Владимир Мономах

– А кому приходилось?

– Вот Смоленское дворянство дело иное. Им все время от врагов отбиваться приходится. Кривичи Великий торговый путь из варяг в греки стерегут. От озера Нево до Черного моря.

– Прими мою благодарность, князь Судислав.

– За что же благодаришь?

– Батюшку упрошу, чтобы он меня к смоленским кривичам княжить направил.

– Погоди, князь. Кривичи – люди особые.

– Что значит – особые?

– А то, князь, что до сей поры племенным строем живут, до сей поры чужаков не очень-то жалуют, а главное, до сей поры веры христианской так и не приняли.

– Как не приняли? – удивился Мономах. – Еще мой прадед повелел…

– Вот они одну бедную церковку и построили по повелению Киева, а больше – ни-ни.

– Ну, я заставлю…

– Это – как получится.

– Упрусь.

Князь Судислав усмехнулся:

– Попробуй. И учти при этом, что кривич не жилец без своей земли. Отлучаясь по службе либо по торговле, берет щепотку земли с собой, чтоб хворь не приключилась.

– Это правильно, – сказал Владимир. – Своя земля лечит.

– Лечит, – подтвердил Судислав. И посмотрел на Мономаха.

– А что еще скажешь, княже?

– Слушай дальше. Хлеб кривичи пекут на кленовых листьях, круглым, как солнце. И на свадьбах священник водит пары строго по солнцу.

– Солнцепоклонники, что ли? – удивился Владимир. – Слыхал о таких.

– Нет, князь, не солнцепоклонники. С нечистой силой так борются, так как нечистой силы в земле кривичей больше, чем чистой.

– Странная вера, князь Судислав.

– Племенная. Нечистая сила эта не любит людей, света не выносит и сразу исчезает, когда человек посмотрит на кого-нибудь из них в упор.

– А креста они что, не боятся?

– Кто? Нечисть эта?

– Я про кривичей.

– С крестом Божьим у кривичей свои дела, нам неизвестные. Помни об этом.

– Запомнил. А еще что?

– Домашний огонь берегут. Истопив, горячие угли сгребают и присыпают золой, чтоб домашний огонь дожил до другого дня. И никогда, никогда не плюют в огонь. Это ты особо учти.

– Грех плевать в то, что нас согревает и путь освещает.

– Вот потому-то всякий раз, переходя в новый дом, кривичи огонь берут из старого, иначе счастье потеряешь. Каждой весной делают домашнему огню праздник. Белят печь, украшают зеленью и кормят огонь салом и мясом.

– Язычники, значит?

– Нет, веруют.

– В кого? Неужто в Иисуса Христа?

– И в него – тоже.

– Что значит – «тоже»?

– Значит, больше – в своего племенного бога. Он у них веселый и незатейливый. Вреда никому не делает, но подшутить над людьми очень даже любит. И помощники у него тоже озорные шутейники. Веселая у кривичей вера, князь.

– Ну, что у них там еще веселого?

– К примеру, в доме живет дедушка Домовой и его прислуга – шапетники. Они шутки разные творят. То вещь домашнюю куда спрячут, то что-нибудь страшное хозяйке в дремоте нашепчут, то по ковшику стукнут, чтоб вода на хозяйку пролилась. Если вещь куда спрятали, то надо левой рукой осторожно дедушке Домовому бороду завязать, чтоб он шапетников своих приструнил. И никто его никогда не обижает. А если строят новый дом, то под угол для него непременно кладут петушиную голову. На ворота либо под поветь кладут хлеб-соль с молитвой: «Хозяин честной, хлеб-соль прими, мое именье и надворья сбереги».

– Кощунство какое-то… бесовское, – проворчал Мономах.

– Кощунство не может быть озорным. А эту озорную и веселую веру кривичей знать тебе надобно, коли станешь князем Смоленским.

– Послушаю их заветы.

– Готов?

– Готов.

– Слушай и запоминай. В заговины, в день поминовения усопших, приглашай к столу домовых господ. Явно придут – не пугайся, зла не сделают. Не забывай приветить хлебника с гуменником – они ночами за нас двор прибирают.

– Запомнил.

– Четырежды в год кривичи справляют дни-деды. Девять разных блюд готовят. От всех блюд хозяин сам на стол кладет по три куска и три ложки. Стол на ночь не убирают – деды прилетают кормиться.

– Правильно делают, – сказал Владимир. – Дедов помянуть следует.

– В лесу, в болотах живут лесовики, водяные, лихорадки. Они бегут от человека. Есть еще бесы, что живут в болотах, – продолжал князь Судислав. – Но сильнее всех бесов, домовых и лесных человек, который все знает. Князь кривичей знает. И непокорные кривичи верят только своему князю Воиславу.

– Вот к чему ты все мне рассказал, – улыбнулся Владимир.