Последние узы смерти

– Я, помнится, ничего не поджигала, – угрюмо покачала головой Квора.

– Прикрываясь гражданскими, как щитом, ты должна была понимать, что на щит приходятся все удары. Щиты раскалываются.

Лицо Кворы застыло.

– Кого ты морочишь, Хенк? Здесь все видят, кто что расколол и зачем. Люди узнаю?т тирана в лицо.

– А узнают ли они трусов, прячущихся за спинами детей?

– Я не прячусь, – развела руками женщина. – Если я вам нужна – вот я.

Так… Стало быть, ловушка. Дело ясное.

Гвенна снова оглядела площадь, высматривая направления удара и подходы. Женщина, Квора, пыталась увести кеттрал с причала на юг. Куда? Там было бы удобно установить заряд, но взрывчатка не разбирает, где враг, а где мирные жители. Это бы не всякого остановило, но для женщины, как видно, разница имела значение.

Тогда снайпер?

Квора должна была понимать, что стоящих на причале прикрывают, возможно, с нескольких точек. И явно ждала, что ее появление заставит вооруженных луками стрелков выйти из укрытия – на позицию для выстрела. Простой расчет. Гвенна снова обернулась к уходящей на восток улочке. К открытому флангу по правую руку от Кворы. Если в переулках прячутся кеттрал, они зайдут для выстрела с этой стороны. И если Квора выступает в роли приманки, то должна была поставить кого-то в этой самой улочке – кого-то, готового снять снайперов, как только… Ага!

Товарищ Кворы забился в темную подворотню, но клинок держал наготове. Клинок из дымчатой стали. Неуклюжая, незатейливая ловушка – Гвенна вычислила ее в считаные секунды, – но нельзя было не восхититься женщиной на крыльце, вставшей против пятерых кеттрал и птицы в надежде убрать одного-двух врагов в переулке. Нельзя было не восхититься, и следовало поспешить, потому что жить приманке оставалось недолго.

Двое лучников – кеттральские снайперы, как и предвидела Гвенна, – выдвинулись из узкого переулка в сорока шагах от нее. Гвенна ожидала, что затаившийся товарищ Кворы захлопнет ловушку. Но нет. Тот, вместо того чтобы выскочить из тени с мечом, прирос к месту. Снайперы, подступая к Кворе с полунатянутыми луками, миновали его, не заметив, и одинокий мечник растаял, затерялся среди теней.

– Шаэлево дерьмо на палочке, – буркнула Гвенна, поворачиваясь, чтобы просигналить Анник.

Не успела она опустить руку, как стрелы Анник взвились в воздух. Миг спустя упали снайперы в переулке. От трусливого спутника Кворы – ни слуху ни духу. Гвенна медленно прошлась взглядом по толпе – не выделяя отдельных лиц, а высматривая неожиданное движение в массе тел. Где нашлись два снайпера, вполне мог оказаться и третий.

Сердце не ударило и трех раз, когда она нашла, что искала. В десятке шагов по другой боковой улочке двигались против людского потока двое мужчин – пробивались к женщине на крыльце, когда все остальные стремились убраться подальше. Третий показался под другим углом. Все они продвигались медленно, но с бросавшейся в глаза целеустремленностью. Луков Гвенна не увидела, но женщину можно убить и без лука, лишь бы подойти вплотную, а эти люди решительно приближались.

– Да пошло оно все, – громче, чем хотелось бы, невольно воскликнула Гвенна.

Она шевельнула поясной нож в чехле… но толпа была засеяна густо. Четыре, пять, шесть… Гвенна ожидала обнаружить на площади одно крыло, а их оказалось не менее двух – очевидно, имевших целью прикрывать стоящих на подмостках причала актеров, а теперь устремившихся к женщине на ступенях. Квора их, как видно, не замечала. Она все косилась на ту боковую улицу, в которой затерялся ее товарищ – улизнул, когда паршивый план затрещал по швам.

У Гвенны мелькнула мысль оставить женщину умирать. Вряд ли стоило тыкать в людей ножом, не разобравшись прежде, кто есть кто, кого надо убить, а кому просто наскоро надрать задницу. С другой стороны, в общих чертах уже было ясно: те, что на причале, жгут город, чтобы добраться до других – мятежников. Квора относилась к мятежникам. Одному Халу известно, сколько этих мятежников и где они скрываются, – между тем выяснить то и другое не помешало бы.

– Да пошло оно все, – повторила Гвенна, вгоняя нож под ребро проходящему мимо нее кеттрал.

Тот вытаращил глаза, но крик застрял в горле от боли. Рука слабо дернулась к клинку, пальцы его не слушались. Гвенна обхватила убитого за пояс, словно поддерживая перепившего приятеля, – этому трюку она выучилась у Присягнувшей Черепу, убийцы, которая находилась за континент и, казалось, за целую жизнь отсюда, – и мягко опустила его на булыжник. Она не подавала новых сигналов Анник и Талалу, но какой, Кент побери, сигнал им еще нужен? И так яснее ясного: пришло время убивать.

Выпрямившись, она увидела, что крыло вступило в игру. Еще один кеттрал медленно оседал наземь, зажимая пробитую стрелой грудь. Другой споткнулся, закашлялся кровью. Однако подходили новые, и не все были под прицелом у Анник.

– Квора, – окликнула Гвенна, пытаясь предупредить женщину на крыльце, не насторожив в то же время всю площадь. – Квора!

Та опустила взгляд. Ее ошалелые глаза отражали пожар на западе и сами горели страхом и яростью. Гвенна махнула ей на ближнюю улицу:

– Пора уходить.

В ответ женщина только замахнулась на Гвенну клинком – к большому сожалению, потому что движение привлекло к ней все взгляды. Повернулся к Гвенне и проходивший в нескольких шагах кеттрал – увидел в ее руке окровавленный нож и выхватил из-под плаща меч.

– Я за вас, дурень, – шепнула Гвенна, покачав головой.

Мужчина замешкался, перевел взгляд на таращившуюся на обоих Квору. Гвенна сделала шаг и перерезала ему глотку. В толпе поднялся крик, визг. За спиной у Гвенны, на причале, зашевелились люди с птицей. Плохо дело и вот-вот станет еще хуже.

– По правде, я была не за него, – буркнула Гвенна, поймав взгляд Кворы. – И в самом деле пора уходить. Сейчас же. Их в толпе полным-полно.

Квора, качая головой, отступила на полшага к проему за спиной:

– Ты кто?

– Слушай, сучка! – не утерпела Гвенна (кто-то рванулся к ним справа – стрела Анник попала ему в глаз). – Ты наглая, но глупая. Слазь живо с этой лесенки – и ходу.

Она ткнула пальцем в ближайшую улицу:

– Нам туда.

Прямо за плечом Гвенны визжала в страхе и боли какая-то женщина – растерянная горожанка, среди ночи поднятая пожаром. Ее вопль не имел отношения к разворачивающемуся бою, но Квору он вывел из ступора, и та слетела с крыльца, хоть в чем-то проявив подготовку, на которую рассчитывала Гвенна.

Однако, вместо того чтобы последовать за Гвенной, Квора дернулась к переулку на востоке.

– Там наш человек, – прошипела она. – Джак…

– Забудь, – отрезала Гвенна. – Нет его.

– Он должен был…

– Знаю, что должен был. Да ничего не сделал.

Квора помедлила, стиснув зубы в мучительной нерешительности, и наконец-то позволила себя увести. Они вместе пробежали по грязной улочке. В десяти шагах позади Гвенна слышала погоню. Ухватив женщину за локоть, она увлекла ее за угол. Тут же в деревянную стену застучали стрелы. За углом ждал Талал – клинки наголо, один в крови.

Он ткнул пальцем на забор между зданиями – ровно такой высоты, чтобы кое-как перелезть.

– Сюда, – прошептал он. – За ним сразу выход из города.

Гвенна подтолкнула женщину к короткому простенку, но та вырвалась и опять повернулась к площади.

– Джак, – с отчаянием зашептала она. – Мой напарник. Где он?

– Откуда мне знать? – огрызнулась Гвенна. – Где-то чуть восточнее.

– Надо его найти. Я за ним вернусь.

– Нет.

Гвенна снова ухватила женщину за плечо и потянула вверх. Квора была почти на ладонь выше Гвенны, но тоньше – такую недолго вырубить и унести на себе, если она и дальше станет корчить героиню. Гвенна примерилась уже, как обхватить ее за шею, но тут к ним шагнул Талал.

– Опиши его, – сказал он. – Джака.

Глаза у Кворы стали как две луны. Она покосилась на Гвенну и повернулась к Талалу: