Маскарад

Она улыбнулась в ответ:

– Да, спасибо. – Затем спросила нетерпеливо: – Тетя Элеонор, вам нравятся цветы? Я решила выйти на улицу и подумала, что они вам понравятся.

Элеонор не ответила.

Лизи продолжила сжимать руки.

– Тетя Элеонор, извините меня, я не это имела в виду. Я хотела сказать, что…

– Ты имела в виду именно это. С каких пор ты стала высказывать свои мысли? – очень резко спросила ее Элеонор. – Твоя сестра Джорджина была наглой, с ядовитым языком, – сказала она. – Ты была застенчивой, и вот, пожалуйста, ты называешь меня ворчуньей. Кроме того, ты без умолку болтала весь день.

Лизи вспыхнула. Она пыталась завести легкий, невинный разговор, чтобы понравиться своей тете. Очень осторожно она произнесла:

– Я знаю, вы не специально, но, когда так резко разговариваете с нами, это может оскорбить наши чувства, – вот и все, что я имела в виду, говоря, что вы слишком много ругаетесь.

Возможно, она перегнула палку, поскольку никто из критиковавших тетю Элеонор не оставался живым.

Элеонор раскрыла рот от удивления.

Рори улыбнулся с видимым одобрением.

– Разве я не советовал вам следить за манерами? – поддразнил он тетю. – Очевидно, мисс Фицджеральд согласна со мной.

Элеонор посмотрела на него:

– Это ты без манер. Прийти сюда, чтобы флиртовать с моими племянницами! И не говори мне, что зашел навестить меня, я знаю тебя слишком хорошо, Рори. Я точно знаю, почему ты здесь.

Рори засмеялся.

– Я глубоко расстроен тем, что вы видите меня насквозь! – воскликнул он. – Но я признаюсь, и правда пришел навестить ваших чудесных племянниц. На самом деле я пришел сюда убедиться, что у них есть крыша над головой, пока они в Дублине.

Элеонор нахмурилась.

– Это очень мило с вашей стороны, – сказала Анна, дотронувшись до его рукава.

– Не знаю, как благодарить вас за то, что убедили тетю Элеонор позволить нам остаться. Я чувствую себя в долгу перед вами, сэр.

– Мы кузены, – ответил он, вежливо поклонившись. – А значит, вы ничего мне не должны.

Элеонор наблюдала за парой так же внимательно, как и Лизи.

– Анабель выходит замуж в сентябре, Рори.

Казалось, его это ничуть не расстроило. Он улыбнулся Анне:

– Тогда позвольте мне передать вам самые искренние поздравления?

– Спасибо, – просияла Анна.

Лизи была в замешательстве. Неужели Рори Макбейна не заинтересовала его красивая сестра?

– Томас родом из Дербишира. Он из семьи Морли. Вы знаете семью Морли из Дербишира, мистер Макбейн? – с легким нетерпением спросила Анна.

Улыбка Рори исчезла.

– Нет, боюсь, что нет. Так он англичанин?

Анна с гордостью кивнула:

– Да, и он военный.

Рори с минуту смотрел на нее.

– Так, значит, вы выйдете за «красный мундир».

– Он замечательный джентльмен, – быстро сказала Анна.

– Да, и он англичанин, что делает его гораздо лучшим животным по сравнению с нами, простыми ирландцами.

– О, умерь свою ярость, – резко сказала Элеонор. – Хорошо, что одна из сестер выйдет замуж, не важно, за англичанина или нет, потому что мой бедный брат Джеральд едва сводит концы с концами! – Она с одобрением посмотрела на Анну. – Не обращай внимания на Рори, моя дорогая, поскольку все английское раздражает его. Я очень рада за тебя.

– Спасибо, – ответила Анна, недовольная словами Рори.

– А я – хам, – сказал Рори, поклонившись. – Прошу прощения, мисс Фиццжеральд, за то, что имел смелость высказать такие непопулярные взгляды. – Он резко посмотрел на Лизи: – А вы? Вы тоже будете искать руки англичанина?

Лизи отступила:

– Сомневаюсь, что вообще выйду замуж, мистер Макбейн.

Он в полном изумлении поднял брови.

– Рори останется на ужин, – объявила Элеонор. Внезапно она улыбнулась Анне, которая от слабости присела. – Мне нравятся цветы, – добавила она. – И теперь, когда у меня появилось время привыкнуть к этой идее, ты и твоя сестра можете остаться на неделю или две, – проговорила она.

Лизи была занята в кухне, доделывая пирог из ревеня. Повар стоял позади нее, высокий седоволосый шотландец с выпирающим животом. Девушка только что объяснила ему, что в качестве секретного ингредиента для приготовления пирога из ревеня она использует немного фруктового ликера. Он посмотрел на нее со знанием дела.

– Неудивительно, что леди так нравятся ваши пироги. Вы добавляете водку в пирог с лимонной начинкой, ром – в яблочный и бурбон – в шоколадный, который мы подавали прошлым вечером!

Лизи хотела улыбнуться, но не смогла. Прошло почти две недели с того судьбоносного дня, когда Элеонор решила, что они могут на некоторое время остаться на Мэрион-сквер. Анна и Лизи занимались рутинными делами: утром они проводили время в Жемчужной комнате, спокойно читая, а днем Лизи сопровождала тетю в ее социальных визитах, при походе за покупками или на прогулке. У Анны продолжался легкий грипп, который требовал, чтобы она отдыхала и не выходила на улицу. Такое притворство конечно же не могло продолжаться бесконечно. Тем временем из дома пришло два письма – от мамы, и Лизи их перехватила, так чтобы Элеонор не узнала об их обмане. И все же они не были уверены о своем будущем на Мэрион-сквер.

Прошлой ночью Лизи и Анна решили, что нужно немедленно рассказать Элеонор правду, поскольку больше не могли терпеть груз постоянной тревоги и бесконечного страха. И, кроме того, Анна полнела, и через некоторое время будет ясно, что она беременна.

Теперь Лизи была полна страха. Она остановилась, положив руки на деревянный стол, посыпанный мукой, молясь, чтобы Элеонор уже не заподозрила правду. Ее тетя стала странно смотреть на Анну, и она больше не заставляла ее ходить с ними на прогулку в парк или по магазинам.

– Лизи? Ты готова?

Лизи повернулась и увидела, что Анна стоит в дверях кухни, бледная и готовая упасть в обморок. Охваченная еще более невыносимым напряжением, она быстро улыбнулась повару, снимая фартук, и поспешила к сестре.

– У нас есть выбор? – прошептала она в ответ, когда они вышли из кухни.