Элантрис

– Чепуха, отец! – Принцессу раздосадовало, что Эвентио знал ее слишком хорошо. – Мы даже ни разу не встречались. Откуда могли взяться какие-то ожидания?

– Возможно, вы не встречались, – в голосе короля звучали утешительные нотки, – но ты разговаривала с ним через сеонов и писала письма. Я знаю тебя, Ин: ты романтик. Ты бы ни за что не решилась на этот брак, если бы не убедила себя, что сможешь полюбить Раодена.

Отец говорил правду, и внезапно одиночество нахлынуло на Сарин с новой силой. Она провела путешествие через Фьерденское море как на иголках, волнуясь перед встречей с будущим мужем. И все же она больше предвкушала ее, чем боялась.

Сарин часто уезжала из Теода, но ее всегда кто-то сопровождал. На этот раз принцесса путешествовала сама по себе, выехав раньше свадебного сопровождения, чтобы приятно удивить Раодена. Она перечитывала его письма столько раз, что ей начало казаться, будто они действительно знакомы. Человек, который возникал в ее воображении при чтении писем, обладал сложной, полной сочувствия к окружающим натурой, и ей очень хотелось узнать его получше.

Но знакомству так и не довелось состояться. Сарин чувствовала себя не только одинокой – она чувствовала себя отвергнутой. Нежеланной. Все эти годы она ждала, страдая от поддразниваний терпеливого отца, который не подозревал, как мужчины на родине избегают ее, страшась прямого и даже несколько заносчивого характера. И стоило найтись человеку, избравшему ее спутницей жизни, как в последний момент Доми украл его из-под носа.

Принцесса наконец дала волю чувствам, которые держала в узде с того момента, как сошла с палубы корабля. Она была рада, что сеон передавал только ее примерное изображение, потому что иначе отец мог увидеть бегущую по щеке слезу.

– Глупости, отец. Мы все понимаем, что это политический брак. Теперь, помимо общего языка, наши страны объединяет еще и союз правящих династий.

– Ох, солнышко… моя малышка Сарин, – прошептал король. – Я так надеялся, что все получится; ты не представляешь, как мы с матерью молились, чтобы ты нашла там свое счастье. Идос Доми! Мы должны были отказаться от договора.

– Я бы все равно тебя заставила, отец, – ответила Сарин. – Нам необходим союз с Арелоном. Недостаток кораблей больше не будет удерживать Фьерден вдали от наших берегов: теперь под командованием вирна вся армия свордов.

– Малышка Сарин уже совсем большая, – поддразнил ее отец.

– Совсем большая и вполне способна выйти замуж за труп, – вяло засмеялась принцесса. – Может, оно и к лучшему. Не думаю, что принц Раоден дорос бы до моих ожиданий; стоит только посмотреть на его отца.

– Я слышал о нем, но надеялся, что это неправда.

– К сожалению, чистая правда. – Неприязнь к арелонскому монарху выдернула Сарин из грустных мыслей. – Король Йадон – один из самых неприятных людей, каких мне приходилось встречать. Он едва соизволил поздороваться со мной и тут же отослал заниматься вышиванием и прочими подходящими для женщин делами. Если Раоден хоть немного походил на отца, то мне повезло, что он умер до моего приезда.

Ее отец помолчал немного с задумчивым выражением, прежде чем спросить:

– Сарин, может, ты хочешь вернуться домой? При желании я смогу аннулировать договор, и никакой закон меня не остановит.

Принцессу немного испугало, насколько заманчивым оказалось предложение. После недолгого молчания она покачала головой:

– Нет, отец. Я должна остаться здесь. Это моя затея, и смерть Раодена не меняет того факта, что мы нуждаемся в союзниках. Кроме того, возвращение домой нарушит традицию: мы оба знаем, что теперь моим отцом является Йадон. Для тебя будет совершенно неприличным принять меня обратно в семью.

– Я всегда буду твоим отцом, Ин, – мягко, но решительно ответил Эвентио. – К Доми обычаи! Теод навсегда останется открытым для тебя.

– Спасибо, отец, я рада это слышать. Но я все же останусь, по крайней мере на время. Кроме того, не так все и плохо – у меня теперь новый двор, полный людей, с которыми можно поиграть.

– Ин. – В голосе короля проклюнулась тревога. – Я знаю этот тон. Что ты задумала?

– Ничего, – невинно ответила она. – Просто у меня осталось несколько вопросов, в которых мне бы хотелось покопаться, прежде чем поставить крест на этом браке.

После недолгой паузы король хмыкнул:

– Да поможет им Доми. Они еще не знают, что? к ним приплыло. Пожалей их, прутик леки. Я вовсе не жажду получить через месяц от министра Наолена донесение, гласящее, что король Йадон сбежал в кораитский монастырь, а тебя арелонцы провозгласили правительницей.

– Хорошо, – чуть улыбнулась Сарин. – Я подожду хотя бы пару месяцев.

Отец разразился новым приступом своего характерного смеха; этот звук успокоил ее больше, чем любые заверения или утешения.

– Подожди минутку, Ин, – отсмеявшись, сказал он. – Я позову твою мать: она хочет поговорить с тобой. – Он опять хмыкнул и продолжил: – Она упадет в обморок, когда узнает, что ты уже успела довести беднягу Раодена до могилы.

– Отец! – запротестовала Сарин, но он уже исчез.

Глава 3

Никто из жителей Арелона не вышел навстречу своему спасителю. Подобный прием мог бы оскорбить Хратена, но он не ожидал ничего иного. Арелонцы, особенно живущие рядом с печально известным Элантрисом, издавна славились как известные еретики, даже безбожники. И задача Хратена состояла в том, чтобы это изменить. На обращение жителей Арелона в истинную веру оставалось всего три месяца; если же миссия не удастся, по истечении срока святой Джаддет, властелин всего сущего, уничтожит страну. Пришло время и арелонцам принять праведные пути религии Дерети.

Размашистым шагом Хратен спустился по трапу. За кипящими жизнью, охваченными непрерывной суетой погрузки и разгрузки доками простирался Каи. С одной стороны над ним нависали каменные стены древней части Элантриса. С другой, слева от города, равнина повышалась, переходя в крутой холм – подножие Датрекских гор. Позади жреца шумел океан.

Откровенно говоря, пейзаж его не впечатлил. Десятилетия назад Элантрис окружали четыре мелких городка, но только Каи – новая столица Арелона – все еще оставался обитаем. Хратен сразу же заметил недостатки в планировке (возведенные без единого плана дома, слишком большая протяженность вдоль побережья), которые существенно затруднят оборону. К тому же столицу окружала только пятифутовая каменная стена: с точки зрения жреца, скорее ограда, нежели защитное сооружение.

Если же в случае необходимости горожане рассчитывали укрыться за стенами Элантриса, отступление туда будет сложным и значительного перевеса в битве не принесет. Здания Каи представляли собой прекрасное укрытие для нападающих, а некоторые из окраинных домов теснились практически вплотную к элантрийской стене. Становилось очевидным, что народ Арелона не отличается воинственностью. И тем не менее из всех государств материка Сикла, которые арелонцы называли общим именем Опелон, только этой стране удавалось до сих пор избежать влияния Фьерденской империи. С прибытием в Каи Хратена ситуация должна измениться.

Жрец оставил корабль за спиной. Он двигался в суматохе порта, с немалым удовольствием отмечая вызванное по пути смятение. Грузчики останавливались и провожали его полными изумления взглядами; стоило ему поравняться с группой собеседников, как разговор замирал. Хратену не приходилось замедлять шага – люди сами расступались перед ним. Возможно, их пугал его взгляд; хотя, что более вероятно, значительный эффект производили доспехи. Парадная броня верховного имперского жреца Дерети сверкала на солнце кроваво-красными пластинами – подобный вид впечатлял даже бывалых зрителей.

Хратен уже начинал подумывать, что ему придется искать городскую часовню самому, но тут его взгляд привлекло мелькающее в толпе красное пятно. Приблизившись, пятно оказалось приземистым лысеющим мужчиной в красной дереитской мантии.

– Господин Хратен! – воскликнул он.

Жрец остановился и позволил Фьену, главному артету Каи, поравняться с собой. Тот отдувался и вытирал шелковым платком лоб.

– Мои глубочайшие извинения, ваша светлость. В послании указан другой корабль, и я узнал, что вас нет на борту, только когда разгрузка уже наполовину закончилась. Боюсь, что мне пришлось оставить экипаж позади, иначе пробраться сквозь толпу не представлялось возможным.

Хратен недовольно нахмурился, но промолчал. Фьен еще какое-то время продолжал рассыпаться в извинениях, но наконец сдвинулся с места, и верховный жрец последовал за ним ровным размашистым шагом. Его коротышка-провожатый с улыбкой трусил рядом и изредка обменивался взмахом руки и любезностями со встреченными по пути знакомыми. Люди отвечали ему в том же духе, но стоило им заметить Хратена, как слова приветствий замирали на губах, взгляды пробегались по подчеркнуто суровым линиям доспехов и потом долго провожали фигуру в развевающемся кроваво-красном плаще.

Часовня оказалась высоким каменным строением, украшенным ярко-красными гобеленами и высокими шпилями. По крайней мере, здесь Хратен чувствовал себя в привычной атмосфере величия. Но ожидавший внутри прием снова выбил его из колеи: толпа людей, шутки и смех, и никакого уважения к святости здания, под сводами которого люди находятся! Это было чересчур. Когда к Хратену начали поступать донесения, он не сразу поверил им. Теперь доказательство находилось у него перед глазами.

– Артет Фьен, соберите жрецов, – прозвучали первые слова Хратена с того момента, как он ступил на арелонскую землю.

Артет вздрогнул, как если бы забыл, что его знатный гость умеет говорить.

– Конечно, господин, – вымолвил он, жестами приказывая собравшимся разойтись.

С каменным выражением лица Хратен ждал, пока толпа покинет часовню. На это потребовалось ужасно много времени, но он стойко перенес испытание. Когда за последним посторонним захлопнулась наконец дверь и Хратен приблизился к жрецам, в притихшем зале клацанье его доспехов разносилось гулким эхом. Он обратился к Фьену:

– Артет, – так звучал дереитский титул жреца, – корабль, на котором я прибыл, отбывает обратно во Фьерден через час. Вы должны быть на его борту.

От удивления Фьен открыл рот:

– Что?..

– Говорите на фьерделле! – рявкнул Хратен. – Неужели за десять лет среди арелонских язычников вы умудрились забыть родной язык?

– Нет, ваша светлость, нет. – Фьен перешел с эйонского на фьерделл. – Но я…

– Достаточно, – снова прервал его Хратен. – У меня личный приказ вирна. Вы прожили в Арелоне слишком долго! Вы забыли святое призвание и не в состоянии способствовать дальнейшему продвижению империи Джаддета. Этим людям не нужен друг, им нужен жрец. Дереитский жрец. А глядя, как вы фамильярничаете с ними, можно подумать, что вы проповедуете Корати! Мы пришли сюда не для любви – мы пришли помочь им. Вы должны уехать.

У Фьена подкосились ноги, и с распахнутыми от ужаса глазами он прислонился к колонне: