Оценить:
 Рейтинг: 0

5B

Год написания книги
2020
<< 1 2 3 4 5 >>
На страницу:
2 из 5
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Итак, перед Вами Нью-Йорк, ранние восьмидесятые годы…

Борис Соколовский

Нехлюдка или Большое дыхание любви

Никто точно не знал, откуда у него появилось это прозвище, то ли он привёз его ещё из Москвы, то ли приобрёл его уже здесь, в Нью-Йорке, как и никто не знал, что бы оно могло значить. Хотя оно явно отдавало не то достоевщиной, не то тургеневщиной, а, возможно, и толстовщиной, он очень мало походил на любого из героев этих писателей.

Это был типаж, познакомившись с которым, не скоро забудешь.

На свете не существовало чего-либо такого, о чём бы он ничего не знал. Шла ли речь о бытовой электронике, о великом царе Навуходоносоре, о паровых машинах начала века или о сравнительных характеристиках различных сортов мрамора, Нехлюдка всегда имел мнение и охотно им делился, вне зависимости от того, интересовался ли этим мнением кто-либо или нет, и уж совсем при этом не беспокоясь, насколько оно уместно.

Он вечно попадал в различные, как правило, малоприятные истории, из которых потом с большим трудом мог вылезти, чтобы сразу же после этого влететь в какую-нибудь другую.

Его постоянно обуревали всё новые и новые увлечения, и он отдавался им весь без остатка. Надо отметить, что чем бы Нехлюдка не занимался, он всегда всё делал серьёзно и обстоятельно.

Одно время он увлёкся хоккеем и глубокой ночью вместе с такими же фанатами как он сам где-то снимал на несколько часов каток и устраивал с ними ледовые баталии.

“Ты не представляешь, какой это fun[4 - Fun (англ.) – удовольствие]”, – говорил он мне. Я его, действительно, слабо себе представлял.

– Понимаешь, зрителей вокруг нет никаких – (и, правда, подумал я, и куда это в три часа ночи могли запропаститься все зрители, тем более в матче таких высококлассных команд), – и такое впечатление, будто всё происходит во сне. Как только переоденешься и выходишь на лёд, сразу забываешь обо всём на свете, кроме игры, адреналин вырабатывается литрами и гуляет по организму, – сообщал он. – Как люди могут не понимать такого кайфа?

– Очень странно, – соглашался я.

Ссадины и переломы, которые он с гордостью демонстрировал всем желающим, определённо были получены наяву, а не во сне.

Ночью они играли потому, что в полном соответствии с законом о спросе и предложении, а также учитывая тот факт, что большинство нормальных людей предпочитают играть днём, а спать ночью, лёд в это время суток стоил намного дешевле.

Хобби это исчезло так же внезапно, как и появилось.

В то время, о котором идёт речь Нехлюдка подрабатывал работой в такси, изредка находя желающих сдать его (такси, конечно, а не Нехлюдку) в rent[5 - Rent (англ.) – наём].

В один из вечеров я и Лео, мой дружок, с которым мы тогда делили наш скромный апартамент, наслаждались обществом двух молодых девушек, а также яствами и напитками, и уже совсем было приготовились перевести наше знакомство, уже достаточно интимное в ещё более близкое, как раздался телефонный звонок.

Лео взял трубку и с минуту слушал чей-то монолог. Судя по тому, как за эту минуту вытягивалось его лицо и черты лица стали обостряться, напоминая орлиные, я понял, что происходит что-то серьёзное, и скорее всего малоприятное.

– Ты только не взлети, – сказал я, – что произошло?

К тому времени Лео ещё не научился давать ответы на прямые вопросы. Вроде бы не приобрёл он этого таланта и по сию пору.

Однако из коротенькой речи Лео можно было понять: во-первых, что именно он думает о Нехлюдке лично, его ближайших родственниках (о которых, оказалось, он знал много нехороших вещей), о ментах всех стран и народов, а, во-вторых, всё-таки можно было уяснить, что Нью-Джерсийские[6 - New Jersey (англ.) – штат, соседний с Нью-Йорком] менты захватили Нехлюдку в плен и готовы были его отпустить только при условии, если его кто-нибудь заберёт, а также внесёт выкуп в размере тысячи долларов, который они назвали bail[7 - Bail (англ.) – залог].

Лео тяжело вздохнул, пробормотал что-то вроде "грехи наши тяжкие" или что покрепче и отбыл спасать заблудшую овцу.

Подробности происшедшего выяснились из сумбурного Нехлюдкиного рассказа на следующий день.

Отработав цельный день на рентованном таксомоторе, Нехлюдка, с удовлетворением хорошо поработавшего человека, возвращался к себе домой и остановившись у платёжной будки перед туннелем, заплатил за проезд.

– Будьте любезны дать мне receipt[8 - Receipt (англ.) – квитанция об уплате] – вежливо попросил Нехлюдка кассиршу.

Она не менее вежливо объяснила, что дать ему receipt она не может, поскольку в аппарате, их печатающем закончилась лента, а другой у неё нет.

Нехлюдка объяснил, что это её проблема, а ему нужен receipt.

На кой хер он ему был нужен, Нехлюдка не знал, по крайней мере ни тогда, ни позже, не мог эту необходимость более или менее связно объяснить. Но то, что receipt ему нужен, он знал совершенно точно.

Он так и сказал об этом кассирше, а также добавил, что без receipt'а он отсюда никуда не уедет.

Так оно и получилось, хотя и не совсем так, как Нехлюдка себе это представлял.

Несмотря на довольно поздний час, за Нехлюдкой начала выстраиваться очередь.

– Так Вы говорите, что без receipt'а Вы не уедете? – уточнила кассирша. – Одну минуточку… – и она нажала на тумблер, вызывающий ментов в случае попытки ограбления, неуплаты или каких-либо других ЧП.

…И одной минуточки не понадобилось своре ментов чтобы появиться на месте происшествия, сгрести Нехлюдку в кучу и отогнать его вместе с машиной в сторону, чтобы он не блокировал движение. А затем, явно маясь от скуки в поздний час, предложили они Нехлюдке предъявить документы.

Проверка Нехлюдкиных документов дала любопытные результаты.

Выяснилось, что Нехлюдкины права suspended[9 - Suspended (англ.) – приостановлены], регистрационный талон не соответствует машине, на которой он едет, инспекция, которую нужно делать не реже одного раза в год, для этой машины была сделана последний раз 6 лет тому назад, а обязательной страховки нет вообще. Как и не было доверенности на право вождения этой машины.

Любого отдельного факта из этой группы было достаточно, чтобы менты (предварительно выпив пол-литра крови) обвесили бы всего тикетами[10 - Tickets (англ.) – штрафные квитанции]. А в случае езды без прав, можно было и загреметь в каталажку. А если, Боже упаси, попадёшь туда в пятницу вечером, как, кстати и было в этот раз, то проторчишь там минимум до понедельника, прежде чем предстанешь во всей своей красе перед судьёй, а если суды переполнены, что не является большой редкостью, то и позже.

Здесь же менты по совокупности фактов даже растерялись. Тем более что серьёзного разговора с Нехлюдкой не получилось, да и получиться не могло. Они его спрашивали о правах и страховке, а он неизменно переводил разговор на receipt, который ему должны были дать, но почему-то не дали.

Менты, не зная, что делать с преступником такого калибра, как Нехлюдка, приняли Соломоново решение.

Машину, неизвестно чью и неизвестно как попавшую в Нехлюдкины руки, они решили оставить в местном гараже впредь до выяснения (за счёт владельца, разумеется), а Нехлюдке предложили порыться в памяти и вспомнить телефоны каких-нибудь друзей или родственников, которые могли бы принять Нехлюдку под свою ответственность впредь до суда, а также, заодно, внести за него bail в размере $1000.

Для меня это и сейчас большие деньги, а тогда, для меня и Лео – тем более. Таков был ход событий, приведших к телефонному звонку, с которого я и начал рассказ об этом происшествии.

Лео вернулся домой посреди ночи, злой как чёрт, голодный и обедневший на $1000, по крайней мере временно. Он поведал, что, отволакивая нахохлившегося правонарушителя в берлогу, в которой Нехлюдка тогда обитал, между ними произошёл следующий коротенький диалог:

– Не кажется ли тебе, Нехлюдская рожа, что, когда ездишь с таким замечательным комплектом документов, как твой, имеет смысл быть несколько более скромным?

– Более скромным? Что ты имеешь в виду? – не понял Нехлюдка.

– Я имею в виду привлекать к себе как можно меньше внимания, и, скажем, избегать любых конфликтных ситуаций. Как ты считаешь?

Нехлюдка среагировал почти как Галилей после нападок инквизиции:

– А всё-таки она была обязана дать мне receipt!

Это была единственная информация о случившемся, которую я смог выцедить из Лео по его возвращении, не считая, разумеется, проклятий и вульгарностей. Все остальные детали происшедшего, как я уже говорил, рассказал сам Нехлюдка, явно не понимая причин столь несправедливого к себе отношения.

Во что ему обошёлся этот receipt, в какое количество потраченных денег, потерянного времени, головной боли, сидения в судах и разборок с владельцем злосчастного автомобиля, знает только один Нехлюдка. Но скорее всего, и он этого не знает, вернее не помнит, как человек, который неизменно выкарабкавшись из одной малоприятной истории, незамедлительно влетает в другую.

Как и у всякого другого незаурядного человека, была у Нехлюдки и своя несчастная любовь.

Была она настоящей француженкой и звали её… Русская транскрипция плохо приспособлена для правильного воспроизведения французских имён. Нехлюдка всегда произносил её имя с французским прононсом – Мюhелин, где "h" с чёрточкой наверху звучал как русский звук "х" (без чёрточки), но звонкий. Так некоторые евреи, не произносящие букву "р" её произносят, вернее пытаются её произнести, за что и подвергаются насмешкам со стороны как антисемитов, так и других евреев которые знают, как эту букву надо произносить.
<< 1 2 3 4 5 >>
На страницу:
2 из 5