Сказки после лестницы

– Я Жанна, приятно познакомиться! – ничего лучше, конечно, для приветствия Жанна не придумала. – Знаете, мне… я где-то слышала такое название. Я не очень хорошо изучала географию, я только перешла в среднюю школу, извините.

– Но на карте Вертдем не найдешь – тихо произнесла Трау.

– Город забвения… Город оставшихся… – зашептались за столом.

– Жанна, Вертдем – это душная, пыльная дыра, где нет таких вкусных десертов, поверь мне – весело пробасил над ее ухом голос Эрди. – Это, по-моему, где-то в Америке или в Канаде.

Все за столом дружно закивали.

Трау нахмурилась.

Жанна опустила глаза и до конца застолья решила сидеть тихо.

А вокруг царило всеобщее веселье, все гости оказались очень шумными, каждый рассказывал что-то про свои недавние приключения, кто-то спрашивал про родственников, своих или чужих, кто-то просто сидел и уминал рождественский кекс, а крокодил в камзоле показывал фокусы.

Пожалуй, только фокусы и привлекли Жанну, хотя, пришла она в хорошем настроении. Она чувствовала, что Трау постоянно следит за ней, и не знала, как вести себя и что сказать. Эрди сидел на другом конце стола, не замечая ее, и постоянно шутил с лисами. Самый старший лис держался за бока от смеха. Жанна знала только, что чувствует себя очень виноватой, и что Трау точно знает, что Жанна позволила себе копаться в чужих вещах.

Жанна иногда не понимала Трау. Часто ей казалось, что Трау нравится присутствие Жанны в Доме, и она рада девочке. А иногда, Жанне казалось, что Трау только и ждет какого-то подвоха от Жанны, и постоянно следит за ней.

Хуже всего было то, что Трау никогда не ругала Жанну. Они, вообще, общались, как добрые друзья.

И в то же время, между Жанной и Трау, была какая-то дистанция.

«Но она же мне не мать» – подумала Жанна.

«А относится лучше матери» – прошептал внутренний голос.

– Ну что же, милая, перейдем в большой красный зал. Вы нам сыграете что-нибудь? – спросила дама в желтом шелковом платье у Трау.

– Я с удовольствием, Сенее. Но, может быть, немного позже?

– А красная комната уже готова, и принесли столы. Сначала фокусы!

– Жанна, ну что же. Ты можешь, немного посидеть с лисятами и младшим енотом и ложиться спать. Завтра Рождество! – вдруг наигранно весело пропела Трау.

– А вы на меня не злитесь, тетя Трау? – тихо спросила Жанна.

– Жанна! Солнышко! А что-то случилось?

– Нет – вдруг соврала Жанна. – Мне так показалось.

– Мы еще поговорим. – сказала Трау. – Сегодня так много гостей. А ты – наш основной гость, а я не уделяла тебе достаточно внимания. Но сегодня только первый день. Впереди еще длинная праздничная неделя!

Жанна увидела, как все дамы направились в сторону выхода из большой столовой, и Трау шла с ними, смеясь. Очень громко, как показалось Жанне. А потом, вдруг, она отделилась, и Жанна увидела, как Трау оказалась в темном углу перед дверью, которая служила вторым выходом из столовой. Она была заперта, и над окошком этой двери не горел свет. Жанна думала, что та часть Дома закрыта. Через эту дверь можно было попасть в ту самую часть, которую им с ребятами запрещали посещать осенью. К Трау подошел Эрди, они обнялись; и, вдруг, растворились просто в воздухе. Жанна, конечно, теперь знала, что Трау настоящая волшебница, но впервые увидела это волшебство в действии, так сказать.

«Эрди тоже, наверное, волшебник. – подумала Жанна. – Он тоже участвует в проделках Трау, и умеет свои фокусы вытворять, как Жанна уже убедилась на своем примере; а тут еще вместе с ней, Трау, исчез».

В столовой стало гораздо темнее, потому что гореть остались только светильники вдоль одной стены. Жанна поняла, что замешкалась, выходя, и немного увлеклась.

Жанна посмотрела в большое французское окно. На самом деле таких окон от пола до потолка в столовой было целых восемь и большая стеклянная дверь, которая выводила на задний двор. Жанна увидела, что дверь с другой стороны занесена снегом, и на заднем дворе совсем темно.

«А где фонарики?» – подумала Жанна.

И тут увидела, как мимо окна быстро прошла фигура в плаще с фонарем в руке, следом еще одна, а следом… в окно постучал костлявый палец. Жуткий, белый, и не палец вовсе, а косточка!

А потом, Жанна со страхом подняла глаза выше пальца, и увидела старуху. ТУ САМУЮ СТАРУХУ. Она стояла, плотно прижавшись к стеклу. Жанна увидела пустые глазницы, лохмотья на костях старухи и она, впервые за вечер, настолько сильно испугалась, что не могла двинуться ни на шаг, не могла ни закричать, ни убежать.

Старуха погрозила Жанне пальцем и покачала головой. Она отсоединилась от окна и пролетела по тропинке следом за фигурами в плащах.

Жанна вдруг почувствовала, что страх дошел до той самой точки, в которой тело приказало бежать.

А пока выбегала из комнаты, подумала, как невежливо она поступила, так и не поговорив с младшим енотом и лисами. И, что ее, очевидно, ждали, пока не дождались. Опять она оказалась слишком любознательной особой, и снова не оправдала оказанного ей доверия.

«Я в несколько раз хуже Виолы, раз сую свой, не столь уж точеный носик, везде, куда меня не зовут!» – огорченно подумала Жанна.

В столовой было очень темно. Еще секунду назад там горели светильники на стенах, а теперь, во мраке этой огромной комнаты ощущался полный покой. Будто и праздника не было вовсе, не было этого волшебного вечера. Самое плохое было то, что Жанна заметила, что и в соседней комнате, где должны были показывать фокусы, тоже не горел свет, и не было никаких столов.

«Сколько же я простояла тут?! – подумалось Жанне. – Я же всего на секундочку отвлеклась, увидела страшную старуху и бежала. Только не бежала, а на месте осталась стоять».

Жанну порядком выматывали подобные провалы.

Она подошла к стене и попыталась включить свет. Но выключатель не работал. Жанна вздохнула и подошла к столу, который был единственным светлым пятном на фоне всей комнаты, потому что, из огромных французских окон на него падал свет луны. Жанна подумала, что сегодня на небе не было Луны, и начиналась метель. Она выглянула в окно и поняла, что за окном и метели-то нет, потому что стоит за окном… примерно, ноябрь.

«Или октябрь. Или ОСЕНЬ! – подумала Жанна. – Но как?!»

Она посмотрела на стол в поисках свечи, подсвечника, чего угодно. Фонарика… Как осенью это случилось у Мориса, когда он провалился в старую кухню сквозь пол гостиной.

Но обнаружила старый канделябр в паутине. И отдернула от него руку. Жанна поняла, что контакт со старухой на пользу ей не пошел и теперь, она оказалась в месте, которое сложно назвать приятным. Может, это и вовсе не Дом, а может, это та его часть, в которую было велено никогда не заходить?

Вдруг, Жанна отчетливо поняла, что это точно не та же столовая. Это комната по другую сторону двери с окошком, перед которой исчезли близнецы.

Жанне стало еще страшнее. Посидеть тут и подождать. Пока чары пройдут. Просить помощи у Дома. Позвать Трау или Эрди, ведь они слышали ее каждый раз в страшном лесу прошлой осенью, и приходили на помощь.

У Жанны получился писк. Писк, вместо громкого призыва, потому что ей страшно было шуметь.

Она огляделась. Выходить точно никуда нельзя.

И так как проваливаться сквозь пол она точно не умела, как Морис, она решила просто еще подождать. Еще и еще. Часы пробили 12:12. Точнее, 12 минут за полночь.

Тут же Жанна услышала скрежет позади себя. Она резко отскочила и вгляделась во тьму. Там виднелась какая-то дверь, и скрежет издавала тоже эта же дверь. Будто кто-то водил чем-то по ней, а может это… костлявые пальцы?

Жанна побледнела, потом ее бросило в жар. Хорошая она волшебница, раз так боится темноты и странных звуков.

За окнами полил дождь.

Жанна, в конце концов, решила, что лучше всего подойти к двери, которая ведет в нормальную столовую и посидеть подождать под ней. Если эта дверь – портал, припомнила Жанна книжки, которые читала, то она рано или поздно снова откроется.

И под ней безопаснее – ведь она сразу находится и там, и по эту сторону.