Заговоренный

– Но этот товарищ из органов, полковник Сергеев – сказал без запинки Ганс, с успехом осуществляя этот спектакль.– Он требует звонок в Ленинград.

Тут его неприятно передернуло. Он, не задумываясь, сказал фамилию на табличке двери, где он побывал недавно. К тому же он не мог знать, что у полковника Сергеева находятся два аппарата прямой связи с Москвой и Ленинградом. К счастью этого не знал и оператор с металлическим голосом, которая после недолгой паузы произнесла:

– Номер в Ленинграде – только быстрей.

– 65113…

– Сколько минут?

– Товарищ не знает. Как получится…

– Хорошо, ожидайте…

Ганс стоял и воровато озираясь по сторонам, слушал трески и щелчки в телефоне, немного задумавшись о том, что он явно заигрался. Через пару минут, его настороженное состояние прервал бодрый и молодой мужской голос:

– Профессор Виленский слушает!

– Здравствуйте, Сергей Филиппович! Как поживает моя бабушка? Она еще не продала свой загородный домик?

– Вашими молитвами, – ответил профессор чуть дрогнувшим голосом.

– Скоро ее день рождения, как мне помнится. Будете поздравлять – не забудьте ей передать мой теплый привет!

– Хорошо! Она часто вспоминает про вас!

– Ну будьте здоровы…

Ганс положил трубку. Дело сделано. Генерал Гюнтер проинформирован. Дело за малым: ликвидировать Заговоренного. Но где его искать? Как? Может обратиться в справочную службу и узнать про всех молодых мужчин с именем Алексей? Ах да, забыл – Советы не дают своим гражданам паспорта, если они из деревни – отсталый народ. Что же делать? Что делать?…Из-за этих размышлений, Ганс на время потерял чувство осторожности: сюда ведь могут зайти. Быстро оглянув помещение, он погладил голову белокурой девушки-оператора, улыбнулся и негромко по-немецки произнес: прости детка… Едва кинувшегося к выходу, его остановил раздражительный и громкий сигнал зуммера. Не зная, надо это ему или нет, он поднял трубку.

– 3р.50 копеек – отчеканил металлический голос.

Ганс опять кинулся к выходу. Но тут его остановил его внутренний голос, который подсказывал ему в детстве, как бы лучше пошалить. Быстро подойдя к лежащей без сознания на столе девушке, он достал из кармана две самые крупные купюры и всунул их в ее маленький сжатый кулачок. Нагнувшись, он по-детски поцеловал ее в губы и хитро улыбнулся. После чего, полубегом вышел с почты и быстро растворился в цветущих городских улицах…

Охотничья заимка. Хутор Яблочки.

…Закончив работу, Алексей сложил инструменты и вошел в дом. Маленький, уютный сруб служил временным пристанищем молодого егеря. Он уже второй год трудился на заимке и был полноправравным хозяином леса. Не раз он сталкивался с установленными силками и капканами. Безнадежно испортив механизмы, Алексей всегда вешал их на сучья в назидание охотникам, которые их использовали. Он бродил по лесу и размышлял о сущности человека. Зачем я живу и для чего – были его главными мыслями. Только одно его успокаивало: его животворящая вера в Создателя всего сущего. Каждую мысль, каждую идею он пропускал через призму Божьей сущности. Наблюдая за жизнью дикого леса, он понимал, что жизнь на земле – это не единственное место, где она есть. Что-то подсказывало Алексею, что такой отлаженный порядок жизни кем-то управляется… Когда он гладил рукой цветы, он целовал своего Ангела, так как в их изящной простоте он видел Создавшего их.

Все это замечал Эриофан, Алешкин ангел-хранитель. Его душа горела пламенной любовью к своему подопечному, и сердце его всегда было открыто для него. Сколько раз он спасал Алексея от неминуемой гибели – не знал никто. Так как Алешка был очень активным ребенком – Там было принято решение послать для его защиты особого Хранителя, который был наделен полномочиями управления физическими процессами... Эриофан понимал, что Алексей не может осознать его существование и близкое присутствие. От этой мысли он слегка взгрустнул и продолжил наблюдать за Алексеем. Бывало, что они гуляли вместе на закате солнца и иногда можно было увидеть, как в заходящих лучах, на фоне силуэта егеря слегка угадывалось золотое свечение в виде фигуры, которая держала его за руку. Когда Алешка гладил полевые цветы – верный Эриофан всегда оказывался рядом в этот миг, чтобы побыть с Алексеем и разделить его радость. Они вместе сидели на взгорке и смотрели на заходящее солнце. Лешкин ангел любил немного пошалить, искривляя солнечные лучи и кидая их ему на лицо. Алешка смешно морщился, а его задорный ангел веселил его душу, посылая ему всплески непонятной, но приятной волнующей радости. Временами Эриофану казалось, что Алексей видит его и чувствует. Но он только источал волны благодарности к Создателю за свою жизнь и ангела это вполне устраивало, так как чувство зависти ему было неведомо. Он только боялся за некоторые склонности Алексея, который иногда совершал не очень обдуманныедействия. Тот колодец, в котором он поддерживал жизнь Алешки и заставлял без умолку лаять их собаку, часто всплывал в его памяти и он с еще большей силой сжимал запястья Алексея своими эфирными руками, прикосновения которых тот не чувствовал…

Дюссельдорф 5-ый отдел Аненербе.

…Генерал Гюнтер заметно нервничал. На его столе лежала телефонограмма от лейтенанта Шнафдера, не так давно заброшенного в Советскую Россию. Генерал был стар, но весьма мудр. Агент передал все детали разговора с Гансом, не забыв сообщить о его легкомысленном и шутливом тоне. Отто Гюнтер был полностью уверен в лейтенанте, но его непредсказуемость пугала старого генерала. Но он был уверен в том, что тот опытный разведчик и русские просто не в состоянии перевербовать его, так как лейтенант был разведчиком творческого потенциала с оттенком безрассудности. Гюнтер вспомнил, как в 32 году, после устроенного им взрыва в парижском кафе, Ганс, вернувшись через пару минут на место взрыва, собрал разбросанные взрывом по бульвару цветы и вручил их молодой француженке, которая там работала и забилась от страха под один из уличных столиков. Но ни разу шалости повзрослевшего Ганса не приводили ни к малейшей ошибке с его стороны, так как он был проверенный и убежденный националист с врожденным талантом неуловимого шпиона. Генерал взял со стола бумагу с телефонограммой от него и тихо вздохнул, после чего взгляд его соскользнул на часы. Мягкий шелест механизма успокоил старого воина и он опять тихо вздохнул. В дверь кабинета уверенно постучали.

– Войдите!

– Господин генерал! Важное донесение! Пятый уровень секретности! – отчеканил вошедший посыльный в чине майора.

Старый генерал неприятно поморщился. Пятый уровень означал только одно: война… Вытерев быстро выступивший холодный пот со лба, генерал начал медленно вскрывать конверт, по четырем сторонам которого неуместно расположились громоздкие сургучовые оттиски, лично проштампованные 2-ым секретарем фюрера Клаусом Бернингом. Текст послания гласил:

" Отто Гюнтеру. Совершенно секретно. Приказ.

П1.Приказываю немедленно отозвать всех агентов из России, за исключением Дальнего Востока и Восточной Сибири. Срок 12 дней. В случае отдельного невозвращения отозванных агентов, без учета причины, в оговоренный срок уничтожить все архивные документы, связанные с их деятельностью, а также их гражданские документы. Оставшихся агентов лишить их особого статуса и предоставить им свободу действий в строгом соответствии с 4-м пунктом Положения о чрезвычайных ситуациях.

П2.Операцию "Заговоренный" форсировать всеми доступными и немыслимыми возможностями. В случае невозвращения или молчания агента Б543 Шнафдера в оговоренный срок, после ввода войск вермахта в Россию, будут задействованы диверсионно-ликвидационные отряды СС и стерты с лица земли несколько нижеуказанных деревень и охотничьих заимок. Будет произведена полная ликвидация населения, включая домашний скот и хлорирование колодцев с водой, а также максимально возможное разрушение строений с химической обработкой местности. Начального информатора, который был доставлен из Румынии, немедленно доставить в Берлин под спецконвоем, в условиях строжайшей секретности. О начале возможных боевых действий против Советской России, вы будете проинформированы отдельно."

Верховный Главнокомандующий Адольф Гитлер

2-ой секретарь Клаус Бернинг."

Прочитав приказ, генерал бросил его вместе с конвертом в горящий камин. Языки пламени, яростно слизав важную информацию, вмиг успокоились. Генерал понаблюдал немного за огнем и присел в свое кресло. После чего, кинув быстрый взгляд на свои часы, что притаились в углу, начал торопливо писать распоряжения.

Ростов-на-Дону. Особый отдел НКВД. Кабинет полковника Сергеева.

– Ну как там наш археолог?

– Все нормально, товарищ полковник, шпион и диверсант! – весело подмигнул начальнику подчиненный в гражданской одежде.

– Рассказывайте!

– Степанченко, или как его там, как только вышел на крыльцо управления, сразу же приятно удивил нашего наблюдателя, который под видом пожилого инвалида находился недалеко от него. Он явно расслышал, как тот пару раз сказал фразу на немецком… После чего воровато оглянулся в обе стороны.

– Это не факт!

– А вот вам и факт. Этот археолог после вашего гостеприимства, направился прямиком на ближнюю почту, и мастерски ударив оператора, совершил междугородный звонок в Ленинград. Кроме того, он назвался подчиненным какого-то полковника Сергеева…

Полковник немного поморщился, и кинув резкий взгляд на подчиненного, спросил: – что с оператором?

– Ничего страшного, легкое сотрясение мозга – глупая гусыня не заметила, как он к ней подкрался.

– Капитан! Попрошу без литературных изысков, у нас не привокзальный кабак – у нас особая работа и от нашего самоутверждения зависит качество нашей работы, а это прямо связано с благополучием и безопасностью нашей Родины.

– Так точно, товарищ полковник.

– Теперь докладывайте, что интересует меня.

– Профессор Виленский, действующий сотрудник Эрмитажа, член КПСС, принял от подозреваемого телефонограмму глупого содержания.

– С каких пор вы подслушиваете частные разговоры, капитан?

– В нашей стране нет частной собственности, товарищ полковник!

– Не острите капитан, продолжайте…

– По структуре разговора мы поняли, что подозреваемый сделал какой-то важный доклад…

– А я догадывался об этом всем – перебил его полковник, – какая же это глупость, брать с собой маркированный вальтер.

– Все мы совершаем ошибки, товарищ полковник.