Горький привкус любви

Спецкурс, который вел этот преподаватель, назывался «Русская лирическая поэзия от А. Пушкина до Е. Евтушенко». За весьма короткое время, отведенное ему на выступление, он умудрился сделать обзор творчества (разумеется, далеко не полный) не менее двух десятков поэтов. При этом Виноградов рассказывал о них как о старых добрых знакомых. А строки их стихов в его исполнении звучали так, будто с их помощью он хотел открыть студентам великую тайну поэзии. Свое выступление Глеб Владимирович закончил словами:

– Вполне могло случиться, что те люди, о которых я вам рассказал сегодня, и не стали бы великими поэтами, если бы в их жизни не произошло чуда и они не встретили удивительных женщин, ставших их музами.

***

Первый семестр Полина закончила отнюдь не блестяще. Нет, она не была троечницей. В ее зачетке кроме четверок встречались и пятерки, но особого интереса к учебе она не испытывала. В университет девушка поступила за компанию с подругой и училась без особого рвения. Теперь же, когда в ее жизни появился Глеб Владимирович, Полина считала недопустимым не знать того, о чем он рассказывал, и всерьез занялась самообразованием – она читала всю литературу, о которой он упоминал хотя бы вскользь. Нередко его занятия превращались в диалог с Полиной. Она понимала, чувствовала Глеба Владимировича, он был для нее эталоном образованности, средоточием мудрости. Иногда девушка задавалась вопросом: чего ради она так усердствует? Ради знаний или ради того, чтобы привлечь его внимание? Но она не могла ответить на него однозначно. С одной стороны, Полина давно уже вынуждена была признаться себе в том, что безумно влюблена в своего преподавателя, и поначалу старалась блеснуть на занятиях, чтобы вызвать его интерес к себе. Но с другой стороны, случилось так, что она незаметно для себя увлеклась учебой, ей стал по-настоящему интересен этот бесконечный процесс познания. Итогом этой метаморфозы стал красный диплом, полученный Полиной по окончании университета.

Когда ей предложили поступить в аспирантуру, она сразу же согласилась, тайно лелея надежду на то, что ее научным руководителем будет Глеб Владимирович. И как же счастлива была Полина, когда именно так и случилось!

***

В Пскове проходила всероссийская конференция аспирантов, получивших гранты от правительства, и их научных руководителей. Среди ее участников были и Полина с Глебом Владимировичем. Виноградов был известным специалистом в своей области, и, конечно же, ему очень хотелось, чтобы его аспирантка «прозвучала». При подготовке доклада бились над каждым словом, отрабатывали каждую интонацию. Выступление Полины о духовности русской литературы произвело фурор. Не было ни одного другого сообщения столь убедительного и при этом столь эмоционального. Полина прекрасно владела материалом, и в ее выступлении чувствовалось глубокое знание предмета.

– Полина, это не просто успех, это ваша путевка в профессиональную жизнь, – заявил Глеб Владимирович, которого прямо-таки распирало от гордости за свою аспирантку.– Теперь вас знают и будут приглашать, заказывать статьи, ведь здесь собрался весь цвет литературного сообщества. Поверьте мне: профессионалы, умеющие столь эмоционально выразить свои мысли, нынче большая редкость! Старики уходят, среднего поколения в этой среде практически нет, а молодежь пока еще не научилась. Ваш звездный час непременно следует отметить, и я приглашаю вас в ресторан.

Полина растерялась. Господи, ну почему она не послушалась свою подругу Светку, которая говорила ей:

– Это твой шанс – смотри, не упусти его! Возьми самое красивое вечернее платье – там наверняка будут какие-нибудь неформальные встречи, вот там-то ты его и возьмешь тепленьким. Ты и так потратила на свои воздыхания три года. Я на твоем месте уже давным-давно увела его от жены.

От жены Полина уводить его не собиралась, а вот с вечерним платьем оплошала – взяла с собой только деловой костюм. Если она явится на ужин в таком виде, то вряд ли вдохновит Глеба Владимировича на что-то большее, чем поздравления с успехом, а ей так отчаянно хотелось, чтобы он наконец-то увидел в ней женщину! Иначе сбудутся пророчества подруги: через месяц, а именно – после того, как она защитит кандидатскую, их пути разойдутся и больше они не увидятся.

Полина долго скрывала свои чувства к Глебу Владимировичу от Светланы, но та давно уже все поняла и без ее откровений и без конца подтрунивала над ней. Завидев его в конце коридора, она шептала Полине:

– Смотри-смотри, твой кумир идет!

И Полина, не помня себя от смущения, на негнущихся ногах проходила мимо Глеба Владимировича, с трудом выдавив из себя слова приветствия. Светку эта ситуация чрезвычайно забавляла. Если же Полине на занятиях или при случайной встрече удавалось привлечь его внимание и побеседовать с ним, подруга считала своим долгом спустить ее с небес на землю:

– Зря стараешься: ты явно не в его вкусе.

Полина никак не могла упустить шанс, предоставленный ей самой судьбой. Переодевшись в номере во в спешном порядке купленное вечернее платье и надев новые же туфли на высоченной шпильке, она спустилась вниз.

– Вы великолепны! – воскликнул Глеб Владимирович, встретив ее в вестибюле. И это вовсе не было дежурным комплиментом. Она и в самом деле была удивительно хороша в этот вечер: раскрасневшаяся от волнения, с блестящими темными глазами, в облегающем платье, подчеркивающем все достоинства ее безупречной фигуры. Полина же отнесла его восторженное приветствие исключительно на счет своего наряда:

– Вот, только что купила, – смущенно пробормотала она.

Ужинали в гостиничном ресторане. Оркестр исполнял знойное аргентинское танго. Глеб Владимирович пригласил Полину на танец, и пара вышла на середину зала. Они впервые оказались так близко, лицом к лицу. От волнения девушка едва могла дышать. Глеб Владимирович протянул ей руку – она доверчиво вложила в нее свою. Другой рукой он нежно и в то же время крепко обнял ее за талию. И с этого мгновения весь мир для Полины перестал существовать, были только он, она и эта пьянящая музыка. Глеб Владимирович оказался прекрасным партнером. Он вел ее в танце уверенно и властно, и девушка безропотно подчинялась каждому его движению. Полина наслаждалась их близостью, и ей отчаянно хотелось, чтобы этот танец длился вечно.

Но вот музыка смолкла, и они вернулись за свой столик. Потягивая вино, обсуждали события дня, доклады, прозвучавшие на конференции. Справедливости ради надо отметить, что говорил в основном Глеб Владимирович, а Полина, не сводя с него влюбленных глаз, ловила каждое его слово. На улице стемнело, включившиеся за окном прожектора высветили белый силуэт псковской крепости.

– Посмотрите, Полина, как изменился облик грозной цитадели! Сейчас она выглядит вполне мирно, я бы сказал, даже романтично.

– Вы правы: очень красиво. Но знаете, из окна моего номера, который, как и ваш, находится на пятом этаже, видна еще и река – и крепость, отражаясь в воде, выглядит просто сказочно. Я каждый вечер наслаждаюсь этой картиной.

Ресторан почти опустел, и они поднялись наверх. Поравнявшись со своим номером, Глеб Владимирович остановился и неожиданно спросил:

– А не полюбоваться ли нам на волшебный вид кремля? Я-то из своего окна вижу лишь унылые новостройки.

– Почему бы и нет? – мгновенно отозвалась Полина и быстро, словно боясь, что он передумает, направилась к своему номеру.

Войдя в комнату, она сразу направилась к окну и раздвинула шторы. Глеб Владимирович подошел сзади и, обняв девушку, положил подбородок ей на плечо. Перед ними предстали мощная и величественная белокаменная крепость во всем своем великолепии и ее зыбкое отражение в речной глади. Нависшие над рекой ивы нежно касались поверхности воды едва проклюнувшимися листьями. Магия лунного света пробуждала страсть.

В оконном стекле на фоне крепости отражались их красивые лица. Это была картина из сна Полины, который ей часто снился: будто она стоит у зеркала, а из бесконечной глубины комнаты медленно подходит он, обнимает ее и спрашивает:

– Ты ждала меня?

– Да, я ждала тебя, ждала с самой первой нашей встречи. Я верила… нет, я знала, что это случится, что мы будем вместе и будем любить друг друга, – отвечает она и не понимает, во сне это происходит или наяву.

Полина повернулась к Глебу Владимировичу и крепко, словно боясь потерять, обняла его, прижавшись к нему всем телом. Шепча: «Любимый, желанный, единственный мой», она покрыла его лицо быстрыми и нежными поцелуями. Сердце девушки билось так часто, что казалось еще мгновение – и она потеряет сознание. Ее ноги подкосились, и она начала оседать. Глеб Владимирович подхватил ее и бережно уложил на кровать.

Полина страстно желала и одновременно страшилась того, что неизбежно должно было случиться этой ночью. И это не удивительно: ведь до этого в ее жизни не было места мужчинам. Ей не составляло никакого труда хранить целомудрие, ибо никто, кроме него, не был ей нужен. В своих мечтах девушка представляла, как будет тронут ее любимый, когда поймет, что именно ему она подарила свою девственность.

Находясь в полузабытьи, Полина чувствовала горячее дыхание любимого на своей щеке. Его ласки становились все смелее и настойчивее, и тело девушки невольно начало откликаться на них. Она испытывала доселе незнакомые ей ощущения – нет, это не была страсть, скорее чувство всепоглощающей нежности, желание полного слияния с ним. В какой-то момент, ощутив резкую боль, она, с трудом сдержав стон, еще крепче прижала его к себе.

Через несколько минут, покрыв лицо девушки благодарными поцелуями и прошептав несколько дежурных фраз о волшебных мгновениях, которые она ему подарила, Глеб Владимирович включил лампу на прикроватной тумбе, откинул одеяло и потянулся за одеждой. Надев рубашку и брюки, он встал и повернулся к Полине. Взгляд его уперся в кровавое пятно, расползшееся по простыне. Девушка заметила выражение нескрываемой брезгливости на лице Глеба Владимировича и отшатнулась, словно ее ударили по лицу. Пробормотав что-то об ожидающем их завтра тяжелом дне и пожелав ей спокойной ночи, он выскочил из номера.

Полина сидела на кровати, тупо уставившись на злополучное пятно, вызвавшее такую неадекватную реакцию ее любимого. Ей и в голову не могло прийти, что это несомненное свидетельство ее невинности могло быть истолковано каким-то иным образом. Так плохо Полине еще никогда не было. Вечер, который должен был стать самым счастливым в ее жизни, закончился так мерзко. Девушка силилась, но не могла понять, что произошло. Может быть, он решил, что случившееся накладывает на него какие-то обязательства и она начнет требовать их исполнения? Но ей ведь ничего, кроме его любви, не нужно. Если бы у него хватило мужества поговорить с ней, он бы, несомненно, это понял. Полине было невыносимо больно. Кто она для него? Персонаж очередной интрижки? Еще одна строчка в его донжуанском списке?

Утром зазвонил телефон. Полина продолжала сидеть все в той же позе, не в силах сдвинуться с места, уставившись невидящим взглядом на голую стену номера. Телефон все звонил и звонил, но она его не слышала. Ей ни до чего не было дела. Ее мир рухнул.

***

Полина брела по улицам, не разбирая дороги и не понимая, куда и зачем она идет. Косынка сбилась с ее головы и мокрой тряпкой повисла на плечах. Волосы растрепались на ветру и покрылись хлопьями снега, которые таяли и, словно слезы, стекали по лицу тонкими струями.

Она вспомнила, как теплым июньским вечером возвращалась с банкета, состоявшегося по поводу ее триумфа: защита прошла с блеском. Полина с благодарностью принимала искренние поздравления коллег и была абсолютно счастлива: теперь она кандидат наук и скоро станет мамой. Несмотря на то что все были уверены в том, что с первого сентября «блистательная Полина пополнит ряды кафедры» (именно так выразился Глеб Владимирович на защите), у нее были совсем другие планы: она решила уволиться из университета и больше туда никогда не возвращаться. Как раз накануне защиты девушка узнала, что беременна. Этот факт скорее обрадовал, чем испугал ее. Ведь это был его ребенок! «Господи, сделай так, чтобы это был мальчик и чтобы он непременно был похож на моего любимого!» – молила Бога Полина бессонными ночами. Она понимала, что быть матерью-одиночкой очень непросто, но твердо решила, что Глеб Владимирович никогда не узнает о своем отцовстве. Единственными людьми, на которых она могла положиться в этой ситуации и на чью помощь могла безоговорочно рассчитывать, были ее родители. Полина не сомневалась, что все проблемы так или иначе разрешатся, будущее не пугало ее. Главное – что она носит под сердцем, переполненным любовью, его частичку. И пусть им не суждено быть вместе, она будет продолжать любить его в их ребенке. Так рассуждала Полина тем душным июньским вечером.

И вот его больше нет – единственного, любимого, самого нежного, доброго, мудрого… Полина могла бы бесконечно перечислять достоинства Глеба Владимировича. Он ушел, но остался сын – их сын, его полная копия, глядя на которого, она всегда будет вспоминать любимого. Как Глеб Владимирович не замечал их поразительного сходства? Может быть, ему просто не приходило в голову, что именно он, а не ее муж отец мальчика?..«Ну что ж, мне есть ради кого жить!» – подумала Полина, и на какое-то мгновение ей стало легче.

***

В это нелегкое для Полины время родители уже в который раз поразили ее своей деликатностью.

В их семье всегда царили доброта и взаимопонимание. Самым страшным наказанием для девочки было увидеть расстроенное лицо мамы и услышать ее произнесенные с укоризной слова: «Полина, как ты можешь?»

В эти мгновения она была готова от стыда провалиться сквозь землю. Девочка даже не задумывалась над тем, права она в этой ситуации или нет, ей просто хотелось немедленно все исправить и никогда больше не огорчать свою горячо любимую маму.

А папа и вовсе ни разу в жизни не одернул и не упрекнул ее. Реакция отца на любой ее проступок обескураживала Полину. Он нежно прижимал ее к себе и говорил: «Не огорчайся, дочка, с каждым может случиться».

И девочка искренне верила, что все плохое позади и ничего скверного в ее детской жизни больше не будет.

Почти все выходные семья проводила на даче, где между вековыми соснами и елями был обустроен французский огород. На крохотных искусно оформленных клумбах кроме разнообразных овощей росли цветы и декоративные кустарники, плодовые деревья гармонично вписывались в садоводческий шедевр. Красиво оформленные дорожки и огромные валуны завершали продуманную композицию.

Первая осень нового тысячелетия выдалась на редкость теплой. За ужином Ирина Викторовна, мама Полины, обратилась к ней:

– Обещают дожди. Давай, детка, поможем завтра папе вскопать грядки – один он до дождей не управится.

– Мне нельзя, – робко отозвалась Полина, – я беременна.

– Как?! – с радостным удивлением воскликнул отец.