POWER

– Далеко не все знают, как я это делал.

– Любопытно.

– Действительно? Ты хочешь узнать?

– Ты хочешь рассказать, ведь так? Признаюсь, мне страшно.

Громов молчал, опустив голову. Официант подал кофе. Алина продолжала:

– Тебе больше не кому рассказывать. Я права? Когда мы жили вместе, мне было страшно за тебя, за меня, за наше будущее. Я не знала, ты никогда толком не говорил, чем ты занимаешься, но я могла догадаться, через что тебе приходилось идти. Я была уверена в том, что ты не играешь в бандита и ничего общего с ними не имеешь, ты на это не способен, но какая-то злая аура тебя окружала все время. Я не могла понять, что это такое. Я не выдержала. После мне было страшно за тебя. Я боялась узнать что-то о тебе, потому, что не перенесла бы плохие известия, если бы такие были. Я слишком слаба. А ты… Ты слишком сильный. Ты, наверное, самый сильный человек из всех, кого я когда-либо знала. Таким нужно родиться.

– Не обязательно, – заметил Громов. – Сильным можно стать. Можно стать каким угодно, можно воспитать в себе любые качества, любые. Нужно лишь понять, для чего они тебе. Если у тебя есть цель, разве тебя может что-то остановить?

– И этого я боялась. Я боялась, что в какой-то момент, когда я захочу тебя остановить, ты сметешь меня со своего пути, двигаясь к своей цели. Игорь, скажи, оно того стоило? Ты добился того, к чему шёл?

Громов скупо улыбнулся.

– К концу 1994 года мой бизнес шел в гору семимильными шагами. Я уже начал открывать филиалы в стране. Я уже был один. Начинал я за три года до этого с компаньонами, но вскоре они выбрали для себя свои направления, а я продолжил выполнять намеченный нами вместе план. Признаться, я сам убедил всех в том, что нужно стать независимым, самостоятельным, и по одной простой причине: независимым, а вернее будет сказать, единственным, в первую очередь, хотел быть я сам. Из соратников со мной остался только наш юрист. Обороты я наращивал. У меня все получалось. У меня. Но, далеко не у всех, с кем я начинал. Был у меня друг, Коля Шаров, горе-коммерсант. Он решил попробовать свои силы в бизнесе, хотя бизнесмен из него, как из меня монах. Мы приняли его в команду, еще в 91-м, но уже менее чем через год он решил заняться собственным делом и покинул нас. Он был первым. И без моей подачи. Он ушел и пропал. Я знал его очень хорошо, знал его жену, играл с его маленькой дочерью. Ты, насколько я помню, его уже не застала. Нет, ты его не знала. Так вот, два года о нем ни слуха ни духа. В те годы понятие сетевой супермаркет отсутствовало в принципе, если помнишь. Они именно тогда только начинали свое развитие. Глядя в сторону запада, и я решил этим заняться. Это было одним из пунктов нашего общего плана, когда мы были вместе, командой. Кстати, о команде, нас было пятеро, вместе с Колей и юристом, оставшимся на некоторое время со мной. Шаров, покинув нас первым, объявил о том, что будет заниматься программированием. Он, собственно, математик по образованию, программист. Умный парень, гораздо умнее нас всех. Но, не коммерсант. И о команде, выходя из нашего общего бизнеса, каждый уже определился со своим направлением, и не одно из них, не совпадало с нашим планом. Исполнить его легло на мои плечи – я так решил, и к настоящему моменту я этого добился. Вернее, добился-то я этого давно, сейчас я лишь методично пожинаю плоды. Так вот, о магазинах. Я решил закинуть тему в регионы и уже проверил почву в нескольких городах. Я не буду грузить тебя подробностями, да механизмами, скажу общими словами, условно. В Нижнем Новгороде я, предварительно договорившись с нужными субъектами, намеривался убить несколько продуктовых точек, занимавших достаточно хорошие площади в хороших местах города. Ты не подумай, под нужными субъектами я подразумеваю местные власти, а не киллеров. Хотя, власти… ну да ладно. Одним словом, мне нужно было занять места этих торговцев. Они об этом уже знали, знали о том, что их намериваются закрыть. Всё предельно просто, но… я опущу подробности. Разумеется, откуда дует ветер, они предположить не могли. Я через только что организованную фирму собирался арендовать ряд площадей в городе, включая их точки. Не сразу, но в самом ближайшем будущем, после того, как они получат черные метки от администрации. Вижу твои вопросы. – Громов рассмеялся. – Я предупреждал. Но в подробности я вдаваться не буду. Я обо всем договорился, оставалось подождать. Аналогичная, или близкая к этому схема, использовалась еще в нескольких городах, более мелких, от разных фирм с предполагаемыми разными брендами. Это позже я все консолидировал. А вот почему я говорю о Нижнем. Прямо перед Новым 1995 годом, ко мне в московский офис пожаловал Коля Шаров. Вернулся блудный сын через два года. Мы посидели у меня в кабинете, выпили за встречу, поболтали о том о сем, и в какой-то момент он замолчал. Я забыл тебе сказать, что он был немного странноват, что видимо характерно для людей с таким умом и багажом знаний. Он не просто математиком был, он кандидат наук, одним словом, гений, в каком-то смысле, и, соответственно, не от мира сего. Я не стал дожидаться, когда он выйдет из транса и решил сам спросить о его делах. До этого мы ничего такого не касались. Я решил, что делает он это намеренно, но все же не сдержался. Так вот, как только я его спросил о делах, он весь как-то съежился. Немного помолчав, быстро мне рассказал о том, что вскоре после того, как он нас покинул, он ввязался в какую-то авантюру, даже не стал рассказывать, какую, что-то связанное с Турцией, но вряд ли с челноками, и уж точно не имеющей ничего общего с программированием, спустил почти все деньги, с которыми от нас вышел, после чего решил взять паузу. Взял, говорит он, паузу и переехал с семьей в Нижний Новгород. Там жили родители его жены, насколько я понял. Когда он упомянул о Нижнем Новгороде, я не придал этому значения, даже не подумал о том, что у меня там намечается бизнес. Просто совпадение и все. И тут Колю понесло. Он, также в двух словах, но более эмоционально, рассказал о том, что около года назад ему в голову пришла идея об объединении нескольких, одинаковых по профилю, магазинов в единую структуру, как это делается в Европе или Америке, что он убедил в этом хозяев нескольких магазинов в городе, разработал бизнес-план, и в некоторые из этих магазинов, а то и во все, что он приметил, уже не помню, вложил оставшиеся у него деньги в качестве гарантийных обязательств, что ли. С того самого момента, как он упомянул об объединении, я сразу все понял, и дальше уже слушал в пол-уха. И тут он говорит о том, что основные точки, которые он собрался объединять, и в которые вложился, собираются закрыть. Сказав это, он снова примолк. Я ждал. Потом он высказал предположение о том, что сделано это намеренно, но, наверняка, это можно разрешить, если заплатить кому нужно в городе. У магазинов таких денег нет, у него, разумеется, тоже. В общем, он пришел ко мне за кредитом. Он выпалил свою просьбу и тут же завелся, убеждая меня в том, насколько это выгодно, перспективно, продумано им до малейших подробностей, и так далее и тому подобное. Он чуть не плакал. Он всучил мне свой бизнес-план, он принялся рассказывать о том, сколько времени он потратил на переговоры с магазинами, на изучение рынка, на просчеты. Он заявил, что это должно стать делом его жизни. Черт возьми, Коля, говорил я ему, ты кандидат наук! Математик! Программист! Какие магазины, к чертям собачьим! Какая торговля, бизнес-планы, объединение, администрации, взятки, уговоры, переговоры, крыши, бандиты… Он не понимал, куда он лезет, он, серьезно, этого не понимал, он витал в каких-то своих иллюзиях, мечтах, самообманах. Он умный человек, неужели, проведя анализ, он не видел, что какой бы идеальной не была придуманная им схема, он в этой схеме лишнее звено?

– Но ты же сам совсем недавно говорил о том, что любой человек способен приобрести любые качества, лишь бы у него была цель, – перебила его Алина.

– Да, но когда этот человек уже обладает нужными качествами, достаточными для того, чтобы добиться намеченного результата и в нужном направлении. Но как раз направление по совершенно необъяснимым причинам он выбрал не то, и это выглядит… Это же абсурд. Это нелогично.

– Но это его выбор, – вставила Алина.

– Но выбор неверный, – настаивал Громов.

– По одной простой причине, – не сдавалась Алина, – я правильно понимаю?

– Что ты имеешь в виду?

– Его выбор противоречил твоим планам, да и любой другой выбор любого другого человека, противоречащий твоим планам, будет неверным. В этом весь ты, Игорь. Называй уж вещи своими именами. Думаю, твой рассказ должен был быть куда короче, просто ты на ходу увлекся самоанализом, и, думаю, от меня ты сейчас слышишь то, с чем сам согласен. Я права?

Громов молчал.

– Я начал уговаривать Шарова отказаться от этой идеи, – не ответив на вопрос Алины, продолжал Игорь, – компенсировав ему затраты и обещал выдать ему любую сумму на его новые проекты. Я убеждал его в том, что ему необходимо заняться программирование, IT-технологиями, компьютерами, и прочим. Более того, я предложил ему заняться этим в рамках моего создаваемого холдинга (тогда у меня еще не было единой системы, ее еще долго не было). Я напомнил ему, что это было одним из пунктов нашего общего плана (гораздо позднее я реализовал его у себя). Я был настойчив, как никогда, но он оставался непреклонен. Он не успокаивался, он плакал, он чуть ли ни падал передо мной на колени, умоляя просто дать ему деньги под любые проценты, под любые условия. Кстати, ко мне он пришел, потому, что не один банк ему кредит не одобрил, а больше идти ему было не к кому. Действительно, я был единственным, кого он мог бы назвать другом. Я его тоже. Я понял это гораздо позже. Снова, оставлю без подробностей, почему это так. Да, он был моим другом, а я был другом его семьи… Я так и не сказал ему, что это именно я рушу его план. Я несколько раз ему повторил то, что я готов для него сделать вне его текущих намерений. Когда он понял, что денег на его проект он от меня не получит, он не говоря ни слова, ушел. Он имел настолько потерянный вид, что я даже не решился, или побоялся его остановить. Он вышел, оставив дверь моего кабинета открытой. Интеллигент, интеллектуал, решивший добровольно связать свою жизнь с грязью торговых отношений. Я надеялся, он одумается сам и вернется. Эмоции погаснут, он отрезвеет. Он же первоклассный аналитик, черт возьми! Он не вернулся. Я сам отыскал его адрес, узнал домашний телефон, но дозвониться никак не мог. Разговаривал с его женой, но та ничего не знала. Я просил её передать Коли мои контакты, убедить его позвонить мне, но он так и не позвонил.

Громов замолчал. Алина настороженно смотрела на него.

– Уже потом, через полгода я узнал, что он таки получил кредит. Узнал от его жены, к которой пришли за ним, за кредитом и процентами. Пришли вскоре после того, как Коли не стало.

Алина вздрогнула.

– Он покончил с собой. Утопился в Волге. Тело нашли через две недели, после того, как он пропал. Причем искали его все. Жена обратилась в милицию, ребятки почувствовали неладное, как узнали о его исчезновении. Ты уже поняла, к кому он обратился после моего отказа? Вот. Я даже не знаю, что он собирался делать с деньгами, и куда он их дел. Могу предположить, что кто-то ему что-то пообещал, забрал деньги, и кинул его, что неудивительно. А когда Коля это понял, и узнал о том, что все его магазины свернулись, он… Я не мог понять, как он так мог… Это до какой степени отчаяния нужно дойти, что, осознав, что ты проиграл, что ты погряз в долгах, что тебе не на что содержать семью, поступить вот так. Он мог снова обратиться ко мне, и он прекрасно знал, что я его поддержу. Эта… что это? Гордость, принцип. Он…

Громов замолчал. Алина опустила глаза.

– Убил его я, – тихо проговорил Игорь. – Долги его я покрыл и помог его жене. Она куда-то уехала с дочерью после всего. Я о них ничего не слышал…

– Почему ты решил это мне рассказать? – спросила Алина.

– Наверное, я не смогу ответить на этот вопрос. Хочу лишь сказать, что ты теперь единственная, кто знает, как все произошло, и почему Николай Шаров покончил с собой. Если отбросить все обстоятельства, вообще, сами обстоятельства, то… Он, каким бы он не был, оказался слаб…

– И встал на пути у более сильного?

– И этот сильный его не понял…

– Или не хотел понять?

Громов смотрел в сторону.

– Тебе стало легче? – спросила Алина, стараясь заглянуть Громову в глаза.

– Нет, – глухим голосом ответил Игорь. – А ведь он, Шаров, далеко не единственный, я думаю. Мир так забавно устроен…

– Знаешь Игорь, мне кажется, что за собой ты вины не чувствуешь. Это твой мир. Твои законы. Твое сожаление несколько иной природы, чем сожаления обычного человека, искренне переживающего о случившемся. Я никогда не могла этого понять. Я и сейчас не понимаю.

Громов грустно улыбнулся.

– Но, тем не менее, я желаю тебе удачи в решении возникшей у тебя проблемы.

– Спасибо, Алина.

– Кофе остыл уже, а ты так и не притронулся к нему.

– Что ж, закажем еще…

– 7 -

У одного из своих одногруппников, оказавшихся в производственно-техническом отделе, Антон узнал названия строительно-монтажных организаций, выходящих на субподрядные работы к их потенциальному клиенту, заказчику. Заказчик был один. «Вероятно, – подумал Антон, – и объект один. Это несколько оптимизирует задачу».

Полдня хватило Антону на подготовку к его операции по привлечению клиентов посредством учета личного интереса отдельных индивидуумов. Он выяснил, где располагаются офисы подрядных организаций, и что за объект, на который они выходят. С начальниками отдела снабжения и поставок двух фирм ему даже удалось поговорить. И непросто поговорить, он, изъявив желание приехать в гости, на переговоры, не встретил возражений. Начальник отдела снабжения третьей фирмы с половиной отдела находился на объекте.

Именно с объекта Антон и решил начать. «Заодно, – думал он, – познакомлюсь со стройкой. Буду подкован в строительном бизнесе. Вот взгляну на фундамент того, чего они там строят… Так, а чего они там строят-то? Обалдеть! Физкультурно-оздоровительный комплекс! Обязательно нужно увидеть. Итак, взгляну на фундамент и тут же превращусь в профессионального… Да ну, чушь несу какую-то…»

Строящийся объект располагался на окраине Москвы, практически у МКАД. Стройплощадка была огорожена сплошным коричневым забором. Отыскав вход на стройплощадку, Антон смело постучался в дверь, врезанную в ворота.

– Вы куда? – привычно спросил охранник, лениво открывая дверь.

Антон представился сотрудником компании, являющейся генеральным подрядчиком, и сказал о том, что хочет встретиться с местным начальником отдела снабжения.

– Вон там они, в том вагончике, третьем справа, – сказал охранник, запуская Антона внутрь.

Антон оказался на площадке и окинул взглядом строительный плацдарм. Работа шла во всю и совсем не напоминала свежий объект. Судя по всему, строительство коробки здания подходило к концу. Вокруг четырехэтажного монолитного сооружения (на плакате, висевшем у входа, говорилось о пяти этажах) возвышались краны, тарахтели трактора, сгребая кучи мусора, работал экскаватор, что-то откапывающий в нескольких метрах от боковой стены здания, за зданием были видны очертания чаши стадиона. Два ряда вагон-городка прижимались к забору.

Антон направился к указанному охранником вагончику. Только он подошел к нему, как его дверь распахнулась, и Антона чуть не сбил огромный небритый мужчина в серой спецовке.

– Ай, черт, извини, – пробурчал тот, вынимая из кармана штанов пачку сигарет.