Опасная любовь

Утром цыгане снова тронутся в путь.

И он исчезнет вместе с ними.

Ариэлла приняла решение. Подобрав полы длинных юбок, она смело шагнула с террасы на лужайку. Мгновение спустя она уже бежала по тропинке, испытывая радостное возбуждение. Теперь ее ухо различало не только гитарные аккорды, но и скрипку, а также цимбалы в аккомпанементе с хлопками для создания нужного настроения.

Наконец она увидела перед собой кибитки, освещенные пламенем костра, горящего в центре площадки. Слуха девушки достигли смех и обрывки разговоров, а пройдя еще немного вперед, она заметила танцующих цыган. Украшения их мелодично позвякивали в такт движениям.

Она присела за кибиткой, пытаясь восстановить дыхание. Музыка из приятной превратилась в свирепо-требовательную, и Ариэлле стало казаться, что звуки бьются внутри ее, вызывая спазмы в желудке. Темп нарастал, и вместе с ним все быстрее билось ее сердце. Перед ее мысленным взором вновь возникли серые глаза цыгана.

Низко пригнувшись к земле, Ариэлла прошмыгнула под кибиткой, чтобы лучше видеть происходящее, и замерла в изумлении.

Эмилиан танцевал один в центре площадки, прищелкивая пальцами высоко поднятых к небу рук. Его белая рубашка была расстегнута до талии, выставляя на всеобщее обозрение торс, освещаемый отблесками костра. Ткань его узких бриджей плотно охватывала бедра, придавая каждому движению невероятную соблазнительность и чувственность. Медленно, но верно он продвигался к тому месту, где стояла Ариэлла. Во рту у нее пересохло.

Глаза Эмилиана были закрыты, и длинные ресницы отбрасывали на скулы тени. На лице его застыло выражение полнейшего неприкрытого восторга. Лоб покрывали капельки пота. Когда он вращался, Ариэлле стал виден его пупок. Она непроизвольно потянула лиф платья, внезапно ощутив прилив жара. Откровенная рубашка Эмилиана и его узкие замшевые бриджи являли ее взору все подробности анатомического строения его тела.

Девушка с трудом сглотнула. Она не могла отвести от него взгляда, но ей было все равно. Она сознавала, что мысли, бродящие в ее голове, совершенно непристойны. Она думала о его мужественности, кричащей сексуальности и плохо сдерживаемой силе. Эмилиан танцевал в одиночку, и в этом было что-то чрезвычайно соблазнительное, словно позднее он выберет себе возлюбленную на ночь.

Ариэлла не понимала, что с ней происходит. Никогда прежде ее не посещали подобные мысли о мужчине. Ее совершенно не касалось, что этот цыган станет или не станет делать по окончании танца.

Внезапно Эмилиан открыл глаза. Теперь его окружали другие танцующие, включая и нескольких женщин довольно экзотической наружности, но его взгляд устремился поверх их голов прямиком к Ариэлле.

Знал ли он о ее присутствии на празднике? Сердце девушки билось так неистово, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Она понимала, что благоразумнее было бы пригнуться, скрыться, но она поступила наоборот – выпрямилась в полный рост, тщетно пытаясь заставить себя перестать пожирать глазами его прекрасное лицо и обнаженный торс. Одновременно с этим девушка осознала, что больше не прячется в тени кибитки, должно быть, она бессознательно сделала шаг вперед.

Взгляды их встретились, и глаза цыгана вспыхнули.

Ариэлла взирала на него как зачарованная, забыв, что нужно дышать. Эмилиан повернулся к ней, замедляя движение. Затем он протянул к ней руки, и девушка стала представлять, что он обнимает ее, прижимаясь твердым жезлом своей мужественности к ее животу. Ей не нужно было быть опытной женщиной, чтобы понять, что этот танец он посвятил ей, ей одной.

Эмилиан будто околдовал ее, и она не могла думать ни о чем ином, кроме его объятий.

Дрожа всем телом, она не могла не гадать, слышно ли ему, как громко колотится ее сердце.

Теперь Эмилиан стоял неподвижно, лишь вздымалась и опускалась его грудная клетка. Он продолжал смотреть в глаза девушки.

«Мне нужно бежать отсюда, – подумала она. – Если я останусь, что-то непременно случится. Он коснется меня, привлечет меня к себе, к своему крепкому телу…» Девушка не сомневалась, что так и случится.

Вдруг кто-то схватил ее сзади.

– Kon nos? Gadje romense? Nay![11 - Кто здесь? Цыганка или нет? Нет! (цыганск.)]

Ариэлла вскрикнула от неожиданности.

Перед ней стоял парнишка лет шестнадцати, и взгляд его светился откровенной враждебностью. Он потряс ее за плечо и снова гневно заговорил на своем языке. Разговоры и смех стихли, музыка также перестала играть.

– Я ничего не понимаю, – прошептала девушка.

Парнишка потащил ее вперед. Ариэлла споткнулась и остановилась. Их обступили танцоры. Эмилиан бросился вперед, глаза его метали молнии.

– Dosta![12 - Хватит! (цыганск.)] – приказал он.

Ариэллу тут же отпустили. Она обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. Ее спаситель был столь же зол, как и молодой цыган, схвативший ее. Она осмотрелась. Со всех сторон на нее взирали враждебные лица. Никто не двинулся с места, продолжая сохранять прежние напряженные позы. Девушке хотелось провалиться сквозь землю.

Эмилиан заговорил снова, гневно и непреклонно.

Молодой цыган посмотрел на нее.

– Прощу прощения, – сказал он с сильным акцентом, после чего развернулся и пошел прочь.

Ариэлла была поражена. Она посмотрела на Эмилиана, и он вернул ее взгляд. Тем временем похожий на медведя мужчина, которого они с отцом уже видели вечером, захлопал в ладоши и принялся что-то говорить толпе. Кто-то снова заиграл на гитаре. Возобновились разговоры, но теперь они велись вполголоса или совсем шепотом. Постепенно все разошлись, оставив Ариэллу и Эмилиана наедине.

Девушка нервно облизала губы, испытывая сильную жажду. Что еще хуже, взгляд ее снова приклеился к его обнаженному потному торсу. Она ничего не могла с собой поделать и украдкой посмотрела на крепкие мускулы его живота, не осмеливаясь глядеть ниже, потому что точно знала, что за зрелище ее там ждет.

– Что… – Она снова облизала губы, чувствуя, что ей нечем дышать. – Я не шпионила.

Он прищурился.

– Клянусь, – продолжала девушка, стараясь дышать как можно глубже. Ее начала бить дрожь. – Я просто услышала музыку и не смогла сдержаться.

Взгляд Эмилиана по-прежнему был полон загадок.

– Тебе было весело? – спросил он без церемоний. – Наше примитивное торжество позабавило тебя?

Она сделала глубокий вдох.

– Музыка… танцы… они великолепны.

Он издал недоверчивый возглас и посмотрел на лиф ее платья.

– Не поздновато ли, мисс де Уоренн, для прогулки на свежем воздухе?

Он стоял настолько близко, что Ариэлла ощущала жар его тела и его мужской запах. Она могла бы с легкостью дотронуться до него, если бы захотела. Беспокойство ее росло.

– Да, – ответила она, – мне пора идти. Прощу прощения за вторжение.

Она хотела было уйти, но Эмилиан сжал ее запястье, побуждая оставаться на месте.

– Но ты моя гостья.

Он прижал ее обнаженную до плеча руку к своей горячей влажной груди, и Ариэлла почувствовала головокружение и испугалась, что может вот-вот потерять сознание. Внутреннее напряжение ее нарастало.

– Именно это ты сказал своим людям?

– Мы не любим gadjos в своей среде. – Внезапно он улыбнулся ей. – Но ты стала исключением из правила.

Ариэлла не могла не думать о том, осознает ли стоящий перед ней мужчина, что он одет неподобающим образом? Он ведь почти обнажен! И разве не понимает он, что не пристало столь страстно прижимать к себе ее руку?

Чувствует ли он, что дрожь, ею владеющая, есть следствие не только страха?

– Ты в самом деле хочешь уйти? – прошептал он ласкающим слух голосом.