И гордо их послать как можно дальше…
Со дна реки с бетоном на ногах.
Как хорошо, что где-то в дальнем крае
Присутствуют покой и благодать,
И тот, кто на последнее играет,
Туда никак не сможет опоздать.
Мы точно знаем – место есть на свете,
Где можно от души на всех начхать,
Где навредить нам никому не светит —
«Тот свет» своих не станет выдавать!
ЖИЗНЬ В ВЕК АЙ-ТИ
Помню шел домой из школы,
кошелек нашел в кустах.
Жизнь казалась мне веселой,
думал – вечно будет так!
В 35 нашел целковый,
пусть не клад, но не пустяк.
Жизнь была уже не новой,
но пока еще – ништяк.
В шестьдесят я помаленьку
все еще хожу – брожу,
но ни рубль, ни копейку,
ни хрена не нахожу.
Пояс затяну потуже —
ни купюр, и ни монет.
Люди кошельки поглубже
прячут, в сумках дырок нет.
Видно денег стало мало,
все на карточках давно.
Оцифровка задолбала,
Старость в век ай ти – дерьмо!
НАРОДНЫЙ ПОЭТ
Он пришел из Худжанда. Дворы подметал,
Продавал на углу шаурму и шашлык.
Русский слог изучал, если слышал скандал,
Потому материться стихами привык.
Земляки называли Равшана – акын.
Пели песни его, разгружая бетон.
Подносили и плов, и с кумысом кувшин,
Размещали на сайтах стихи и шансон.
И однажды награда героя нашла.
Похвалили, что тексты его неплохи.
Предложили возглавить (такие дела!)
Редколлегию – править чужие стихи.
Жизнь наладилась. Он приобрел портсигар,
Стал костюмы и галстук в полоску носить.
Душанбе вспоминал, как ужасный кошмар,
Земляков стороною спешил обходить.
Дверь с ноги открывает в любой кабинет,
«VIP» персоне его не перечит никто.