Buongiorno, Италия! Велопутешествие из Рима в Венецию

Но чем же тогда является «мавзолей Константины»?

Константин Великий не был христианином (формально оставаясь язычником). Фактически же был «над всеми», то есть покровительствовал всем своим подданным. Известно, что в Новом Риме (очень скоро ставшим Константинополем) возводились разные храмы: и языческие, и христианские. Но если с языческими всё было ясно, то архитектура христианских было делом новым и Константин, как градостроитель, данный вопрос обойти никак не мог.

Византийские храмы центричны в плане, то есть имеют форму греческого, равностороннего креста. И они все с куполом. А в Риме – базилики, в плане представляющие из себя крест латинский, когда одна сторона длиннее трёх остальных. И купола они не имели.

Но как так получилось, что при одном императоре на территории одной империи одна религия получила два типа церковных зданий? Ответ даёт именно «мавзолей Константины». Ведь если мы предположим, что изначально это здание не было мавзолеем, а представляло из себя христианский храм в представлении Константина Великого (что было подтверждено последующими постройками, в частности – Сан-Витале в Равенне, возведённом византийцами в VI веке на подконтрольной им территории), то всё встаёт на свои места.

Константин предложил Риму свою версию храма. Но император далеко, а папа Сильвестр I – здесь, в Риме и у него свои представления о прекрасном. В Византии язычников немного по сравнению с Римом, да и христиане наперечёт. Там достаточно и не очень вместительных центричных сооружений. В Риме же нужна именно базилика, способная вместить сотни, если не тысячи прихожан. Поэтому извини, повелитель, но время твоего предложения ещё не пришло.

Кстати, с какого-то момента большие базилики в Риме строить перестали. Отпала надобность. Но случится это не скоро.

Однако, храм был-таки построен. Его не освящают: им же надо как-то пользоваться! Ведь служба в этом здании волей-неволей будет отличаться от службы в базилике., что порождает массу вопросов и нюансов. Зачем же вносить сумятицу в умы новообращённых?

Так он и стоял, пока вдруг (и очень кстати) не умирает дочь Константина.

Но это же выход! Надо просто объявить храм мавзолеем, внести в него саркофаг и считать вопрос закрытым!

Так и сделали. Но параллельно было принято кулуарное решение: за храмом присматривать! Всё-таки, это воля благодетеля, её нельзя не уважить. Ну, а в первой половине XIII века храм освятили. Воля императора была исполнена, хотя и с некоторым запозданием (в 900 лет!). Что ж, лучше поздно, чем никогда.

Кстати, за мавзолеем Елены никакого присмотра не было и сейчас он представляет из себя живописные развалины. Странно? Отнюдь. Елена была простолюдинкой (дочерью трактирщика из города Ниш на территории нынешней Сербии), к тому же всего лишь гражданской женой отца Константина Великого, Констанция Хлора. Так что особых почестей со стороны католической церкви ей не полагалось.

Мавзолей Елены, примерно 330 г.

Впрочем, в конце концов её провозгласили-таки святой, но лишь по прошествии нескольких столетий (как и Константина Великого, признанного святым только в XVII веке).

Из всего сказанного следует: западная церковь с самого начала шла своим путём, не очень-то прислушиваясь к голосу с Востока. И архитектуре это только на руку, ибо в результате мы имеем архитектурное разнообразие, которого могло и не быть.

В Риме есть ещё несколько раннехристианских церквей и во всех хотелось побывать, но… Времени на это у меня не было.

***

Глядя на руины мавзолея Елены, приходишь к выводу: это очень римская постройка времён поздней античности. Мощный стилобат, барабан с эдикулами с прорезанными в них световыми окнами. Купола нет, но он, безусловно, был.

По такому же принципу строился и мавзолей Адриана (139 г.) с размерами, в несколько раз большими. Но мавзолей Адриана, как императорская усыпальница (с последующими захоронениями в ней и других императоров), находится в самом пафосном месте Рима (и зовётся теперь «Замок Святого Ангела»), а мавзолей Елены – в трёх верстах от стены Аврелиана, за чертой города. Константин чтил память, но соблюдал субординацию.

Поставим себя на место императора Константина. В Риме им построен мавзолей, в котором упокоена его мать. Зачем же строить мавзолей для дочери, если её можно спокойно положить к родной бабушке? Тем более, что заслуг у Елены несравненно больше, нежели у Константины (всего у Константина Великого было шестеро детей).

В традиции было строить именно семейные усыпальницы (например, всё семейство Октавиана Августа было похоронено в одном, возведённом им, мавзолее). Себе мавзолей Константин построил в городе своего имени, Константинополе, ставшим ему прижизненным памятником. То была новая столица Римской империи, превосходящая по статусу Рим.

***

На следующее утро я слегка позавтракал, быстренько собрался и отправился на ту же платформу, на которую приехал из аэропорта. Решил начать поход не прямо от отеля, а немного отъехать от Рима: уж очень напряжённо утром на городских дорогах, особенно на въезде-выезде.

И вот я на станции Monterotondo Skalo, что километрах в 15 от города. Дальше – на велосипеде.

Конечно, я ехал не наобум. Перед походом не раз просматривал маршрут, выбирал наилучший вариант движения. И всё равно ошибся с оценками: недооценил крутизну и продолжительность подъёмов, а также жару, что и не думала спадать. А тут ещё на первой же серьёзной развилке поехал не туда. И почему я вдруг решил, что мне нужно в Magliano? Не знаю, какой была альтернативная дорога, но точно было бы полегче.

Подъём следовал за подъемом и не было этому конца. А тут ещё жара несусветная (я по такой и не ездил никогда), да и дорожное покрытие местами оставляло желать лучшего. Но самый ужас наступил, когда проезжал какой-то древний городишко. Мне бы его объехать, дорога позволяла, но нужный поворот я проскочил и поплатился: центр оказался узкой улочкой с мрачными домишками из какого-то фильма ужасов, причем крутизна подъёма была такая, что я вынужден был слезть с велосипеда и с силой толкать его вверх.

Больше ничего подобного мне не встречалось.

И это было только начало. Где-то на середине этапа на очередном подъёме у велосипеда спустила шина. К счастью, догадался взять с собой запасную камеру. Причиной прокола стал крохотный осколок стекла. Что ж, это с каждым может случиться.

Все эти передряги так меня вымотали, что до отеля в Орвието я добрался, когда уже начало смеркаться. 130 км остались позади.

Однако, я же хотел посмотреть собор в Орвието! Я за этим ехал! Стало понятно: планы нужно менять.

Дело в том, что собор (как и старый город) расположен на вершине высокого скалистого холма, который ещё нужно преодолеть. Сделать это можно только утром, но тогда в Сиену (следующий город на маршруте) я попаду неизвестно когда. А там тоже собор, и его я тоже очень хочу увидеть.

Делать нечего: до Сиены придется ехать на поезде. Тогда я и орвиетовский собор увижу, и сиенский. Кстати, и передохну немножко: второй этап обещал быть ничуть не легче, чем первый. Этап до Орвието пролегал сначала по региону с названием Лацио, затем по границе между Лацио и Умбрией. А далее, вплоть до Пизы, уже дороги Тосканы.

Интересующимся на заметку: в Италии есть отличные скоростные автострады с небольшими перепадами высот. К сожалению, велосипедистам на них въезд запрещен. А вот по второстепенным дорогам, проложенным к самым отдаленным местам – пожалуйста. Но тут вам придется работать изо всех сил, а то и просто толкать гружёный велосипед перед собой.

Итак, решение принято: смотрю два собора в один день, жертвуя велосипедным этапом. Ну, а коли так – душ, горячий чай и на боковую.

С чаем начались проблемы. Итальянские отельеры порой проявляют удивительную смекалку. Например, в номере отеля в Орвието не оказалось не только электрического чайника, но и ни одного стакана или чашки. Ну, чайник – бог с ним: я вожу с собой электрокипятильник. Но чашки!

Спускаюсь на ресепшен, начинаю объяснять молодому человеку, что мне нужна чашка. Он смотрит на меня и делает вид, что не понимает. А сам переместился за стойку бара в двух метрах с намерением приготовить мне кофе. А зачем мне кофе на ночь глядя? Я пью его только с утра.

В общем, молодой человек ещё долго делал вид, будто мне от него что-то надо, и всё пытался всучить мне кофе, который я не просил. Наконец, я не выдержал и разразился громкой тирадой на чистом русском языке. И молодой человек, не понимающий по-русски ни слова, меня понял! В результате я получил заветную чашку, как можно доброжелательнее улыбнулся и отправился к себе в номер. Чай на этот раз был особенно вкусён.

Больше я никогда ничего у персонала отелей не просил. Нет стакана или чашки – буду кипятить в пластиковом стаканчике. В конце концов, это мои проблемы.

С утра пораньше, оставив вещи в отеле, мчу налегке смотреть собор, воздвигнутый 600 лет назад. Воздвигнутый не где-нибудь на берегу реки, на равнине, а на высоком холме с крутыми, скалистыми склонами. Времена были такие: строили в максимально труднодоступном месте. И не только собор, но и город.

Подъём оказался вполне по силам: ехал налегке. Осмотрел собор снаружи и изнутри, поснимал видео – и вниз: надо ехать в Сиену.

Соборная базилика Вознесения Девы Марии, XIV в.

Фасад собора в Орвието (XIV век) производит несколько странное впечатление. В его загеометризованности, в математической точности сочетающихся треугольников видится что-то оккультное, мистическое. Но великолепные фрески на золотом фоне, скульптурные группы, каменная пластика снимают напряжение восприятия средневековой итальянской готики с её ограниченным набором форм выражения.

Интересный факт. В XIX веке в России существовала практика отправки наиболее одарённых учеников Академии художеств на стажировку в Италию. Пенсионеров (так называли этих посланцев из-за получения ими денежного довольствия в период обучения) было несколько человек и однажды они, собравшись вместе, проявили интересную инициативу: отмыть фасад собора в Орвието от вековых наслоений. И отмыли, с мылом!

И собор заблистал! Об этом стало известно всей Италии и вызвало к посланцам России самое доброжелательное отношение.

Собор производит чрезвычайно благоприятное впечатление. Он на удивление светлый внутри, просторный, прохладный и без лишних украшений. Полосатые стены и пилястры романской аркады придают сооружению лёгкость и дополнительный объём. Кстати, полосы образуют не мраморные пластины (мрамор в отделке данного собора не применялся, за исключением фасада), а чередование светлого и тёмного камня. Подобные полосы – традиция Тосканы.

Считать ли данный собор готическим? Я бы поостерёгся: уж слишком много в нём романского. И готика всё же предполагает каменные своды над всем строением, а здесь центральный неф перекрыт стропилами. Фасад – да, но и тут присутствуют отчётливо романские элементы.

Собор оказался промежуточным по стилю: не совсем романским, но и не классически готическим. Назовём это итальянской готикой со своими особыми чертами.

В Риме, кстати, готики очень мало: папы были ярыми консерваторами и противились иностранным влияниям (а готика – это, прежде всего, французский стиль). Они готовы были бесконечно поновлять и перестраивать раннехристианские базилики, но готику игнорировали.

Поначалу я думал: готики в Риме нет вообще, однако… Еду по набережной Тибра и на противоположном берегу (неподалёку от «Замка Святого Ангела») вижу небольшую готическую церковь в классических формах. Это было так удивительно, что я сей факт запомнил. Потом прочитал, что это церковь Святого Сердца Иисуса в Прати, построенная в начале XX века. Ну, тогда ладно…

По мере удаления от Рима (и, соответственно, приближения к европейским государствам на севере) влияние готики становится всё ощутимей и в этом отношении собор в Орвието – важная новация. В Сиене собор будет ещё более готическим, а в Миланском французское влияние станет подавляющим. В этом мы когда-нибудь убедимся.

***