Ферапонт: – Отчего ты так думаешь?
Николай: – Так думаю. Она в Бога не верила. Она не сама утонула. Я ее тоже видел раньше.
Ферапонт: – Призрака?
Николай: – Да. А потом пропала. Ее звали Саша. В деревне говорили, что она мне сестра.
Ферапонт: – Как сестра?
Николай: – Ну, так. Сестра и все тут.
Ферапонт: – Вот почти пришли.
Николай: – А вы сюда сами-то как попали? В нашу местность?
Ферапонт: – Дали возможность побыть в одиночестве.
Николай: – Что это значит?
Ферапонт: – Извини, Коля. Просто послали сюда, как в армии. Дали приказ. Раньше в городе я служил.
Николай: – А я не был в армии. Мне в армию нельзя. А вы в армии служили?
Ферапонт: – Служил.
Николай: – Хорошо там?
Ферапонт: – Кому как. По-разному. Как в жизни.
Николай: – Зря вы на озеро не пошли.
Ферапонт: – Коля, спаси Господи, благодарю тебя. Всё, ступай. Я уже тут сам доберусь.
Николай склоняется, складывает руки, чтобы получить благословение. Ферапонт крестит его.
Мужчины расходятся. Николай скрывается в темноте.
Одноместная больничная палата. Большая кровать. На кровати отец Макарий. Полусидя. Под спину подложена подушка. Одет в белую рубашку без воротника. На груди крест. Рядом на стуле сидит священник.
Действующие лица:
Отец Макарий
Отец Павел, келейник отца Макария, около 30 лет.
Отец Варнава – иеромонах из Киева, около 55 лет.
Главный врач.
Врачи. Медсестры.
Макарий: – Паша, милый мой. Вот ты говоришь, что врачи тебя редко пускают ко мне. Врачи – они ведь как ангелы. Они ведь тоже посланники; помощники людям, облегчающие несение нашей жизненной ноши. Они нам помогают. Только они верить должны. Без веры и сострадания они свое звание теряют…Не суди их….
Павел: – Да это я так, батюшка. Хочется подольше быть рядом. Помогать.
Макарий: – Сейчас главное другое. Домой я ухожу. Домой. Ты ж смотри, чтобы меня отец Варнава и одевал, и отпевал!…
Только он….(волнительно) А вдруг не успеет. А? Звонили ему?
Павел: – Батюшка, уже несколько раз звонили. Не волнуйтесь. Он уже вылетел. Уже в самолете. Летит.
Макарий: – Вот не поверишь, не знаю – успеет или нет. Нету в сердце ответа. А ведь я ему еще 10 лет назад говорил – будешь меня отпевать. Не верил. «Я же на Украине служу, не успеть мне…». Вылетел уже? Точно?
Павел: (смотрит на часы на руке) – Самолет сейчас садиться будет. От Киева тут быстро.
Макарий: – Вот как славно. Ты схиму на меня наденешь и скуфейку. Как только плохо мне станет. Тут она. В шкафу готовая лежит. Пред Господом предстать должен, как положено.
Входит лечащий врач.
Врач: – Доброе утро, батюшка. Как вы себя сегодня чувствуете?
Макарий: – Доктор, хорошо я себя чувствую. Вы знаете, а я сегодня умирать буду. И я благодарю Бога за то, что Он сподобил меня Ему послужить, что я умираю в полной памяти и сознании. И прошу я у всех прощения. И у вас, Доктор. Может быть, своим житием кого и оскорблял, и осуждал, и порицал, а может в чем, и соблазнил. Прошу прощения. И когда окончится земная жизнь моя, прошу Ваших святых молитв. Поминайте меня, как сможете.
Врач: – Как умирать? Что же вы такое говорите? Вот ваши анализы свежие. Все очень неплохо. На поправку идете.
Макарий: – Уже все написано на небе. Ничего не стереть. Уже и Варнава летит.
Врач: – Кто летит?
Павел: – отец Варнава из Киева. Отпевать.
Врач (расстроен): – Пойду я пока, батюшка. Я на минутку зашел. Позже еще загляну.
Уходит.
Макарий (к Павлу): – Жаль, Ферапонт узнает о моей кончине не скоро. Непростой у него путь. Ох, не простой. Не понял он многого.
Павел: – Отец Ферапонт? Батюшка, Господь ему помогает, у него свой путь. И он с Господом. Он сейчас в ссылке очередной. Не волнуйтесь. Узнает. Найду, как с ним связаться. Жаль приехать не сможет.
Макарий: – Да, страданиями и терпением скорбей ему спасение придет. Гоним он и за грехи свои, и за имя Господне. Вот как бывает…А я лежу и благодарю Господа, что хоть чуточку, а видел старцев. Не грамотные они были, а Дух Божий был с ними! Мы их любили. Мы нищие духовно по сравнению с ними, нищие. Слабые и пустые. Они на вершине, а мы в самом низу стоим и только наверх смотрим. Через страдания они достигли вечного покоя. А мы разве страдаем? Если за что и страждем, то за свои грехи.
Павел: – Батюшка, а помните Полину?
Макарий: – Что от отчима убежала?
Павел: – Она ведь здесь сейчас, да только не пускают ее.
Макарий: – Помолюсь за неё.