Тернистый путь к dolce vita

Маша знала, что для поступления на бюджет баллов ей катастрофически не хватает и рассчитывать она может только на платное обучение. Но когда выяснилось, что там тоже существует конкурс, ее охватила паника. «А вдруг не пройду? – с ужасом думала она. – Не хватит баллов и придется возвращаться в эту дыру, из которой всю жизнь мечтала выбраться. Все и так считали мою поездку блажью и глупостью, а тут такой облом… Нет, возвращаться нельзя ни при каких обстоятельствах!» – твердо решила Маша.

В приемной комиссии ей подсказали, что если она внесет плату за обучение сразу, то гарантированно будет зачислена в первой волне, и если даже потом проходной балл окажется выше, она останется в списке поступивших. Маша так и сделала.

***

К счастью, платить надо было только за один семестр, а не за год, как думала Маша. Денег хватило и на оплату обучения, и на общежитие, да еще и на еду осталось. Сложившаяся ситуация создала иллюзию некоего постоянства, которое, впрочем, как и все в этой жизни, оказалось хрупким и недолговечным.

Первого августа Маша была зачислена в университет, и счастью ее не было предела. В «Одноклассниках» она направила подружкам торжественное сообщение:

«Всем, всем, всем! Теперь я типа студентка знаменитой Техноложки, где Менделеев изобрел водку, а я здесь буду бухать.

Мясокомбинат, ты можешь гордиться тем, что твоя бывшая жительница покоряет культурную столицу».

Девушка пребывала в полнейшей эйфории. Все складывалось наилучшим для нее образом. Парни наперебой приглашали Машку Зажигалку (так они ее прозвали) в ночные клубы. Однако она была разборчивой и выбирала только тех, у кого водились деньги, но и нищие, и богатые хотели одного – секса. Маша же с этим не спешила. «Какая слава пойдет обо мне в университете, переспи я хоть с одним из них», – рассуждала она. Уж в чем, в чем, а в неумении сильного пола держать язык за зубами и, более того, в его нечистоплотности и склонности выдавать желаемое за действительное Маша убедилась еще в школе, когда один из старшеклассников стал на каждом углу распространяться о якобы имевшем месте сексе с ее подружкой Алиной. Разумеется, ничего подобного не было, просто парень таким образом мстил ей за то, что она отвергла его ухаживания.

***

В группе, как и в классе, Маша оказалась самой красивой девушкой, но вот с интеллектом и манерами дела у нее обстояли далеко не лучшим образом. Матом изъяснялись многие, особенно иногородние, но Маша по этой части переплюнула всех. В особый раж она входила, общаясь с уроженками культурной столицы. В их присутствии у Маши возникал абсолютно не свойственный ей комплекс неполноценности. В этих девушках ее бесило абсолютно все: и их доброжелательность, и спокойная манера общения, и чувство собственного достоинства без малейшего намека на спесь, а больше всего – их умение выражать свои мысли лаконично, но при этом четко и ясно. Маша в их присутствии чувствовала себя абсолютно не в своей тарелке и материлась куда как больше обычного, что было своеобразной попыткой сохранить свой статус-кво. Впрочем, они редко оказывались в одной компании и до открытых конфликтов дело не доходило.

Однажды, когда Маша в перерыве между лекциями эмоционально рассказывала одногруппникам, как она отрывалась накануне в ночном клубе, по обыкновению используя ненормативную лексику в запредельном количестве, проходящий мимо преподаватель, обращаясь к окружившим ее парням, заметил:

– Имейте в виду, молодые люди, в своей семье эта особа будет общаться точно так же и с мужем, и с детьми, и со свекровью. Вас это устроит?

Этот инцидент подействовал на Машу отрезвляюще. И когда после случившегося ряды ее ухажеров заметно поубавились, она, будучи девушкой неглупой, поняла, что надо срочно менять свой имидж. Сложившийся образ провинциальной хабалки однозначно помешает воплощению ее заветной мечты. Несколько вечеров Маша провела в университетской библиотеке, усердно изучая книги по культуре речи. Но ее энтузиазма хватило ненадолго, и все вернулось на круги своя…

Училась Маша с удовольствием. Дисциплины по направлению «реклама и связи с общественностью» были интересными, а главное, не требовали приложения особых усилий в их изучении. Поэтому времени на развлечения у нее оставалось, как говорится, вагон и маленькая тележка, и все свободное время она проводила в клубах. Правда, когда парни поняли, что секс ни с одним из них не входит в планы девушки, они тут же перестали платить за нее. Пришлось Маше и входной билет в клуб, и выпивку покупать самой, в результате чего в ее бюджете образовалась изрядная брешь. Проще говоря, денег почти не осталось…

***

Маша шла по Невскому проспекту. С осеннего свинцового петербургского неба шел дождь со снегом. Мокрый снег под ногами пешеходов моментально превращался в грязное месиво. Фонари тоскливо освещали снежную жижу на сером асфальте. Ледяные капли дождя попадали за воротник и стекали по тонкой шее. Зябко поеживаясь, она впервые за все время с тоской вспоминала родной Мясокомбинат: там сейчас тепло и солнечно, цветы, фрукты… А здесь мрак, пронизывающий до костей ветер. Стылая масса хлюпала в сапогах, отдавая холодной дрожью во всем теле. Сапоги прохудились, а другой теплой обуви у нее не было.

Маша нашла в «Яндексе» мастерскую по ремонту обуви, располагавшуюся неподалеку в переулке, и теперь двигалась туда по навигатору.

– Э-э-э, так они у тебя совсем развалились, проще купить новые, чем чинить эти, – покачав головой сказал сапожник – крепко сбитый армянин с добрым улыбчивым лицом.

– А может быть, все-таки почините? – жалобно спросила Маша.

– Только для такой красавицы сделаю, но это ненадолго, здесь пришивать не к чему.

– Сколько возьмете? – обрадовалась Маша.

– Сделаю за полцены – шестьсот рублей.

У нее в кармане лежали последние пять сотен, и где взять деньги, она не имела ни малейшего представления. Недавно присланные родителями десять тысяч Маша раздала кредиторам, и на эти пятьсот рублей надо было жить целый месяц. Она встала и молча вышла из мастерской.

– Вот и правильно, купи новые, слушай, – душевно бросил ей вдогонку мастер.

День выдался напряженным, Маша очень устала, а до общаги в целях экономии предстояло добираться пешком. С самого утра она ничего не ела и под ложечкой отчаянно подсасывало. Маша вспомнила, что у нее есть еще полмешка присланной родителями картошки. «Попрошу у кого-нибудь из девчонок подсолнечного масла, нажарю картошечки и наемся от души», – мечтала девушка. Эта идея придала ей сил, и она ускорила шаг. Но когда Маша проходила мимо булочной, запах свежей выпечки притянул ее как магнитом. Она купила половинку батона и, стоя у магазина, жадно поедала хлеб.

– Ну что, красавица, проголодалась? А я как раз подыскиваю компанию для ужина. Пойдем со мной, не пожалеешь! – услышала Маша за спиной веселый голос.

Она оглянулась. Рядом стоял восточного типа мужчина средних лет.

– Вот, приехал из Турции по делам бизнеса. Весь день бродил по Петербургу, продрог и проголодался, пойдем поедим, – повторил он свое приглашение и без лишних церемоний подхватил девушку под руку.

Маша не стала отнекиваться – все-таки голод не тетка, а ресторан находился совсем рядом. Вскоре они уже сидели за столиком, заставленным разносолами. Ахмет, так звали нового знакомого, явно не был скупым человеком. Маша с жадностью поглощала одно блюдо за другим, ей было совершенно не до соблюдения приличий. Но Ахмета это совершенно не шокировало – он услужливо подвигал тарелки с едой поближе к девушке и смотрел на нее с явным одобрением. Сам же он ел мало, зато говорил без умолку: рассказывал о странах, в которых ему довелось побывать.

– Ты непременно должна увидеть эти сказочные красоты! – заявил Ахмет, когда сытая Маша в изнеможении откинулась на спинку стула. —Видеозаписи на флэшке, а флэшка в номере, – хитро улыбнувшись сказал он и повел ее в гостиницу.

Разомлевшая от еды девушка покорно последовала за своим спасителем. Как только они оказались в номере, стало понятно, что Ахмет если и собирался что-то показать, то уж точно не видео с достопримечательностями. У Маши не было ни сил, ни желания сопротивляться. «От меня не убудет, – вяло подумала она, а он вроде бы собирается здесь задержаться… Может, составлю ему компанию… Кажется, не жадина, глядишь, и денег даст…»

Денег турок дал, но продолжить отношения не предложил. А позже Маша тысячу раз проклинала себя за легкомыслие. Ахмет действительно оказался «достойным похвалы» (так, по его словам, переводилось его имя): он наградил ее сифилисом, и ей долго, да еще при этом дорого пришлось лечиться.

После этой злополучной истории Маша отправила подругам сообщение в «Одноклассники»:

«Девчонки, вы достали меня своими вопросами, как стать такой же счастливой, как я? Слушайте и учитесь. Счастье – это ощущение полной свободы. Когда не надо заморачиваться на всяких запретах. Когда ты свободен от предрассудков, от комплексов, от страхов. Когда ты чувствуешь жизнь как ощущение полета. Даже в отношениях важно чувствовать себя свободной, потому что когда ты боишься потерять своего парня, терзаешься ревностью, ты не свободна. Не он, а ты. Отпустите свои мысли, дышите полной грудью! Говорите “да” новым людям, новым городам, новому ветру».

А в «Фейсбуке» поместила свой первый пост:

«Терзаюсь в сомнениях. Благодаря моему ангельскому характеру, красоте и природному обаянию япознакомилась со знойным турком. Встретились за обедом в “Европе”. Он так ласкал меня взглядом, что я млела от удовольствия. А потом подошел ко мне и, извинившись, заявил, что не может уйти, не вдохнув аромат моего тела. Я прямо-таки обомлела, никто и никогда мне такого не говорил. Он пригласил меня на ужин. Я, конечно, приоделась, и он весь вечер восхищался моим нарядом.

Потом он предложил прогуляться под Луной. Он так и сказал: “Я хотел бы прогуляться с одной красавицей под светом другой”. Ну и весь вечер бла-бла-бла… Словом, сама не заметила, как мы оказались в его номере. Он без конца ласкал меня и делал все, чтобы я достигла наивысшей точки наслаждения. У меня от удовольствия закружилась голова, и я забылаобо всех своих мужчинах.

Он предложил мне руку и сердце, а я вся в нерешительности. За мусульман выходить замуж страшновато: вдруг у него там, в Турции, уже целый гарем, все замотанные и я среди них.

А потом язык… Хоть он и хорошо знает русский, все же надо будет общаться с другими турками. Мне кажется, я никогда не выучу их тарабарский язык.

Все подруги говорят, что в Европе на нас женятся для налогового послабления, а за турком как за каменной стеной, всем обеспечит и работать не позволит. Красота!Ой, прямо не знаю, как быть. Жду, друзья, ваших советов».

На Машин пост поступило множество откликов, и со своими фантазиями она вскоре стала весьма популярной блогершей.

***

В группе уже не было ни одного человека, у кого Маша не одалживала бы деньги, она бегала от кредиторов, и положение становилось критическим.

– Послушай, – обратилась она к сокурснице, у которой всегда водились деньжата, – я уже должна тебе, но пока не могу вернуть, родители вот-вот пришлют, и я расплачусь, не могла бы ты одолжить еще пару тысяч.

– Денег я тебе больше не дам, но заработать помогу.

– Ой, правда?! – воодушевилась Маша. – Подсоби, век не забуду!

– Сегодня я как раз в запарке, а мне надо одной бабуле лекарство доставить. Съезди к ней, передай пакет, забери деньги за лекарство, и две тысячи твои.

Маша не верила своему счастью: вот так просто можно заработать две тысячи! Да ей хватит их до конца месяца! Грешным делом она боялась, что сокурсница предложит ей заняться проституцией, и вдруг такая лафа!

Так Маша оказалась в группе аферистов, занимавшихся распространением «чудодейственных» лекарств от рака.

Разумеется, она понятия не имела, как работала вся цепочка. Вероятно, врачи сообщали организаторам аферы адреса одиноких стариков, больных раком в последней его стадии. Им звонили из якобы благотворительной организации и предлагали чудотворный израильский препарат, увы, не запатентованный в России, а потому запрещенный для продажи в этой стране. Цены были высокие, но в пределах двухсот-трехсот тысяч: как правило, именно такие суммы откладывали старики на похороны. Если те соглашались, их посещал курьер, передававший лекарство. По замыслу организаторов это должна была быть простоватая, миловидная девушка. И здесь в игру включалась Маша, которая рассказывала бедолагам пару-тройку историй чудесного исцеления и оставляла свой телефон на тот случай, если понадобится дополнительная доза. Система работала четко и безотказно. Весь фокус заключался в том, что старикам давали не пустышку, а дешевый наркотический препарат, облегчавший их страдания и таким образом создававший иллюзию излечения. Старики либо умирали, либо, что случалось реже, заказывали очередную порцию «лекарства».