ARGEN NAZERA

Оно должно сиять, дрожать!

Я понимал, что продолжаю заколачивать гвозди в гроб, но не мог остановиться. Словно что-то во мне изменилось, вырывалось на свободу, и я не в силах был это сдержать.

– Зачем ты это делаешь? Я же знаю, что у тебя есть семья! – сказала она, стараясь скрыть подступившие рыдания.

– Откуда? – удивился я.

– Читаю мысли не расстоянии, – ответила Мерседес.

– А ты тоже замужем, – предположил я. По моему тону было непонятно, вопрос это или утверждение.

– Да. Семь лет в гражданском браке. – Я услышал, как она отпила коктейль и, в свою очередь, допил пиво.

– Что же теперь? – спросил я, скорее сам у себя, чем у нее.

– Ничего. Продолжаем разговор, – она взяла себя в руки.

Я порылся у себя в памяти, вспоминая, где я слышал эту фразу. Оказалось, что это были слова Карлсона.

– Ты веришь в судьбу? – почему-то спросил я. Она задумалась.

– Не знаю. Иногда мне кажется, что нет, но, бывает, случается такое, что сразу думаешь: «Судьба!»

– Как сейчас?

– Зачем ты так? Я же понимаю, что мы никогда не будем вместе. Знаешь, есть такая песня:

Зачем

Ты разрываешь мое сердце?

Мы никогда не будем вместе.

К чему стихи? Я умираю,

И ничего не понимаю.

Она пропела очень неплохо, только уж слишком много отчаяния в ее голосе.

– И дальше там такой драйв, – грустно объяснила Мерседес.

– «БИ-2»? – Я немного разбираюсь в отечественном роке. Не зная, что сказать в ответ я решил выдать очередной экспромт:

Порой судьба протянет руку,

А ты ей гордо скажешь: «нет!»

И жизнь свою утопишь в муке

За опрометчивый ответ.

– Ты читаешь с книжки? – высказала вслух свою догадку она.

– Нет. Я на ходу придумываю. А что, неплохо получается?

– Врешь! У тебя книга лежит на коленях!

– Мы же обещали говорить только правду! – возмутился я. – У меня нет никакой книги!

Она вздохнула и сказала:

– Мне еще никто стихов не посвящал. Тем более таких замечательных. Ты поэт?

– Нет, это просто ты навеяла.

Своим присутствием нежданным,

И голосом столь благодарным,

Что все на свете забываю,

И верит Бог, что я не знаю,

Как по-другому передать

Восторг души и благодать.

Я замолчал, сам не понимая, как это мне удалось вытворить такое. Я же никогда не писал стихов, уж сам-то я это знаю, тем более вот так, с хода! Но понимаю, что в это поверить трудно.

– Я верю в судьбу, – сказала она. – Сегодня верю.

Трубка моя издала три предупредительных гудка, пытаясь жалобно попроситься, чтобы я положил ее подкрепиться. Конечно, я же несколько часов непрерывно разговариваю по телефону. И могу еще хоть целую ночь. А вот техника не может. Она же не умеет святым духом питаться. Ей подзарядка нужна.

– Телефон разрядился, – сообщил я.

– Мне нужно тебя увидеть! – твердо сказала она.

– Это невозможно! – Я почему-то зажмурился и закусил губу, как будто мне было больно.

– Чего тут невозможного? Просто давай встретимся, и все! Мне нужно тебя увидеть! Я иначе с ума сойду! – Ее голос как бетонная плита наваливался на меня, и я понимал, что не могу выдержать такую тяжесть.

– Еще хуже будет, – сказал я. – Давай просто созвонимся опять.

– Пусть будет хуже, – заявила уверенно Мерседес. – Мне все равно. Мы просто встретимся и все. А дальше будь, что будет. Я больше ни о чем просить не буду. Обещаю!

Чтоб меня черти разорвали! И какой дьявол меня дернул баловаться с телефоном в этот вечер? И вот я теперь стою с этой дурацкой трубкой в руке и понимаю, что мне не остается ничего другого, кроме как согласиться. Я уже согласился, когда начал звонить. Как странно! Во всем, что с нами происходит, виноваты мы сами. Стоит нам только захотеть чего-то, как обстоятельства сами начинают подстраиваться, как по волшебству. Мы сами себе Боги, Маги и Волшебники. Но не в силах отменить свое же колдовство.

– Хорошо! – ответил я. – Завтра в семь.