Ритм войны. Том 2

– Откуда ты все это знаешь? – спросила Венли, возвращаясь. – Откуда ты знаешь о формах власти? Кто ты такая?

Женщина вытащила что-то из удлиненного рукава. Светящийся самосвет. Кроваво-красный.

– Возьми это в бурю, – сказала она. – И разбей. Внутри найдешь тропу к спасению тех, кого любишь.

С этими словами Аксиндвет встала и ушла, оставив подарок лежать на камне.

53. Сострадание

Подобный опыт заставляет задуматься, не ошиблись ли мы. Мы называем человеков чужими для Рошара, но они живут здесь уже тысячи лет. Возможно, пришло время признать, что на планете нет ни пришельцев, ни чужаков. Только дальние родственники.

    Из «Ритма войны», примечание к с. 5

Когда Венли закончила свой рассказ, Тимбре сделалась непривычно молчалива. Венли проделала долгий путь на шестой этаж, чтобы собрать отчеты для Рабониэли, и потратила время на повествование о том дне – дне, когда она сделала свой первый выбор на этом пути. Взяла самосвет и спрятала его от матери и сестры.

Венли могла сколько угодно твердить себе, что ее мотивы были благородными. Она знала правду. Она держала случившееся в секрете, потому что боялась, как бы сестра не отняла у нее славу в связи с открытием новой формы.

Вместо этого произошло обратное: Венли теперь проживала судьбу своей сестры. Венли встретилась с Тимбре. Венли стала Сияющей. Венли выжила. Это было доказательством того, что космер совершал ошибки.

Венли вошла в прохладную комнату на балконе шестого этажа, где занимались сбором разведданных. Рабониэль думала, что человеки намеренно уничтожили карты башни, и эта группа создавала свои собственные. Управление городом обещало стать той еще морокой, и Венли была рада, что не ей придется все организовывать.

Когда Венли вошла, певцы загудели в ритме восхваления, демонстрируя, как уважают ее. Даже два Царственных в вестоформе оказали почтение ей, Голосу. По первой же просьбе ей выдали подробные отчеты о том, что здесь происходило.

Начиная с седьмого этажа башня пустовала. Они выставили дозоры на всех лестницах, опасаясь, что после послабления ограничений запаниковавшие человеки попытаются спрятаться наверху. А ограничения на передвижение и впрямь вскоре придется снять. У человеков заканчивались еда и вода. Венли подозревала, что уже к концу дня Рабониэль отдаст приказ о возвращении к нормальной жизни.

Они обнаружили много Сияющих без сознания, которых зачастую другие человеки пытались спрятать в своих домах и защитить. Венли загудела в ритме жестокой насмешки, просматривая список. Глупым человекам повезло: Рабониэль была снисходительнее многих Сплавленных. Она велела наказать любого за укрывательство Сияющих, а их самих казнить – но тех, кто добровольно выдавал рыцарей, щадили.

Это был мудрый шаг: после оглашения ее приказа многих Сияющих выдали. Тех, кого обнаружили позднее, казнили, а с ними и по одному члену семьи укрывателей. Суровое, но справедливое применение закона. Тимбре нашла это ужасающим, а Венли удивилась, что Рабониэль не казнила всех.

«Ей для чего-то нужны эти Сияющие, – подумала она. – Для каких-то планов или экспериментов».

Венли не забыла, чем Повелительница желаний заслужила свою ужасную репутацию: давным-давно она создала болезнь, предназначенную истребить все человечество и покончить с войной.

Что ж, у Венли насчет Сияющих были свои идеи. Она вполуха слушала отчеты, пока вестоформа не сказала кое-что интересное.

– Погоди-ка, – встрепенулась Венли. – Повтори, что ты сказал.

– Лекарь-человек убил одного из наших во время расследования прошлой ночью, – послушно повторил мален.

– Я об этом не слышала.

– Мы сообщили вовремя, и один из Сплавленных немедленно взял на себя ответственность, поэтому мы предположили, что Рабониэль все знает. Этот человек взял с собой потерявшего сознание ветробегуна, когда бежал.

– Какому Сплавленному вы сообщили?

– Преследователю.

Тимбре тревожно затрепетала.

– А описание этого лекаря есть? – спросила Венли.

– Высокий мужчина, – сказал Царственный. – Волнистые волосы до плеч. Рабские клейма. Солдат, который был свидетелем этого события, утверждал, что человек излучал буресвет, но мы подозреваем, что солдат был просто напуган. Он оказался трусом, и его назначили в отряд мусорщиков.

Венли запела в ритме задумчивости, хоть и чувствовала нарастающий страх. Каладин Благословенный Бурей в башне, он не отправился с основной армией воевать в Эмуле. И… он в сознании? Лешви заинтересуется. Она просила Венли наблюдать за Рабониэлью, но, несомненно, этот вопрос заслуживает внимания ее истинной хозяйки.

– Понятно, – сказала Венли, по-прежнему в ритме задумчивости. – Человека нашли?

– Он сбежал на верхние этажи, – объяснил Царственный в ритме злобы. – Мы искали, но ничего не обнаружили – даже Преследователь, который был уверен, что человек рядом, не смог его выследить.

– Повелительница желаний сочтет это интересным. Доложите мне, если обнаружите что-то еще.

Царственный загудел в ритме повеления, выражая согласие, а потом вручил Венли список с описаниями всех прочих Сияющих, которых выдали этой группе. Рабониэль хотела, чтобы их всех держали в одной комнате, под наблюдением. Венли придется отправить своих людей на поиски подходящего места.

Один ветробегун в сознании, а остальные – в коме. Да, надо как-то сообщить Лешви о том, что случилось.

– Певец, который видел, как человек убил нашего солдата, – проговорила Венли, собираясь уйти. – Назови мне его имя и подразделение. Возможно, Повелительница желаний захочет, чтобы я его допросила.

Царственный загудел в ритме жестокой насмешки:

– Этот трус мало что сможет рассказать. Если Повелительницу действительно интересует убийца, ей лучше дождаться вечернего доклада.

– Почему?

– К тому времени Преследователь допросит семью человека, – объяснил Царственный. – И отомстит за смерть нашего соплеменника.

Ритмы стихли. Тимбре, скрытая глубоко в светсердце Венли, казалось, задержала дыхание.

– Значит, мы их захватили?

– Они заперты в клинике неподалеку отсюда, – сказал Царственный в ритме страстного желания. – Лекарь, его жена и детеныш. Мы только сейчас обнаружили, что это семья убийцы. Жаль, что Повелительница так стреножила нас во время захвата башни, но хоть сегодня получим немного крови.

Уходя, Венли пыталась петь в ритме самомнения, но у нее ничего не вышло. Никаких ритмов вообще – это сбивало с толку. Она сунула список в карман и, как только оказалась недалеко от разведывательного поста, прошипела:

– Что ты творишь?

Тимбре трепыхнулась, и ритмы начали медленно возвращаться. Венли расслабилась. На миг она испугалась, что с ней что-то не так.

Тимбре угрюмо пульсировала, подтверждая: и впрямь что-то не так.

– Я согласна, что для семьи ветробегуна все складывается печально, – огрызнулась Венли. – Но ведь их сын действительно убил нашего солдата.

Тимбре продолжала пульсировать.

– Ну да, он не совсем наш солдат… – согласилась Венли. – Но ты-то почему разволновалась? Ты вроде бы ненавидишь человеков?

Это вызвало резкий упрек. Только потому, что Тимбре и другие спрены-странники решили больше не связывать себя узами с человеческим племенем, это не означало, что она их ненавидит. И… убить чью-то семью в наказание за сопротивление? Ужасно. Многие Сплавленные не совершили бы такого шага, но иное дело Преследователь и его подручные – она слышала жажду крови в ритмах вестоформы.

Венли шла молча, встревоженная. У нее были свои дела, свои проблемы. Тем не менее Тимбре продолжала мягко пульсировать, подгоняя ее. Венли однажды узрела Черного Шипа в своем видении. Узокователь. Он проявил к ней доброту. И многие в этой башне были просто людьми, пытающимися жить своей жизнью.