IT как оружие. Какие опасности таит в себе развитие высоких технологий

Лучший способ получить представление о масштабах такого хранилища данных – прогуляться от его края к центру. Снаружи каждого здания установлены мощнейшие генераторы, готовые включиться в течение нескольких секунд и гарантировать бесперебойную работу дата-центра на случай, если подача электричества извне прекратится. Каждый генератор имеет более 6 м в высоту и способен обеспечить электроэнергией более 2000 домов. Запасов дизельного топлива у генераторов достаточно для поддержания работы дата-центра в течение 48 часов, а в случае дозаправки еще дольше. В более современных дата-центрах Microsoft, например в Шайенне, штат Вайоминг, генераторы работают на более чистом природном газе и служат источником резервного питания и для региональной электросети. Таких генераторов рядом со зданиями дата-центра десятки, и все они готовы включиться в случае перебоев поставки энергии от гидроэлектростанции Гранд-Кули.

Внутри каждого здания в больших защищенных помещениях располагаются трансформаторные подстанции, понижающие напряжение с 230 000 В до необходимых для питания компьютеров 240 В. Помещения подстанций заставлены рядами двухметровых стоек с пятью сотнями, если не больше, аккумуляторов, похожих на те, что можно увидеть под капотом автомобиля. Двери подстанций пуленепробиваемые, а стены – огнестойкие, не позволяющие огню перебрасываться с одного помещения на другое. Обычно в одном здании дата-центра не меньше четырех таких подстанций и до 5000 аккумуляторов. Они выполняют две функции. Во-первых, служат стабилизатором. А во-вторых, в случае отключения электроэнергии поддерживают работу дата-центра до запуска генераторов.

Еще один набор пуленепробиваемых дверей и огнестойких стен, еще один металлоискатель вроде тех, что установлены в аэропортах, и два охранника в форме – и вы попадаете в святая святых. Сюда могут входить только штатные сотрудники Microsoft, чьи имена имеются в предварительно утвержденном списке. Вы входите в небольшую комнатку, и за вами захлопывается стальная дверь. Сотрудники службы безопасности запирают вас и разглядывают на мониторе, прежде чем открыть следующую пуленепробиваемую дверь.

Наконец, вы попадаете в просторный зал, этот храм информационной эпохи, являющийся важнейшей составляющей цифровых технологий. В зале вас приветствует приглушенный гул, исходящий от заполненных серверами стоек высотой от пола до потолка. Стойки расположены ровными рядами, уходящими вдаль насколько хватает глаз. Эта гигантская библиотека из стали и микросхем состоит из идентичных серверов, каждый из которых вмещает уникальный массив информации. Это и есть хранилище цифровых данных.

Где-то там хранятся и ваши файлы, в том числе отправленное сегодня утром электронное письмо, документ, над которым вы работали накануне вечером, и сделанная вчера фотография. Скорее всего, там же находится и ваша личная информация, касающаяся отношений с банком, врачом и работодателем. Эти файлы занимают лишь крошечную часть жесткого диска на одном из тысяч и тысяч компьютеров. Файлы зашифрованы, поэтому только авторизованные пользователи могут прочитать их.

В каждом здании дата-центра несколько таких помещений, изолированных друг от друга на случай пожара. Компьютеры подключены к трем источникам питания, а стойки спроектированы так, чтобы выделяющееся тепло распределялось по всему зданию. Это снижает потребность в отоплении и, таким образом, расход электроэнергии в зимний период.

Выход из помещения, где располагаются серверы, происходит в том же порядке. Вас просят снять обувь и брючный ремень. Когда вы замечаете, что на выходе из аэропорта подобной процедуры нет, сопровождающий поясняет, что повторный досмотр продиктован необходимостью. Microsoft заботится о том, чтобы информация не была скопирована на флеш-накопитель, и чтобы посетитель не вынес жесткий диск с чьими-то персональными данными. Когда приходит время заменить жесткие диски на более совершенные, данные с них копируются на новый компьютер, а на старом диске стираются. Снятые с эксплуатации жесткие диски выносят через специальный выход и отправляют в огромный измельчитель.

Об одной из самых интересных особенностях дата-центров рассказывают под конец экскурсии. Сопровождающий объясняет, что у каждого дата-центра есть дублер, в задачи которого входит резервное копирование данных. Поэтому данные, принадлежащие корпорациям, правительству или некоммерческим организациям, имеют копию, которая хранится в другом месте. В случае землетрясения, урагана или другой природной или техногенной катастрофы второй дата-центр сможет обеспечить бесперебойную работу облачного сервиса, которым вы пользуетесь. Когда, например, на севере Японии произошло землетрясение, бесперебойное функционирование облачных сервисов обеспечил наш дата-центр на юге.

Сегодня в распоряжении Microsoft находятся более 100 собственных и арендованных дата-центров разного размера более чем в 20 странах (и их число растет). Компания предоставляет 200 онлайн-сервисов и обслуживает более миллиарда клиентов на 140 с лишним рынках.

Когда я в 1993 г. только начинал работать в Microsoft, для создания софтверной компании значительный капитал не требовался. Основатели Microsoft Билл Гейтс и Пол Аллен были одними из тех, кому удалось запустить свою компанию из гаража или университетского общежития. Дело в том, что в то время создание программного обеспечения не требовало больших вложений. Чтобы начать работу, было достаточно иметь хороший компьютер, небольшую сумму на банковском счете и готовность в течение некоторого времени питаться одной пиццей.

Мы наблюдали это не раз в процессе того, как Microsoft превращалась из небольшого стартапа в транснациональную компанию. В 2004 г. мы решили приобрести компанию, занимавшуюся разработкой средств борьбы со шпионскими программами. Она называлась Giant Company Software. Чтобы связаться с ней, мы позвонили по телефону технической поддержки, указанному в рекламе. Когда сотрудник Microsoft попросил перевести звонок на генерального директора, трубку просто передали другому сотруднику, который сидел за соседним столом. Не удивительно, что переговоры о продаже компании завершились очень быстро[6 - Ryan Naraine, "Microsoft Makes Giant Anti-Spyware Acquisition," eWEEK, December 16, 2004, http://www.eweek.com/news/microsoft-makes-giant-anti-spyware-acquisition (http://www.eweek.com/news/microsoft-makes-giant-anti-spyware-acquisition).].

Когда мне приходится бывать в наших дата-центрах, я всегда вспоминаю о Giant Company Software. Вы вполне можете создать новое программное приложение, подобно тому, как когда-то сделали Билл и Пол. Разработчики программ с открытым исходным кодом делают это постоянно. Но создание платформ, необходимых для облачных вычислений в глобальном масштабе, – это уже совсем другое. Когда проходишь мимо тысяч мигающих компьютеров, стоек с источниками бесперебойного питания и огромных генераторов, понимаешь, что не просто попал в новую эпоху. Это, скорее, другая планета. Строительство дата-центров обходится в сотни миллионов долларов. А как только оно заканчивается, начинаются работы по обслуживанию и модернизации объекта. Расширяется территория дата-центра, серверы, жесткие диски и источники бесперебойного питания обновляются или заменяются на более новые и более эффективные. Момент, когда можно сказать, что работы по созданию дата-центра завершены, не наступает никогда.

Во многих отношениях современный дата-центр находится на переднем крае новой цифровой эры, в которую вступил мир. Создание огромных массивов данных, развитие средств хранения информации и рост вычислительных мощностей создали беспрецедентные возможности для экономического прогресса в мире, позволив решить многие из самых сложных вопросов нашего времени. Но как в эту новую эру найти правильный баланс общественной безопасности, индивидуального удобства и неприкосновенности частной жизни? Как защититься от злоумышленников, которые используют новые технологии для кибератак на целые страны, корпорации или частную жизнь граждан? Как оценить экономические последствия новых технологий, которые могут наступить для тех или иных сообществ? Удастся ли нам создать мир, в котором наши дети смогут найти работу? Сможем ли мы вообще контролировать зарождающийся новый мир?

Чтобы ответить на все эти вопросы, необходимо лучше понять, в каком направлении развиваются новые технологии, в том числе с учетом их эволюции в прошлом.

Испокон веку известно, что один и тот же инструмент может быть использован как во благо, так и во зло. Даже метлой можно подмести пол или ударить кого-нибудь по голове. Чем мощнее инструмент в наших руках, тем более значительную пользу или вред он может принести. И хотя с цифровой революцией связаны большие надежды, в мире есть силы, которые готовы превратить информационные технологии как в мощный инструмент, так и в грозное оружие.

Эра современных информационных технологий дает все больше поводов для беспокойства. Обеспокоенность наиболее заметна в демократических странах. На фоне проблем иммиграции, торгового дефицита и неравенства доходов в них все чаще возникают популистские и националистические настроения, которые отчасти являются результатом кардинальных технологических сдвигов. Преимущества современных технологий распределяются неравномерно, а характер и скорость изменений ставят сложные вопросы перед отдельными людьми, сообществами и целыми странами. Демократические общества сталкиваются с более серьезными вызовами, чем те, с которыми они имели дело на протяжении последнего столетия. В некоторых случаях другие страны при помощи новых технологий пытаются играть на этой уязвимости.

В этой книге перечисленные вопросы рассматриваются с точки зрения одной из крупнейших в мире технологических компаний. Она рассказывает о том, как технологический сектор пытается договориться о правилах игры с другими заинтересованными сторонами, которые сильнее, чем любая компания или даже вся отрасль. Речь идет не только о тенденциях и идеях, но и о людях, решениях и действиях, направленных на то, чтобы быстрее адаптироваться к условиям стремительно меняющегося мира.

Это разворачивающаяся драма, которую в Microsoft иногда видят иначе, чем другие участники. Два десятилетия назад мы оказались в центре одного из первых столкновений между современными информационными технологиями и миром в широком понимании. Министерство юстиции США и 20 штатов подали антимонопольный иск против нашей компании, пытаясь разделить Microsoft на несколько частей. То же самое сделали правительства еще нескольких стран. Антимонопольные органы пришли к выводу, что операционная система Windows слишком важна, чтобы ее можно было оставить без государственного регулирования.

Хотя нам удалось защитить Microsoft от расчленения на более мелкие компании, это был трудный, малоприятный и даже болезненный процесс. Когда в 2002 г. я получил пост главного юрисконсульта компании, передо мной встала задача разработать своего рода мирный договор между правительствами по всему миру и хайтек-компаниями. На это ушло почти десятилетие[7 - Антимонопольное разбирательство против Microsoft наглядно показывает, чем это грозит, включая то, сколько времени может потребоваться на расследование и исполнительное производство, если компания не устраняет те недостатки, которые привлекают внимание властей. После урегулирования проблем в Соединенных Штатах в начале 2000-х гг. нам не удавалось вплоть до декабря 2009 г. прийти к окончательному соглашению в Брюсселе с Европейской комиссией. European Commission, "Antitrust: Commission Accepts Microsoft Commitments to Give Users Browser Choice," December 16, 2009, http://europa.eu/rapid/press-release_IP-09–1941_en.htm (http://europa.eu/rapid/press-release_IP-09%E2%80%931941_en.htm).В целом многочисленные расследования и иски против Microsoft растянулись почти на три десятилетия. Антимонопольные проблемы у компании начались в июне 1990 г., когда Федеральная торговая комиссия раскрыла то, что стало широко известным анализом маркетинговой, лицензионной и дистрибьюторской практики в отношении операционной системы Windows. Andrew I. Gavil and Harry First, The Microsoft Antitrust Cases: Competition Policy for the Twenty-First Century (Cambridge, MA: The MIT Press, 2014). Разбирательство изобиловало неожиданными поворотами, а последние иски были урегулированы только 28 лет спустя, 21 декабря 2018 г. В определенном смысле оно стало первым глобальным антимонопольным спором, расследование по которому велось в 27 странах, а последними делами были коллективные иски потребителей в трех канадских провинциях – Квебек, Онтарио и Британская Колумбия.Хотя три десятилетия могут, на первый взгляд, показаться чрезвычайно большим сроком для технологической проблемы, на самом деле это более типично для крупных антимонопольных разбирательств, чем думают многие. В 1999 г., когда Microsoft оказалась в центре крупнейшего скандала, я не пожалел времени на изучение самых известных антимонопольных сражений XX в., в том числе и того, как компании и их генеральные директора справлялись с ними. Это были дела таких компаний, как Standard Oil, U. S. Steel, IBM и AT&T, т. е. тех, кто представлял ведущие технологии того времени. Правительство США инициировало первое антимонопольное разбирательство против AT&T в 1913 г., и, хотя и с перерывами, оно тянулось вплоть до 1982 г., когда компания согласилась на раздробление для решения третьего крупного иска против нее. Аналогичным образом вела себя IBM в своем первом крупном разбирательстве в 1932 г. Споры вокруг доминирования ее мейнфреймов продолжались вплоть до урегулирования с Европейской комиссией в 1984 г. Еще десятилетие потребовалось для того, чтобы обеспокоенность доминированием мейнфреймов IBM ослабла до такой степени, которая позволила компании просить власти в Вашингтоне и Брюсселе прекратить надзор за ней. Tom Buerkle, "IBM Moves to Defend Mainframe Business in EU," New York Times, July 8, 1994, https://www.nytimes.com/1994/07/08/business/worldbusiness/IHT-ibm-moves-to-defend-mainframe-business-in-eu.html (https://www.nytimes.com/1994/07/08/business/worldbusiness/IHT-ibm-moves-to-defend-mainframe-business-in-eu.html).Продолжительность этих сражений стала тем уроком, на основе которого сформировалось мое представление о том, как технологическим компаниям нужно подходить к антимонопольным проблемам и другим вопросам регулирования. Она заставила меня прийти к выводу о том, что успешные технологические компании должны активно взаимодействовать с властями, укреплять взаимосвязи с ними и в конечном итоге добиваться стабильных договоренностей с правительствами.], и мы набили на этом пути немало шишек. Учитывая мою роль, ответственность практически за каждую из них лежит на мне.

Мы вышли из этого испытания возмужавшими и более мудрыми. Нам стало очевидно, что надо посмотреться в зеркало и понять, как нас видят другие, а не ограничиваться собственным представлением о себе. Это все равно что оказаться на месте первого выпускного класса новой школы. Далеко не всегда нам удавалось быть первыми учениками, но мы прошли эту школу раньше всех остальных.

Сегодня связанные с новыми технологиями проблемы гораздо шире и глубже, чем 20 лет назад. Мы достигли критической массы как с точки зрения самих технологий, так и общества. С одной стороны, это время как никогда богатое возможностями. С другой – требуются срочные меры, если мы хотим решить наболевшие проблемы.

Компании, работающие в области информационных технологий, должны измениться, как два десятилетия назад пришлось измениться компании Microsoft. Пришло время признать элементарный, но жизненно важный принцип: если ваша технология изменяет мир, вы несете ответственность за решение проблем, созданных вашими руками. Это утверждение может показаться бесспорным, но только не для индустрии, которая долгое время была одержима стремительным ростом, а иногда и подрывными технологиями ради самих подрывных технологий. Короче говоря, компании, которые создают новые технологии, должны взять на себя более серьезную ответственность за будущее.

Не менее важно признать и другое: хайтек-индустрия не в состоянии решить эти проблемы в одиночку. Необходимо сочетание саморегулирования и действий со стороны государства. Здесь также ставки для мировых демократий выше, чем для остального мира, в определенной мере в результате их зависимости от широкого экономического и социального консенсуса во времена драматических изменений в технологической области. Складывается впечатление, что многим демократическим правительствам сейчас более чем когда-либо трудно проявлять волю к действию. Однако им необходимо выступить с новыми политическими инициативами и программами – самостоятельно, в сотрудничестве друг с другом и с представителями хайтека. Проще говоря, правительства должны стать более расторопными и преодолеть свое отставание от развивающихся технологий.

Проблемы подобного рода не имеют готовых решений, однако ничто не мешает нам изучить уроки прошлого и использовать некоторые старые идеи. Технологические изменения накрывают мир волнами со времен первой промышленной революции, начавшейся в центральных графствах Англии в середине 1700-х гг. Для любой вроде бы ни на что не похожей проблемы зачастую можно найти исторический аналог, который, несмотря на свою уникальность, может оказаться полезным. В этой книге возможности и вызовы будущего рассматриваются через призму прошлого опыта в попытке извлечь из него то, что может принести пользу сейчас.

В конечном счете обсуждаемые в книге вопросы связаны с последствиями современных технологий для наших рабочих мест, безопасности и основополагающих прав человека. Мы должны примирить быстрый прогресс в технологической области с традиционными и даже вечными ценностями. Для достижения этой цели необходимо сделать так, чтобы инновации продолжались, а технологии и создающие их компании подчинялись правилам жизни демократического общества и позволяли нам самим определять свою судьбу.

Глава 1

Глобальная слежка:

три часа до взрыва

Когда 6 июня 2013 г. в Редмонде, штат Вашингтон, солнце наконец выглянуло из-за облаков, Доминик Карр поднял жалюзи в своем офисе на пятом этаже здания на территории кампуса Microsoft. До прихода настоящего лета на Тихоокеанский Северо-Запад США оставался еще целый месяц, но проникающие сквозь окно ласковые солнечные лучи уже предвещали наступление теплой погоды, а вместе с ней и того времени года, когда рабочее напряжение несколько спадает.

Доминик взял мобильный телефон и направился к лифту, чтобы купить сэндвич в близлежащем кафе. Когда он шел по дорожке между зданиями, телефон в заднем кармане зазвонил. Доминик был руководителем подчинявшейся мне группы, отвечавшей за связи с общественностью и коммуникации. В ее функции входило решение наиболее острых проблем, возникающих у компании при общении со СМИ. С телефоном он никогда не расставался, да и вообще у него была привычка никогда надолго не покидать свое рабочее место.

На экране высветилось уведомление с темой Microsoft/PRISM. В то время мы использовали аббревиатуру PRISM для обозначения ежегодной конференции руководителей отделов продаж. В общем, ничего особенного, просто еще одно рутинное сообщение о рутинном бизнесе Microsoft.

Однако в реальности сообщение носило экстраординарный характер. Оно предупреждало о глобальной информационной бомбе, готовой вот-вот взорваться.

«Хотим проинформировать вас, что газета The Guardian сегодня вечером планирует опубликовать статью о PRISM – добровольной секретной программе сотрудничества между несколькими крупными американскими технологическими компаниями и АНБ», – было сказано в нем со ссылкой на Агентство национальной безопасности США.

Сообщение прислал еще один Доминик – Доминик Раш – репортер британской ежедневной газеты The Guardian. Первоначально оно попало в почтовый ящик менеджера по связям с общественностью Microsoft в Бостоне, а тот перенаправил его дальше, пометив флажком, который у нас в компании принято называть «красным взрывом»: «Прочитать немедленно».

К сообщению был приложен список из девяти пунктов, по которым газета желала получить от нас комментарии, причем в совершенно нереалистичный срок. Раш пояснял: «Как ответственные журналисты, мы хотели бы дать вам возможность поправить любые неточности, которые могут содержаться в приведенных утверждениях… Мы уже обратились за комментариями по поводу этой истории в Белый дом. Учитывая деликатный характер программы, мы сразу же обращаемся к вам для получения комментариев». Он хотел, чтобы мы ответили ему к 18:00 по летнему тихоокеанскому времени, что соответствовало 15:00 в Сиэтле.

В распоряжение The Guardian попали секретные документы, из которых следовало, что девять американских технологических компаний – Microsoft, Yahoo, Google, Facebook, Paltalk, YouTube, Skype, AOL и Apple – якобы участвуют в добровольной программе PRISM, предоставляющей АНБ прямой доступ к электронной почте, чатам, видео, фотографиям и данным из социальных сетей.

Планам Доминика на обед – не только в тот момент, но и на протяжении нескольких последующих дней, – не суждено было сбыться. Он развернулся и, перепрыгивая через две ступеньки, помчался вверх по лестнице, ведущей обратно в офис на пятом этаже. По его подозрениям, возникшая ситуация была связана с тревожной статьей, напечатанной в то утро в The Guardian. Газета опубликовала секретное судебное предписание, требующее от американского телекоммуникационного гиганта Verizon «на ежедневной основе» передавать уполномоченным государственным органам сведения о внутренних и международных звонках[8 - Glenn Greenwald, "NSA Collecting Phone Records of Millions of Verizon Customers Daily," Guardian, June 6, 2013, https://www.theguardian.com/world/2013/jun/06/nsa-phone-records-verizon-court-order (https://www.theguardian.com/world/2013/jun/06/nsa-phone-records-verizon-court-order).]. Предполагалось, что анализом сведений будет заниматься АНБ со штаб-квартирой в Форт-Миде, штат Мэриленд, – организация, которая давно ведет радиоэлектронную разведку по всему миру. В статье говорилось, что объектом программы массированного сбора информации станут также миллионы американцев, независимо от того, совершили они что-то противозаконное или нет.

Если кто-то в Microsoft и мог что-нибудь знать о PRISM, так это Джон Франк, руководивший командами юристов, которые в числе прочего занимались и вопросами, связанными с национальной безопасностью. Доминик спешно отправился к нему в офис.

Всегда уравновешенный и методичный, Джон медленно прочитал сообщение The Guardian в телефоне Доминика. Сняв очки, он отодвинулся от стола, посмотрел в окно, за которым сияло солнце, и как-то сразу поник: «Чушь какая-то. Все это не соответствует действительности».

Поскольку Джон лично участвовал в создании процедуры, в соответствии с которой компания реагирует на запросы правоохранительных органов о предоставлении информации, ему прекрасно было известно, как она работает. Microsoft раскрывает данные только в случае получения обоснованного запроса от соответствующих властей – и только в отношении конкретных учетных записей или физических лиц.

Когда Джон и Доминик подошли к двери моего кабинета, им нечего было мне сказать, кроме как изложить суть вопросов, присланных репортером The Guardian. «Если АНБ действительно этим занимается, то без нашего ведома», – сказал Джон.

Да, по закону мы были обязаны рассматривать и отвечать на запросы о предоставлении пользовательских данных. У нас существовала отлаженная процедура реагирования на запросы правоохранительных органов. Но Microsoft – огромная компания. Может быть, это результат недобросовестных действий какого-либо сотрудника?

От этой гипотезы мы, однако, быстро отказались, поскольку понимали, как работают наши технологические системы и процедура получения, рассмотрения и реагирования на требования правительства. В сообщении, которое нам прислала The Guardian, не сходились концы с концами.

Никто в Microsoft никогда не слышал о PRISM. The Guardian не желала раскрывать, что за документы попали к ней. Мы обратились к своим контактам в Белом доме, но и там отказались обсуждать то, что могло оказаться «секретным». В конце концов я заметил: «Наверное, мы входим в некий тайный клуб, который настолько секретен, что мы даже не знаем, что состоим в нем».

Оставалось только ждать, пока статью опубликуют, и уже потом давать комментарии.

В 15:00 по летнему тихоокеанскому времени The Guardian выложила свою взрывную новость: «Программа PRISM дает Агентству национальной безопасности доступ к данным пользователей Apple, Google и других компаний»[9 - Glenn Greenwald and Ewen MacAskill, "NSA Prism Program Taps In to User Data of Apple, Google and Others," Guardian, June 7, 2013, https://www.theguardian.com/world/2013/jun/06/us-tech-giants-nsa-data (https://www.theguardian.com/world/2013/jun/06/us-tech-giants-nsa-data).]. Наконец-то мы узнали, что кроется за аббревиатурой PRISM – программа электронной слежки АНБ (Planning Tool for Resource Integration, Synchronization and Management – «Инструмент планирования для интеграции ресурсов, синхронизации и управления»)[10 - Benjamin Dreyfuss and Emily Dreyfuss, "What Is the NSA's PRISM Program? (FAQ)," CNET, June 7, 2013, https://www.cnet.com/news/what-is-the-nsas-prism-program-faq/ (https://www.cnet.com/news/what-is-the-nsas-prism-program-faq/).]. Кто придумал это безумное словосочетание? Оно походило на неудачное название какого-то программного продукта. По данным СМИ, это действительно была программа электронного слежения за мобильными устройствами и перехвата телефонных переговоров, электронной почты, онлайн-сообщений, фотографий и видео[11 - Джеймс Клеппер, который был в то время директором Национальной разведки, позднее описывал эту программу как «внутреннюю компьютерную систему, используемую для законного, под надзором суда, сбора правительством разведывательной информации в электронных каналах передачи информации». Robert O'Harrow Jr., Ellen Nakashima, and Barton Gellman, "U.S., Company Officials: Internet Surveillance Does Not Indiscriminately Mine Data," Washington Post, June 8, 2013, https://www.washingtonpost.com/world/national-security/us-company-officials-internet-surveillance-does-not-indiscriminately-mine-data/2013/06/08/5b3bb234-d07d-11e2–9f1a-1a7cdee20287_story.html?utm_term=.b5761610edb1 (https://www.washingtonpost.com/world/national-security/us-company-officials-internet-surveillance-does-not-indiscriminately-mine-data/2013/06/08/5b3bb234-d07d-11e2%E2%80%939f1a-1a7cdee20287_story.html?utm_term=.b5761610edb1).].

В течение нескольких часов статья The Guardian и аналогичная публикация в The Washington Post облетели весь мир. На отделы продаж и юристов Microsoft обрушился шквал звонков от клиентов.

Всех мучил один вопрос: правда ли это?

Поначалу было непонятно, откуда взялась такая информация. Не все были уверены, что она соответствует действительности. Однако через три дня The Guardian опубликовала еще одну статью, ставшую почти такой же сенсацией, как и первая. Она раскрыла источник этой информации[12 - Glenn Greenwald, Ewen MacAskill, and Laura Poitras, "Edward Snowden: The Whistleblower Behind the NSA Surveillance Revelations," Guardian, June 11, 2013, https://www.theguardian.com/world/2013/jun/09/edward-snowden-nsa-whistleblower-surveillance (https://www.theguardian.com/world/2013/jun/09/edward-snowden-nsa-whistleblower-surveillance).], причем по его собственной просьбе.

Этим источником оказался 29-летний сотрудник Booz Allen Hamilton, подрядчика Министерства обороны США. Его звали Эдвард Сноуден. Он работал в Центре анализа угроз АНБ на Гавайях в качестве администратора компьютерных систем. Ему удалось скачать более миллиона сверхсекретных документов[13 - Michael B. Kelley, "NSA: Snowden Stole 1.7 Million Classified Documents and Still Has Access to Most of Them," Business Insider, December 13, 2013, https://www.businessinsider.com/how-many-docs-did-snowden-take-2013–12 (https://www.businessinsider.com/how-many-docs-did-snowden-take-2013%E2%80%9312).], а 20 мая 2013 г. он вылетел в Гонконг, где связался с журналистами The Guardian и The Washington Post и через них поделился секретами АНБ со всем миром[14 - Ken Dilanian, Richard A. Serrano, and Michael A. Memoli, "Snowden Smuggled Out Data on Thumb Drive, Officials Say," Los Angeles Times, June 13, 2013, http://articles.latimes.com/2013/jun/13/nation/la-na-nsa-leaks-20130614 (http://articles.latimes.com/2013/jun/13/nation/la-na-nsa-leaks-20130614).].