заставлен коридор.
Обчистить те пещеры
побрезговал бы вор.
Но местная алкота
и вилки, и ножи
Тащила за ворота
на опохмел души.
Здесь в бедности ужасной
и жил, и доживал,
Любил кого-то страстно,
устраивал скандал,
Растил детишек малых,
бухая как верблюд,
Замученный, усталый,
простой рабочий люд.
Курили на балконе,
пуская вниз плевки,
Следя, как солнце тонет
в излучине реки.
Как расцветают ярко
гирляндами огней
Коттеджи олигархов
и дачи богачей.
Среди садов и в роще
на дальнем берегу,
Не думая о прочих,
живут в своем кругу
Потомки «слуг народа»,
что правили всегда,
Но нынче их порода
зовется – «господа».
И жизнь их полной чашей
стремится через край.
И нищетою нашей
оплачен этот Рай.
А нас всех возвратили
опять в буржуйский Ад,
зря деды кровь пролили
сто лет тому назад!
САНКЦИИ
Мы теперь постоянно в прострации,
Как в плену уже долгие месяцы.
И друзья наши – светочи нации,
То смеются, то плачут и бесятся.
Нас не радует запах акации,
Не прельщают рассветы зарницами.
Мы попали под жесткие санкции.
Нам закрыли счета за границею.
Наши виллы и пальмы вдоль берега,
Как сиротки стоят неприкаянно.