Ула: – Мне кажется, что Жанна хоть и странная, но она не врет. Видно, что она пойдет до конца. Понимаете?
Дана: – Понимаю, Ула. Ты уж прости меня.
Дана заходит за спину Улы, зажимает ей рот и резко вводит лекарство сзади в ягодицу. Ула даже не пытается вырваться. Дана не убирает руку ото рта, ждет, пока Ула не потеряет сознание. Ула обмякает. Дана подхватывает Улу, тащит и кладет на кушетку. Заходит опять в смежную комнату. Делает три шприца с лекарствами. Кладет их в карман.
Выходит из кабинета, закрывая дверь на ключ.
Картина пятая
Комната девочек. Утро.
Лей вбегает вместе с санитаром в комнату девочек. Дана сидит на кровати.
Лей: – Дана? А где девочки, где Жанна? Их нет нигде. Их ищут. Ты не поверишь…Охранники спят, кто-то сделал им уколы со снотворным. Все камеры отключены. Все записи стерты.
Дана: – Тех, кого вы ищете – здесь нет.
Лей: – А где они?
Дану лихорадит (озноб). Речь нетвердая как у пьяной.
Лей: – Что с тобой?
Дана: – Слишком много веронала… И водки.
Лей: – Это шутка?
Дана: – Это уже не шутка.
Лей смотрит с недоверием: – А почему ты здесь?
Дана: – Прости, Иоганн. Я лишила тебя подопытных кроликов.
Лей: – Ты? Ты помогла им выбраться отсюда?…Зачем?
Дана: – Иногда хочется все изменить. Раз и навсегда. Тебе, наверное, не понять.
Лей (санитару): – Звони господину Броду. Пусть вызывает полицию. Дана…Это невероятно. Зачем тебе это? Как давно это случилось?
Дана: – Они уже далеко, Лей…
Лей: – Как далеко? Ты не знаешь, как работает наша полиция. У них нет никаких шансов ускользнуть.
Дана: – Иоганн, у тебя есть телевизор? Север страны захвачен мятежниками. Крупнейшие города…
Лей: – Ты, похоже, совсем не себе…Какие мятежники, Дана? Что ты пила? Веронал? Я не слышал, чтобы от снотворного были такие галлюцинации. Я сейчас пришлю санитаров, они отведут тебя на промывание желудка.
Лей выбегает из комнаты. Санитар вместе с ним.
Дана ложится на кровать. Ее трясет. Она заворачивается в одеяло.
– Санитаров он пришлет....Наивный…
Скатывается с кровати и падает на пол. Пытается встать, но падает снова:
– Ну, вот и все. Жанна…Жанна…(зовет Жанну в полуобморочном состоянии)…Помолись обо мне.
Закрывает глаза и затихает.
Картина шестая
Кабинет главного врача. Брод и Лей.
Брод: – Ну, вот и все. Иоганн.
Лей: – Что же вы теперь будете делать, господин Профессор?
Брод: – Буду преподавать в университете. Без работы не останусь.
Лей: – А кто на ваше место?
Брод: – Пока не ясно. Как будто кто-то из моих учеников. Это неплохо, Иоганн. Среди них много достойных людей. Ты остаешься на своем месте. А в побеге, виноват, безусловно, я. Кадровые просчеты.
Лей: – Я написал письмо, профессор, руководству Комитета. С разъяснениями ситуации. Написал, что пациентка Жанна Пропп обладала гипнотическими способностями, и что именно эти способности позволили ей бежать.
Брод: – Иоганн, вы в этом уверены?
Лей: – Нет, профессор. Я просто хотел, чтобы комитет пересмотрел свое решение о вашем увольнении.
Брод: – Благодарю Вас, но я думаю, что это не поможет….Мне искренне жаль Дану…Несчастная женщина. И я даже понимаю, почему она попала под влияние Жанны. Такой трагический конец…Разве она заслужила его? Я главный врач, должен был владеть всей информацией. Всей.
Лей: – А почему Ула рассказала именно Дане о побеге? Это же абсурд какой-то. Не мне – ее лечащему врачу. А Дане?
Брод: – Иоганн, все очень просто – вы уже уехали домой. Вероятно, что Ула узнала о побеге уже вечером. И ждать до утра было нельзя. И откуда она могла знать, что Дана решит помочь девочкам бежать? Кстати, у вас была договоренность с Улой, что она будет рассказывать вам о таких вещах? О нарушениях режима и прочем, о подозрительных разговорах?
Лей: – В том-то и дело, что нет…Точнее, я разговаривал с ней об этом полгода назад. Но она никак не отреагировала на это.
Брод: – Что же ее побудило сделать это?
Лей: – Последнее время я обещал ей, что вопрос с ее удочерением вот-вот решится…
Брод: – Это правда?
Лей: – И да. И нет. Некоторым парам Ула нравилась, и они хотели бы ее взять в семью, но Комитет не устраивали анкеты приемных родителей…Такие семьи получают солидные суммы от государства на воспитание. Поэтому биографии должны быть идеальны. Или почти идеальны.
Брод: – Думаете, причина исключительно в этом? В желании получить свободу?
Лей: – Все хотят быть свободными.