Я и не сказал ничего.
Мы вместе пошли, и Матвей Иванович сказал:
– Ты, Алёшка, осторожно ходи. Ты за палки не хватайся. Это нельзя.
А я сказал:
– Почему?
Матвей Иванович хотел сказать и не сказал, потому что Маруся скоро-скоро заговорила. Она всё говорила, что потому нельзя, что яблоки отрываются, а им ещё надо висеть.
А Матвей Иванович сказал, что вовсе не поэтому, а потому, что может обломаться веточка. А на этой веточке потом могло бы ещё яблоко вырасти, а там уже не вырастет.
Как яблоки собирают
Вдруг я увидел лестницу. А на лестнице стояла тётя. Она доставала яблоки. И давала их девочкам. А девочки их в корзину клали. А потом я увидал целую кучу яблок. Там сидели две тёти и яблоки смотрели. Возьмут яблоко, повертят, повертят и складывают в корзинки. Они на меня совсем не глядели.
Это они глядели на яблоки.
Смотрели, чтобы пятнышка не было. Когда чёрненькое пятнышко, так это яблоко в другую корзину клали. А без пятнышек – это самые лучшие яблоки.
Мне Матвей Иванович сказал, что эти яблоки каждое в бумажку заворачивают, потом накладывают в ящики и крышки гвоздями прибивают. А потом в ящиках всюду развозят.
Их в вагонах развозят и на пароходах развозят. Куда угодно. И в Москву, и где французы живут, и даже англичанам, и всяким другим, потому что такие хорошие яблоки. И все их любят. А потом мы пошли, где собирают другие яблоки: очень жёлтые, с красной щёчкой. И они называются шафран.
Кто браковщик
Там очень много лестниц было, потому что там очень много яблок надо собирать.
Мне одно яблоко дали. И Марусе дали яблоко. А я взял и тоже стал смотреть: есть пятнышко или нет.
Матвей Иванович стал смеяться и сказал про меня:
– Браковщик какой!
А я сказал:
– Какой?
Матвей Иванович сказал:
– А вот такой! Смотришь, не поел ли червяк, нет ли дырочки или пятнышка. Это и называется браковщик, который смотрит, годится или не годится. Вот ты и есть браковщик. Ты не смотри, а ешь.
Я и стал есть.
А Матвей Иванович спросил:
– Ну что? Годится?
Я ничего не мог сказать, потому что очень много яблока в рот набрал. Я много потому набрал, что оно очень вкусное.
Сливы
А потом я сказал:
– А где маленькие яблочки растут, которые как кукольные?
Маруся сказала:
– Пойдём, пойдём.
И мы пошли.
Я всё смотрел на деревья, чтоб раньше, чем Маруся, увидать маленькие яблочки.
А Маруся меня всё спрашивала: какая Москва и как в Москве под землёй ездят?
Я сказал, что под землёй ездил и это метро. И сказал, что это не страшно. А потом сказал, как лестница сама вверх едет. И как будочка вверх поднимается, и это называется лифт.
А Маруся всё говорила:
– Ось як, ось як!
И языком щёлкала. А я больше ничего не стал говорить, потому что увидал яблочки.
Я закричал:
– Ага, я первый! Вон, вон яблочки!
И показал пальцем. А Маруся засмеялась и сказала, что это вовсе не яблочки, а сливы. Это жёлтые сливы.
Я сказал, что хочу посмотреть. Мы туда пошли.
И там стояло это дерево, на котором жёлтые сливы. Они совсем круглые: как яблочки. И очень блестят. Они как будто не настоящие, а как на ёлке бывают – стеклянные или ещё какие. А они настоящие, потому что Маруся одну подняла, она на земле лежала, немножко обтёрла и дала мне есть. Только сказала, что там червяк есть. А я уж съел, когда она сказала. Я сказал, что червяка не было, только косточка. И мы потом искали, чтоб ещё найти, только ни одной больше не нашли.
Как Маруся на меня рассердилась
Там под ветками тоже стояли палки. И я сказал Марусе тихонько:
– Давай потрясём!
А она не хотела. А я хотел нарочно толкнуть палку, чтоб слива упала. И толкнул ногой. А они не упали – ни одной.
Маруся рассердилась и взяла и дёрнула меня за ухо. И сказала:
– Ты не слухать! Ты не слухать!
А я её хотел кулаками бить: зачем она меня за ухо?