Слова сияния

Талик повернулся к ней:

– Ты говорила с королем. Нет никого, наделенного большей властью.

– Прошу прощения, но я уверена, что есть.

Одна из веревок дернулась, когда привязанный к ней фруктовый подарок съели.

«Это глупо, это глупо, это…

Не думай».

Рисн рванулась к веревке, вынудив своих охранников вскрикнуть, схватила ее и бросилась за край, спускаясь к голове большепанцирника. Голове бога.

Ради Стремлений! В юбке это было непросто. Веревка резала кожу на руках и дергалась, когда чудище внизу жевало привязанные к другому концу фрукты.

Наверху появилась голова Талика.

– Что, во имя Келека, ты делаешь, дурища? – завопил он.

Ей показалось забавным, что за время учебы тот усвоил и тайленские проклятия. Она крепко держалась за веревку, чувствуя, как бешено колотится сердце. А ведь и в самом деле, что она творит?

– Релу-на, – заорала она в ответ Талику, – одобряет отвагу!

– Есть разница между отвагой и глупостью!

Рисн продолжила спускаться. Это больше походило на скольжение вниз.

«Ох, Жажда, Стремление обладать…»

– Поднимите ее! – приказал Талик. – Вы, солдаты, помогайте.

Он что-то еще приказал на языке реши.

Когда рабочие схватились за веревку, чтобы затащить Рисн обратно, она подняла голову и посмотрела наверх. Там появилось еще одно лицо, глядевшее вниз. Король. Она подняла руку, останавливая рабочих, и выжидающе посмотрела на Рисн.

Рисн продолжила спуск. Она продвинулась не очень далеко – может, футов на пятьдесят. Даже до глаза чудища не дошла. Остановилась с трудом, ощущая жгучую боль в пальцах, и громко провозгласила:

– О великий Релу-на! Твой народ отказывается заключить со мною сделку, и вот я обращаюсь к тебе с мольбой. Твоим людям нужно то, что я привезла, но еще сильнее мне нужна эта сделка. Я не могу просто так уйти.

Существо, конечно, не ответило. Рисн зависла возле его панциря, покрытого лишайником и маленькими камнепочками.

– Прошу тебя, – взмолилась она. – Прошу…

«Чего я жду?» – растерянно подумала Рисн. Девушка не надеялась, что большепанцирник ей как-то ответит. Но возможно, она смогла бы убедить тех, наверху, в том, что достаточно отважна и достойна. Это точно никому бы не навредило.

Веревка в ее руках задрожала, и она совершила ошибку – посмотрела вниз.

Вообще-то, ее поступок мог навредить ей самой. И очень сильно.

– Король, – донесся сверху голос Талика, – приказывает тебе вернуться.

– Наши переговоры продолжатся? – уточнила Рисн, посмотрев наверх.

Король и в самом деле выглядела обеспокоенной.

– Это не важно, – ответил Талик. – Тебе были даны указания.

Рисн стиснула зубы, вцепившись в веревку, глядя на хитиновые пластины перед собой.

– А ты что думаешь? – спросила она негромко.

Где-то внизу существо заглотило фрукты, и веревка внезапно сильно натянулась, а Рисн ударило о громадную голову. Наверху закричали рабочие. Король заорала на них с неожиданной яростью.

«О нет!..»

Веревка натянулась еще сильнее.

И лопнула.

Крики наверху сделались безумными, но охваченная паникой Рисн этого почти не заметила. В ее падении не было изящества, она рухнула вопящим клубком одежд, рук и ног, ее юбка полоскалась на ветру, а желудок кувыркался. Что она натворила? Она…

Девушка увидела глаз. Глаз бога. Он промелькнул, громадный, как дом, блестящий и черный, и в нем отразилась ее падающая фигура.

Казалось, на краткий миг она зависла перед ним, и крик застыл в ее горле.

Потом все исчезло. Шум ветра, новый крик – и удар о твердую как камень воду.

Тьма.

Очнувшись, Рисн решила, что плывет. Она не открыла глаза, но чувствовала, что плывет. Дрейфует, покачиваясь на волнах…

– Она полная дура.

Знакомый голос. Талик – тот, с кем она торговалась.

– Значит, мы друг другу подходим, – заметил Встим и закашлялся. – Должен сказать, старый друг, ты должен был помочь обучить ее, а не скинуть с утеса.

Плыть… дрейфовать…

Стоп.

Рисн вынудила себя открыть глаза. Она была в постели, в хижине. Было жарко. Перед глазами все плыло, и сама она плыла… плыла, потому что ее разум был затуманен. Что они ей дали? Она попыталась сесть. Ноги не слушались. Ноги не слушались!

Девушка ахнула и часто задышала.

Над ней появилось лицо Встима, а с ним – лицо обеспокоенной реши с лентами в волосах. Не королева… король… Не важно. Женщина что-то быстро произнесла на лающем языке островитян.

– Успокойся, – сказал Встим, опускаясь на колени рядом с Рисн. – Успокойся… Они принесут тебе что-нибудь попить, дитя.