Стоящие свыше. Часть VII. Полутысячелетняя дань

Спаске показалось, что чудотвор то ли глумится над пришедшим, то ли подшучивает над ним. А ведь прибывший был, наверное, очень богат и знатен, если приехал в сопровождении сотни верховых.

– Я бы никогда не переступил порог твоего дома, – раздался сильный, певучий голос гостя. – Но я должен видеть девочку-колдунью.

Спаска постаралась успокоить себя: у нее довольно силы, чтобы уничтожить всю гвардию Храма, а не только сотню всадников.

– Мне лестно принять тебя здесь, – весело ответил Красен. – Но, чтобы не пугать ребенка, войди, пожалуйста, один. Я даю тебе слово, что в моем доме никто не причинит тебе вреда.

Спаска не поняла, о каком ребенке идет речь…

– Дорого ли стоят обещания злого духа?

Гость назвал чудотвора злым духом? Спаска совсем растерялась… Но незнакомец все же зашел – по коридору зазвенели подковки на его сапогах. Если Красен его впустил, значит, опасаться нечего?

– О Предвечный… Мне это снится? – отчетливо шепнул Волче за спиной, и Спаска оглянулась.

Его взгляд метался по сторонам, и Спаска с ужасом поняла, что он пробует встать.

– Нет, Волче, не надо… Не шевелитесь, пожалуйста, не надо! – Она бросилась к его изголовью, положила руки ему на плечи.

Дверь распахнулась: Волче смотрел не на Спаску, а на вошедшего и снова подался вперед, зажмурившись от боли и бессилия…

Гость переступил через порог, и Спаска оглянулась, не зная, как его встретить. Это был белокурый молодой человек в ослепительно белых одеждах, аристократически тонкий, высокий и красивый. Наверное, она напугала его своим злобным взглядом, потому что гость замер на пороге и покачал головой.

– Что вам здесь нужно? – Спаска почувствовала себя неловко, стоя перед ним на коленях, поднялась, поправляя платье, и прикрыла Волче спиной. – Я не позволю вам…

Волче глухо застонал, и она осеклась. За спиной гостя показался Красен.

– Что же ты встал, Дубравуш? Проходи…

– Я не так представлял себе дочь Змея, – пробормотал незнакомец и добавил, снова покачав головой: – Богиня… Даже в этом простом платье – богиня…

Волче застонал снова, Спаска оглянулась и увидела слезу, выкатившуюся на висок из зажмуренного глаза…

Гость шагнул вперед, вслед за ним вошел и Красен.

– Не бойся меня, прелестное дитя, – свысока улыбнулся незнакомец. – Я хорошо знаю и уважаю твоего отца.

– Моего отца многие знают и уважают, – ответила Спаска, продолжая злиться из-за того, что гость потревожил Волче.

– Богиня… – снова восторженно проговорил гость. – С таким достоинством говорить со мной может только богиня.

Наверное, он в самом деле был очень знатен – и повадкой напоминал убитого князя Нравича, который когда-то встречался с отцом в Волгороде. Спаску это не смутило: Милуш тоже был знатен, но это не мешало отцу относиться к нему запанибрата. Скорей всего и с этим Дубравушем отец не церемонился.

– Спаска, – раздался шепот Волче, и она поспешно к нему оглянулась. – Это Государь…

Он сердился! Спаска не знала, плакать ей или смеяться: он хотел встать, приветствуя Государя! И теперь сердился на нее – потому что она не проявила должного уважения… Она вздохнула с облегчением: значит, Волче не испугался гостя, значит, опасаться нечего.

– Я надеюсь, Государь не требует, чтобы тяжелобольные исцелялись и вскакивали с постели при его появлении. – Она улыбнулась и покосилась на высокородного Дубравуша.

– Разумеется, нет. – Дубравуш ответил улыбкой на ее улыбку и прошел за стол, к креслу. – Красен, лицо этого тяжелобольного кажется мне знакомым…

– Это мой друг и помощник, Волче Желтый Линь. Капитан твоей армии, если я не ошибаюсь.

Дубравуш наморщил лоб, задумавшись, и тут же обрадованно воскликнул:

– Вспомнил! Скорпион! Скорпион на ладони! Блестяще! Мой первый легат был восхищен сообразительностью и отвагой. И я рад, что могу поблагодарить верного мне человека лично. Я хотел заплатить за это предупреждение золотом, но мой первый легат сказал, что деньгами не платят за преданность. Надеюсь, мой подарок тебя не разочаровал?

Волче силился ответить, но слова застряли у него в горле от волнения.

– Дубравуш, это был хороший подарок, – ответил за него Красен. – А Волче не стоит волноваться и много говорить. Он в самом деле любит своего Государя и не раз это доказал. Кстати, письмо о покушении возле Соляного Вражища тоже написал он.

– Я ничего не путаю, это благодаря ему девочка смогла уйти из башни Правосудия?

– Да, именно так, – кивнул Красен.

Спаска, уверенная, что ее освободил Вечный Бродяга, с тревогой посмотрела на Красена:

– Как… разве…

Красен не обратил внимания на ее слова. Она взглянула на Волче, но он смотрел не на нее, а на своего Государя.

– Я не забуду этого, – сказал Дубравуш. – Я нуждаюсь в верных мне людях и ценю их. Но, Красен, правильно ли я понял: этот человек ваш друг и помощник?

– Ты понял правильно, – кивнул Красен, весьма довольный собой. – Но если хочешь, чтобы я оставался влиятельным союзником, а не просто союзником, не надо со свойственной тебе прямотой кричать об этом на каждом углу.

– Скоро на моей земле чудотворы не будут иметь никакого влияния, – усмехнулся в ответ Дубравуш. – Но я ценю союзников независимо от их влиятельности.

– Пока эти времена не наступили, влиятельные союзники тебе гораздо нужней. Но не забывай, я лишь союзник, а не единомышленник. Я желаю добра этой земле, но не считаю, что твое стремление к войне станет добром для твоих подданных.

– Я сам буду решать, что станет добром для моих подданных, – высокомерно ответил Дубравуш. – Об этом я и пришел говорить с девочкой… С Темной богиней.

Он приподнялся и кивнул Спаске – будто поклонился – и добавил:

– Раз мои враги провозглашают себя Добром и светом, было бы закономерно обратиться к силам тьмы, чтобы их одолеть…

– И о чем же ты намерен говорить с Темной богиней? – насмешливо спросил Красен.

– Чистое небо над Хстовом – лучшее свидетельство того, кто на самом деле несет этому миру добро и свет. Если вы бывали в восточной части города, то видели, какое строительство развернуто вокруг Тихорецкой башни. Сегодня оно будет закончено. Теперь Тихорецкая башня – самая высокая в Хстове, выше храма Чудотвора-Спасителя. Я хочу, чтобы девочка колдовала именно там, на глазах всех жителей Хстова. Я приказал существенно расшить верхнюю площадку и обнести ее ограждением, дабы искусный стрелок не мог выстрелить в колдунью. Я хочу, чтобы это стало торжественным ритуалом, не менее красивым, чем представления, разыгрываемые в храмах.

Красен вздохнул и взглянул на Дубравуша исподлобья:

– Это будет концом моей карьеры здесь…

– Меня не беспокоит ваша карьера, – усмехнулся Государь. – Пока что я, Дубравуш Хстовский из рода Белого Оленя, правлю этим городом.

– Однако девочка оказалась в моем доме, а не в твоем дворце. Ты, хозяин Хстова, и пальцем не шевельнул, чтобы ее освободить. И, заметь, я не сказал «нет», я лишь подумал о последствиях этого шага для меня. Я не готовился к открытому противостоянию с… моим руководством. Меня или отзовут, или убьют.

Спаска подумала, что в этом случае доктор Назван больше не придет к Волче…