Видящая звезды

Кобб повернулся ко мне.

– Я слышал, лейтенант, вы снова начали откалывать свои номера, – негромко сказал он, пока один из инженеров возился с файлами.

– Э-э…

– А то! – раздался голос М-Бота с моего запястья. – Она сказала Йоргену, что специально пыталась… – Я отключила звук, а потом на всякий случай голографический проектор тоже, и, покраснев, посмотрел на Кобба.

Адмирал отпил кофе:

– Позже поговорим. Не хочу вызвать гнев вашей бабушки известием о вашей смерти. На прошлой неделе она испекла мне пирог.

– Э-э… Слушаюсь, сэр.

Экран затемнился, а потом открылось видео с изображением этой самой комнаты, только все стены в ней были целыми. Перед мониторами сидели люди в незнакомой форме и что-то делали. У меня перехватило дыхание. Это действительно были люди!

Мы всегда знали это. Хотя мы застали Россыпь уже необитаемой, на многих механизмах сохранились надписи на языках Старой Земли. И все-таки как-то жутковато было смотреть на этих загадочных людей из прошлого. Когда-то эту планету и эти платформы вокруг нее населяли миллионы, если не миллиарды. Куда же все они подевались?

Похоже, они разговаривали и казались чем-то очень встревоженными. Было видно, что несколько человек даже кричат, но у записи отсутствовал звук. Какой-то светловолосый мужчина забрался на стул рядом со своим монитором. Его лицо заполнило весь экран. Он начал что-то говорить.

– Прошу прощения, сэр! – сказал один из инженеров рядом со мной. – Мы работаем над звуком. Одну секунду…

Внезапно с экрана прорвался звук. Они все кричали, и десятки голосов накладывались друг на друга.

– …составили рапорт, – с сильным английским акцентом сказал человек на экране. – У нас есть предварительные доказательства того, что цитощиты планеты, вопреки устоявшемуся мнению, недостаточно надежны. Делвер услышал наши переговоры и по ним пришел к нам. Повторяю: делвер вернулся на станцию и…

Не договорив, он оглянулся через плечо. В комнате царил хаос: одни бились в истерике и падали на пол, другие истошно орали друг на друга.

Инженер возле нашего экрана что-то набрал на клавиатуре.

– У нас есть видео с одной из платформ периметра, – сказал он. – Номер тысяча сто тридцать два. Подгружаю его тоже.

Я сразу подалась вперед, когда запись переключилась на изображение звездного неба, снятого камерой, установленной на внешней оболочке планеты и направленной в космос. В нижней части экрана можно было увидеть изгиб платформы.

Люди на записи притихли. Что они видели в этой испещренной звездами черноте такого, чего не видела я? Неужели это…

Звезд стало больше.

Они проклевывались из небытия, словно булавочные уколы. Сотни… тысячи, слишком яркие, чтобы быть звездами. На самом деле они двигались по небу, собираясь все ближе друг к другу. Даже через монитор, даже сквозь огромное расстояние во времени и пространстве я ощущала их злобу.

Это были не звезды. Это были глаза.

У меня сдавило грудь. Сердце лихорадочно заколотилось. На экране появлялись новые и новые огоньки, и все они смотрели на меня. Они знали меня. Видели.

Я запаниковала. Но стоящий рядом Кобб продолжал спокойно потягивать кофе, и его невозмутимость каким-то образом помогла мне избавиться от тревоги.

«Это случилось очень давно, – напомнила я себе. – Сейчас мне ничего не грозит».

Огоньки на экране начали мутнеть. «Пыль», – догадалась я. Возникло целое облако, словно просочившись сквозь проколы в реальности. Пыль поблескивала белым светом и распространялась с невероятной скоростью. А потом, словно из ниоткуда, в центре пыльного облака появилось что-то большое и круглое.

Кроме силуэта, разглядеть что-либо еще было трудно. Поначалу мой мозг отказывался воспринимать чудовищные размеры этого объекта. Когда он приблизился, чернея внутри светящейся пыли, огромная платформа выглядела крохотной рядом с ним. Ска-а-ад… Что бы это ни было, размерами оно не уступало планете.

– У меня… у меня есть визуальное подтверждение присутствия делвера, – сказал человек, записывающий видео. – Матерь Святых… Он здесь. Проект цитозащиты провалился! Делвер вернулся, и… и он идет за нами!

Черная масса переместилась к планете. Что это за отростки выступали из темноты? Может, шипы? Казалось, эту глыбу сделали специально, чтобы взрывать мозг, но я все-таки пыталась, вопреки здравому смыслу, найти объяснение тому, что вижу. Вскоре чернота стала непроницаемой. Камера отключилась.

Я подумала, что запись закончилась, но она снова переключилась на изображение библиотеки, и тот же светловолосый мужчина снова сидел за своим столом. Большинство остальных мест рядом с мониторами были пусты, в комнате остались только один мужчина и одна женщина. Я услышала, как откуда-то с платформы раздались крики. Мужчина, вздрагивая всем телом, встал и постучал по своему монитору, меняя угол камеры.

– На внешних защитных кольцах исчезают признаки жизни! – крикнула женщина, вставая из-за стола. – Платформы переходят в режим ожидания. Верховное командование приказало нам перейти в автономный режим!

Мужчина снова опустился на стул. Его трясло. Мы видели на сдвинутом мониторе, как он что-то лихорадочно печатает. Женщина отодвинулась от стола и посмотрела на потолок. По платформе разнесся низкий рокочущий звук.

– Автономная защита обороны включена, – пробормотал мужчина, продолжая печатать. – Эвакуационные корабли падают. Святые…

Комната снова содрогнулась, свет замигал.

– Планета обстреливает нас! – выкрикнула женщина. – Наши же люди стреляют по нам!

– Не по нам. – Мужчина все еще продолжал печатать, словно в трансе. – Они стреляют по делверу, который обволакивает планету. Мы просто стоим на дороге. Надо убедиться, что не-путь закрыт. Отсюда доступа нет, но, может…

Он продолжал бормотать, но мое внимание привлекло кое-что другое на экране. Огоньки, собравшиеся в дальней части комнаты. Они прорывали реальность, и казалось, будто дальняя стена растягивается, превращаясь в бесконечное звездное небо, пронизанное маленькими слепящими проколами.

Глаза добрались и сюда. Женщина в комнате закричала, а потом… исчезла. Она словно вкрутилась вовнутрь себя, а потом сжалась, сокрушенная какой-то невидимой силой. Мужчина так и продолжал яростно бить по клавиатуре; глаза его были широко раскрыты. Он был словно безумец, излагающий свою последнюю волю. Хотя его лицо занимало почти весь экран, я видела, как за его спиной собирается чернота.

Освещенная звездами, которые звездами не были.

Сливаясь в единое целое.

В силуэт, выступивший из тьмы.

Который выглядел как моя копия.

5

Я отшатнулась от экрана и налетела на столпившихся вокруг монитора офицеров. Все чувства вдруг обострились, как перед боем, и я поймала себя на том, что сжимаю кулаки. Если меня не выпустят, я пробьюсь…

– Спенса, – окликнула меня Киммалин и взяла за руку. – Спенса!

Я моргнула, потом огляделась вокруг – вся мокрая от пота, с вытаращенными глазами.

– Но как?! – выкрикнула я. – Как оно…

Я оглянулась на экран, на котором застыло изображение мертвого мужчины и комнаты, заполненной звездами. Линия в нижней части экрана показывала, что видеозапись закончилась.

И на этом стоп-кадре была я, стоящая за мертвецом. Я была там. Я была там!!! В своем нынешнем летном костюме ССН. С теми же русыми волосами до плеч и узким лицом. Застыв посреди движения к этому мужчине.

Но мое лицо… я выглядела перепуганной. Потом выражение изменилось, каким-то невероятным образом передавая то, что я чувствовала сейчас.

– Выключите это! – закричала я и, вырвавшись от Киммалин, кинулась к экрану, но угодила в более сильные объятия.