировал происшедшее Евгений Павлович, идя на станцию. Слева показался длинный ряд кооперативных гаражей. Смеркалось. «Сейчас все замки перетрясу!» – решил он дать выход скопившейся энергии, но выполнить свое хулиганское намерение не смог. У одного бокса, посередке, стояла крытая, довольно мощная, грузовая машина. Из нее два человека выгружали ящики и быстро затаскивали их в гараж. Евгений Павлович притаился за углом. Фигуры разгружающих показались ему знакомыми. Это были оружейник и попутчик по учебному ориентированию. Вскоре машина уехала. Евгений Павлович еще немного подождал, потом крадучись подошел к гаражу. На всякий случай подергал замок. К его удивлению он оказался не заперт. В этом Евгению Павловичу почудился какой-то подвох. Сжав в кармане рукоятку бульдога и задержав дыхание, он резко дернул ворота, чуть не вывихнув себе руку. Они, тихо скрипнув, отворились. Внутри никого не было. Глаза быстро привыкли к темноте. Слева у стены были аккуратно сложены деревянные ящики. Евгений Павлович отодрал у одного сверху несколько планок. В ящике были мины. «Кажется, противопехотные… – неуверенно предположил он. – Замок не закрыт. Возможно, барахлит или же в спешке забыли… Не исключено, что должны еще приехать. А, в общем, типичная халатность и самонадеянность. Как в капле воды отразились все пороки нашей системы!» – обобщил он, укоризненно покачав головой. Ящиков было десять. Евгений Павлович вышел, осторожно прикрыв за собой ворота гаража.