Наследник Каладана

– И теперь я здесь, с вами.

Лето скрывал свои эмоции, размышляя о том, что сделала эта женщина. Она не только знала о запланированном Якссоном смертоубийстве и никак не предупредила людей, но и использовала это для устранения мужа, отправив его на Оторио, где тот стал еще одной жертвой. И выглядела вполне этим довольной. Герцог попытался представить, способна ли Джессика на такую изощренную тактику для достижения своих целей. Раньше он ни за что бы в это не поверил. Его сердце всегда лежало к Джессике, но после того, как она бросила его и сына, показав, что на самом деле предана лишь Сестринству и быстро упав в объятия другого дворянина, Лето Атрейдес больше не знал, во что верить.

Нужно научиться понимать разницу между возможностью и угрозой.

    Барон Владимир Харконнен. Из архивов Гайеди Прим

Вернувшись на Арракис, барон Харконнен засел в своей комфортабельной штаб-квартире, пытаясь спрятаться от сухого раскаленного воздуха. Недавние визиты на Гайеди Прим и более провинциальный Ланкивейл лишь подчеркивали суровость пустынного климата. Но власть, богатство и влияние, которое меланж приносил Дому Харконненов, стоили всех неудобств.

В другое время массажа, бани и квалифицированной жрицы любви было бы достаточно, чтобы барон расслабился, но сейчас в его голове роились тревожные мысли. На Арракисе опасность ощущалась острее, ярче. Проклятый Фенринг и его эксцентричный ментат продолжали копаться в руинах завода Оргиз, ведя расследование – как ребенок, постоянно трогающий шатающийся зуб. Рано или поздно он выпадет, и прольется кровь.

Удалось ли барону сбить их со следа, выдвинув предположение, что за незаконной торговлей специей стоят террористы-повстанцы? Эта версия заинтриговала графа, но ее отработка ничего не дала. Теперь хитроумный ментат Грикс Дардик вновь обратил все внимание на барона, просвечивая его, как прожектором.

Когда барон обнаружил записку, тайком вложенную в коробку с доставленными продуктами, он сам не понял, что она вызвала больше – интерес или подозрение. Понемногу того и другого, решил он.

«Уважаемый барон, у меня есть конфиденциальная информация о контрабандных операциях Союза Благородных на Арракисе. Приходите на встречу один и лично, и я передам вам эти важные сведения. Вы найдете их весьма ценными».

Далее в неподписанном послании указывались конкретное время и место встречи. Барон несколько раз перечитал эти несколько строк на меланжевой бумаге, крутя в голове варианты. Затем вызвал Раббана, который тоже успел вернуться с Ланкивейла, и дал ему особое поручение.

Завершив серию пыток Гарни Холлика и возложив отныне эту работу на Питера де Врие, Раббан с энтузиазмом взялся за другое задание. К обычному подобострастию племянника добавилось самодовольство с тех пор, как он уничтожил производственную площадку Оргиз, но он переоценивал степень доверия барона. Стоя в главном офисе, Раббан прочитал сообщение незнакомца, переданное ему дядюшкой и сморщил лоб, отчего тот стал похож на пустыню, испещренную оврагами.

– Ничего не понимаю! Производством в Оргизе никогда не управляли повстанцы!

– Мне это известно лучше всех – а значит, этот человек либо блефует, либо лжет, – сделал вывод барон. – Но, возможно, он действительно обладает информацией, которую нам нужно знать. Отправляйся на встречу и схвати его, чтобы мы могли провести тщательный допрос. У тебя это хорошо получается.

Раббан ухмыльнулся:

– О да, дядя!

– Не причиняй серьезного вреда этому человеку, пока мы не узнаем, что он задумал. Он может оказаться шпионом или просто шарлатаном.

Племянник слегка разочарованно вздохнул, но удалился с решительным выражением на тупом лице.

Через два дня после назначенного времени встречи барон сидел в кабинете, просматривая отчеты об экспорте специи и производительности труда, но в ожидании почти не обращал внимания на цифры. Услышав громкий шум в коридоре, он выпрямился в кресле и приготовился. Кряхтя, Раббан впихнул в дверь грязного пустынного оборванца. Включив антигравитационный пояс, барон поднялся из-за черного овального стола.

Серый халат пустынника знавал лучшие времена, но под ним виднелся хорошо обихоженный конденскостюм. Лицо пленника было худым и обветренным от постоянной нехватки влаги, а редкую бороду покрывала пыль. Ярко-голубые глаза выдавали человека, всю жизнь употребляющего специю.

Раббан подтолкнул его вперед, как кукловод марионетку. Пленник проворчал:

– За что меня схватили? Вы же не знаете, кто я такой!

Барон постучал друг о друга подушечками сложенных пухлых пальцев:

– Это мы и намерены выяснить. Какое отношение ты имеешь к Союзу Благородных? Расскажи нам о незаконных операциях со специей. – Он даже представить не мог, что ответит пленник, поскольку знал истинную картину.

Лицо пустынника исказила хмурая гримаса:

– Я слыхал об этом дурацком восстании против вашей дурацкой Империи, но вполне доволен своей пустыней. Я – фримен!

Раббан протянул руку и пригнул его голову книзу, просто чтобы показать, кто хозяин положения.

– Прояви должную почтительность, когда разговариваешь с бароном!

Барон продолжал:

– Ты отправил нам тайное послание, назначив встречу.

– Я ничего не отправлял! – Фримен упрямо вздернул подбородок. – Мне заплатили, чтобы я прибыл в определенное время и в определенное место, где ожидалась встреча с Харконненами. Меня предупредили, что вы можете схватить меня, и тогда я должен передать вам еще одно сообщение.

– Какое именно? – спросил барон. Он гадал, не является ли происходящее хитростью или ловушкой. – Объясни нам.