Давший клятву. Том 2

Двадцать с лишним мужчин придвинулись ближе, металл отразил их любопытные лица.

– Любой, кто им владеет, – продолжил Далинар, – мгновенно получает силы ветробегуна. В отсутствие капитана вы не можете тренироваться. Возможно, это оружие – пусть им пользуется лишь один человек за раз – немного сократит паузу.

Они разинули рот, глядя на клинок, и потому Далинар передал его первому лейтенанту Каладина – бородатому пожилому мостовику по имени Тефт.

Тефт протянул руку и тут же отдернул.

– Лейтен! – рявкнул он. – Ты шквальный оружейник. Бери эту штуку.

– Я? – растерялся коренастый мостовик. – Да я ведь больше по доспехам…

– Какая разница.

– Но…

– Воздух вам в головы быть, низинники. – Рогоед Камень растолкал товарищей и взял клинок. – Ваш суп холодный быть. Что значит «вы совсем тупые быть». – Рогоед взвесил меч, и его глаза немедленно сделались голубыми и прозрачными как стекло.

– Камень?! – изумился Тефт. – Ты? С оружием в руках?

– Я не собираться размахивать этой штукой! – Камень закатил глаза. – Я быть беречь. Вот и все.

– Это осколочный клинок, – предупредил Далинар. – Вы же умеете с ними обращаться, верно?

– Да, сэр, – подтвердил Тефт. – Но все равно может статься, кто-то из шквальных болванов отрежет себе ноги. Но… думаю, мы с его помощью исцелимся, если такое случится. Сигзил, придумай распорядок, чтобы мы могли тренироваться.

«Исцелимся…»

Далинар почувствовал себя глупцом. Опять он что-то упустил. Любой владелец этого клинка обладал возможностями Сияющего. Значит, он мог и лечить себя при помощи буресвета? Если да, это могло бы оказаться ценной дополнительной функцией оружия.

– Никто не должен узнать, что он у вас, – предупредил мостовиков Далинар. – Полагаю, вы сможете научиться отпускать и призывать его как обычный осколочный клинок. Проверьте, что вам откроется, и доложите мне.

– Сэр, мы хорошо его применим, – пообещал Тефт.

– Прекрасно. – Фабриалевые часы на его предплечье тренькнули, и Далинар подавил вздох. Она придумала, как заставить их звенеть? – А теперь прошу меня простить, я должен подготовиться к встрече с императором за тысячу миль отсюда.

Через некоторое время Далинар стоял на своем балконе. Сцепив руки за спиной, он глядел на транспортные платформы Клятвенных врат.

– Мне часто приходилось иметь дела с азирцами, когда я была моложе, – раздался позади него голос Фэн. – Это может не сработать, но такой план гораздо лучше, чем ходить с напыщенным видом, как это обычно делают алети.

– Мне не нравится, что он идет один, – проворчала Навани.

– По всем сообщениям, – сухо напомнила Фэн, – он получил ножевое ранение в грудь, поднял камень весом примерно в десять человек, а затем начал собирать мой город по камню за раз. Думаю, с ним все будет хорошо.

– Никакое количество буресвета не поможет, если его запрут в тюрьму, – возразила Навани. – Возможно, мы отправляем его туда, где он станет заложником.

Они спорили ради его блага. Далинар должен был понимать риски. И он понимал. Князь приблизился, чтобы подарить Навани легкий поцелуй. Улыбнулся ей, затем повернулся и протянул руку к Фэн, которая дала ему бумажный пакет, похожий на большой конверт.

– Выходит, это все? – спросил он. – Все три здесь?

– Они отмечены соответствующими глифами, – объяснила Навани. – И даль-перо тоже внутри. Они обещали говорить на алетийском во время встречи – ведь у тебя не будет переводчика с нашей стороны, поскольку ты настоял на том, чтобы идти в одиночку.

– Верно. – Далинар направился к двери. – Хочу попробовать сделать все так, как предложила Фэн.

Навани быстро встала и свободной рукой взяла его за руку.

– Уверяю тебя, – пообещал Далинар. – Со мной все будет в порядке.

– Нет, не будет. Но это ничем не отличается от той сотни раз, когда ты уезжал на битву. Возьми. – Она вручила ему коробочку, завернутую в ткань.

– Фабриаль?

– Обед. Неизвестно, когда те люди тебя накормят.

Она завернула его в ткань с охранным глифом. Далинар вскинул бровь, заметив это, и Навани пожала плечами, словно говоря: «Это ведь не помешает, верно?» Она заключила его в объятия, продержала лишнюю секунду – больше, чем позволила бы себе другая алетийка, – потом шагнула назад.

– Мы будем наблюдать за даль-пером. Час без связи – и мы придем к тебе на помощь.

Далинар кивнул. Конечно, он не мог им писать, но мог включать и выключать перо, чтобы посылать сигналы, – известный трюк генерала, который остался без письмоводительницы.

Спустя некоторое время князь вышел на западное плато Уритиру. Пересекая его на пути к Клятвенным вратам, миновал людей, марширующих строем, сержантов, отдающих приказы, гонцов, несущих сообщения. Два его осколочника – Раст и Серугиадис, у которых был только доспех, – упражнялись с массивными осколочными луками, запуская толстые стрелы на сотни ярдов в большую соломенную мишень, которую Каладин разместил для них на склоне близлежащей горы.

Много простых солдат сидели вокруг, держа сферы и пристально глядя на них. Распространились слухи о том, что Четвертый мост вербует людей. В последнее время Далинар часто замечал в коридорах людей, которые держали при себе сферы «на удачу». По пути сюда он даже прошел мимо компании, которая обсуждала, не проглотить ли им сферы.

Буреотец недовольно зарокотал.

Они все делают наоборот. Глупцы. Нельзя втянуть свет и стать Сияющим; сперва надо приблизиться к Сиянию и отыскать свет, чтобы выполнить обещание.

Далинар рявкнул на солдат, чтобы вернулись к тренировкам и не вздумали глотать сферы. Они поспешно бросились выполнять указания, придя в ужас оттого, что над ними внезапно возник Черный Шип. Он покачал головой и пошел дальше. К сожалению, его путь лежал мимо учебного боя. Два отряда копейщиков давили друг на друга посреди плато, напрягаясь и пыхтя, учась держать строй под гнетом противника. Копья у них были учебные, тупые, и работать приходилось большей частью щитами.

Далинар увидел тревожные признаки того, что все зашло слишком далеко. Солдаты кричали с неподдельной злостью, и спрены гнева кипели у их ног. Часть строя дрогнула, и, вместо того чтобы отступить, противники снова и снова лупили их своими щитами.

Зеленый и белый по одну сторону, черный и темно-бордовый по другую. Садеас и Аладар. Далинар выругался и направился к бойцам, приказывая им разойтись. Вскоре его призыв подхватили капитаны и командиры. Задние ряды двух учебных отрядов отошли, зато в центре тренировочный бой перешел в потасовку.

Далинар крикнул, и буресвет блестящей волной хлынул по камням вперед от него. Те, кто не был втянут в драку, отскочили. Остальные застряли: буресвет приклеил их к земле. Это заставило всех, кроме самых яростных, прекратить побоище.

Он растащил последних драчунов и толкнул, приклеив задницами к камням рядом с их же спренами гнева. Солдаты задергались, а потом увидели его и замерли, раздосадованные.

«Помню, я так же погружался в битву, – подумал Далинар. – Может, это Азарт?» Он в последний раз ощущал это чувство… очень давно. Надо опросить солдат, чтобы проверить, чувствовали ли они то же самое.

Далинар позволил буресвету испариться, как светящемуся пару. Офицеры Аладара организованно отозвали своих солдат, приказав им заняться гимнастикой. А вот бойцы Садеаса плевали на землю, тяжело вставали и уходили угрюмыми группками, бормоча и сыпля проклятиями.

«Они становятся все хуже», – размышлял Далинар. При Тороле Садеасе эти мужчины были склонны к неряшливости и необоснованной жестокости, но оставались солдатами. Да, они были драчунами, но в бою подчинялись быстро. Годные, пусть и не образцовые бойцы.

Над этими людьми развевалось новое знамя Садеаса. Меридас Садеас – Амарам – изменил вид глифпары, как было заведено: приземистая башня Садеаса удлинилась, а вместо молота появился топор.

Несмотря на репутацию главнокомандующего, у которого в войске полный порядок, он явно испытывал проблемы с контролем над этими людьми. Он никогда не руководил такой большой армией – и, возможно, убийство великого князя так расстроило солдат, что Амарам не мог ничего сделать.

Аладар не предоставил ничего существенного по убийству Тороля. Расследование должно было продолжаться… но не было никаких зацепок. Спрен этого не делал, но они понятия не имели, где искать виновного.