Пробуждение скромницы

– Да, я делала рисунки для книг отца, но некоторые из них так ему понравились, что он захотел вставить их в рамки и повесить здесь. – Эви покраснела. – Он отец – имеет право. Хотя многие, конечно, скажут, что он пристрастен.

Дмитрий подошел совсем близко и стал внимательно изучать рисунки. Они были выполнены великолепно – тщательно и аккуратно. Ему тут же пришла в голову идея использовать таланты художницы на раскопках.

Они медленно обошли комнату. Дмитрий разглядывал рисунки и задавал вопросы, Эви отвечала, и каждый ее ответ был для него откровением. Пусть Эви Милхэм выглядит тихой и скромной, но под непритязательной внешностью скрываются неизведанные глубины, ждущие своего исследователя. Она хорошо знает историю, отвечая на его вопросы, демонстрирует незаурядный интеллект, умеет создавать блестящие копии средневековых гобеленов и деликатно относится к чувствам других людей. Возможно, даже слишком.

Похоже, у нее вошло в привычку играть второстепенную роль в беседе. Дмитрий заметил это еще после лекции. Она выдвинулась вперед, когда Эндрю не представил ее должным образом, но, как только осознала, что вмешалась в чужой разговор, немедленно удалилась в тень, уступая желаниям других. Сегодня Дмитрию пришлось изрядно потрудиться, чтобы вызвать ее на разговор, показать, что их беседа идет на равных. И Эви расцвела. Дмитрий не мог припомнить, когда получал такое наслаждение от разговора.

Они вышли из галереи в сад. Здесь ландшафт был более упорядоченным, чем перед домом. Возможно, все дело в том, что это место было предназначено для представления в самом выгодном свете статуй; правда, большинство из них правильнее было бы назвать обломками. Похоже, здесь вообще не было ни одной целой статуи, что только усиливало впечатление аутентичности.

– Обломки, которые мой отец собирал всю свою жизнь, – объяснила Эви с грустной улыбкой. – Здесь есть даже артефакты из Италии, которые он привез из путешествия по Европе после окончания университета двадцать восемь лет назад. – И она указала на два частично сохранившихся бюста.

Дмитрий демонстрировал внимание и заинтересованность, но его намного больше привлекало, как солнце высвечивает золотистые пряди в ее блестящих темно-каштановых волосах. С этим потрясающим зрелищем статуи не выдерживали конкуренции. У Эви Милхэм были изумительные волосы, красивые, даже будучи заплетенными в тугую косу, аккуратно свернутую на затылке. Дмитрий представил себе, как расплетает эту косу и освобожденные длинные мягкие пряди струятся по его пальцам, как китайский шелк. Интересно, а что, если освободить Эви Милхэм и в других отношениях? Какие секреты таятся под скромной внешностью? Что она откроет мужчине, который обнаружит эти секреты? Сможет ли она познать саму себя настоящую? Дмитрий ощутил мимолетную грусть. Жаль, что ему не быть этим мужчиной.

– Мисс. – Сзади подошла экономка, и Дмитрию пришлось отвлечься от своих мыслей и созерцания волос Эви. Женщина тяжело дышала. Вероятно, она обежала весь дом в поисках молодой хозяйки. – Пришел мистер Эдэр. Сказать, что вы не принимаете?

На лице Эви появилась улыбка.

– Он может присоединиться к нам. Пожалуйста, если не трудно, принеси лимонад и маленькие пирожные, которые утром пекла кухарка. Он больше всего любит лимонные пирожные.

Взгляд Эви переместился в какую-то точку за его спиной. Улыбка стала шире. Ее лицо осветилось радостью. Дмитрию не надо было оборачиваться, чтобы понять: по тропинке к ним приближается Эндрю. И в нем на мгновение вспыхнула жгучая ревность. Он желал, чтобы эта счастливая улыбка предназначалась ему, а не Эндрю. Мистеру Эдэру она была не нужна, он был неспособен ее оценить. Дмитрий отметил, что дерзость его друга граничит с заносчивостью. Эндрю не стал ждать разрешения присоединиться к ним. Он ни минуты не сомневался в том, что его здесь ждут, и эта уверенность почему-то показалась Дмитрию крайне раздражающей. Какое ему, собственно говоря, дело до Эндрю и его отношения к Эви Милхэм?

Они сели за стол, накрытый под раскидистым деревом, и Дмитрий понял, почему его привел в такое раздражение приход Эндрю. Эви, которая ощутимо расслабилась после их экскурсии по галерее, снова стала сдержанной и напряженной. Она слишком явно хотела угодить. Достаточно ли сладкий лимонад? Хороши ли пирожные? Эндрю принимал обращенное на него внимание как должное.

– Я непременно должен узнать рецепт у вашей кухарки, – сказал Дмитрий, потянувшись за лимонным пирожным, четвертым по счету. – Очень вкусно.

– Хотя слишком просто для твоего двора, – бездумно проговорил Эндрю и взял пятое пирожное. – Разве можно себе представить эти совершенно простые маленькие штучки на чайном подносе рядом с великолепными деликатесами твоей страны? – Эндрю посмотрел на Эви. Это был первый взгляд, обращенный непосредственно на нее. – Ты не знаешь, что такое чай, если не присутствовала на чаепитии у принца Дмитрия.

Дмитрий отметил, что Эви слегка порозовела, намеренно проигнорировав оскорбление, нанесенное пирожным, которые она велела подать, поскольку их любил Эндрю. Неужели она не видит, что он обращался не к ней, а говорил о себе любимом? Это был шанс выделиться, порисоваться, который он не упустил. Дмитрий убедился в своей правоте, когда Эндрю принялся многословно описывать свои впечатления о традиционном чаепитии в апартаментах Дмитрия в Неаполе, где они встретились.

Эви зачарованно слушала. А Дмитрию безумно хотелось ударить Эндрю. После приезда в Суссекс Эндрю взял над ним покровительство, о чем его никто не просил. Во время их совместных путешествий он так себя не вел.

– Вот как вы встретились! За чаем! – Эви обратила свое внимание на Дмитрия, как вежливая хозяйка, понимающая, что один гость слишком долго говорит, не давая другим вставить слово. – Я и не знала, что Эндрю побывал в вашей стране.

– А он там и не был, – поспешно вставил Дмитрий. Возможно, это было проявление эгоизма, но ему очень хотелось лишить Эви ненужных иллюзий. Ее обожаемый Эндрю не заезжал так далеко, он прошел только по традиционным для всех англичан европейским дорогам, да и то не по всем. – Мы встретились в Неаполе. Я устраивал прием для экспатриантов в Европе, чтобы отпраздновать завершение работы в Геркулануме. Мы раскопали мозаику, разрушенную во время извержения Везувия, и всю весну реставрировали ее.

– Это было здорово, – вклинился Эндрю. – То, что сделал принц в Геркулануме, пробудило во мне любовь к древней истории. – Эндрю явно намеревался снова очутиться в центре внимания.

Эви улыбнулась.

– Папа с удовольствием послушает твои рассказы.

Эндрю прервал ее нетерпеливым взмахом руки.

– Я говорю о древней истории, Эви, а не о средневековой. Как ты не понимаешь, что их разделяют века. – Эндрю высокомерно рассмеялся, глядя на Эви, как на неразумного ребенка. Неужели Эви стерпит? Ну да, она была готова все стерпеть от этого недалекого наглеца. Она не намерена спорить с предметом своего обожания.

Зато Дмитрий стерпеть не мог.

– Думаю, она знает разницу, Эндрю. Мисс Милхэм и я прекрасно провели время. Она показала мне гобелен с изображением короля Артура и некоторые свои работы. Я не мог не признать, что они выше всяких похвал. Мисс Милхэм удивительно талантлива и в высшей степени образована по ряду важнейших дисциплин.

Эндрю с любопытством уставился на принца.

– Ах да, гобелен. Припоминаю. А я-то никак не мог сообразить, с какой стати ты сюда пришел.

Дмитрий с удивлением понял, что Эндрю отнюдь не кривит душой. Он действительно уверен, что Эви недостаточно привлекательна, чтобы мужчина пришел в этот дом из-за нее. Он лишь понадеялся, что этого не поняла Эви. Он не желал, чтобы из-за подобных замечаний ей было больно. Эта девушка никогда не жила при королевском дворе и не имела соответствующей закалки. Ему захотелось защитить ее. Он устремил взгляд на Эндрю и сухо поинтересовался:

– Что ж, ты знаешь ответ. Но у меня тоже есть вопрос. Что привело тебя сегодня в этот дом?

Что это было? Эви недоуменно переводила глаза с Эндрю на Дмитрия и обратно. Неужели они спорят из-за нее? В это невозможно было поверить. Золотоволосый Эндрю Эдэр и принц Дмитрий вступили в словесную баталию из-за нее, поглощая пирожные и запивая их лимонадом в саду ее дома. Такое объяснение звучало в высшей степени нелепо, но другого она придумать не могла. Ах, как жаль, что Беатрис и Мэй нет рядом! Они бы все поняли сразу.

– Еще лимонаду?

Эви пыталась что-нибудь сказать или сделать, чтобы ослабить напряжение. Она не умела справляться с такими ситуациями. Подумав, она взяла уже частично опустевший поднос с пирожными и предложила угощение гостям. Дмитрий взял сразу два, а Эндрю – три, при этом он бросил на Дмитрия торжествующий взгляд, определенно желая показать, кто здесь главный. Если так пойдет и дальше, их обоих стошнит от избытка сладостей. И она сделала попытку вернуться к прежней теме разговора.

– Итак, вы встретились в Неаполе, а что было дальше?

– Принц заработал целое состояние на мозаике, продав ее музею в Неаполе, – натянуто сообщил Эндрю. – После этого он направился в археологическую экспедицию в Грецию. Я был заинтригован и тоже поехал. Мы раскопали храм и еще какую-то ерунду неподалеку от Афин и собрались по домам. – Эндрю откинулся на спинку стула и сложил руки на животе. – Я рассказал ему о нашей местной римской вилле, где никогда не велись раскопки. – Он засмеялся.

Напряжения больше не ощущалось, и Эви сумела убедить себя, что оно ей померещилось. Визит завершился по-дружески. Гости доели все пирожные, допили лимонад и только после этого встали.

Принц, как и при их первой встрече, коснулся губами ее руки. Взгляд Дмитрия был проницательным и очень внимательным, а прикосновение – теплым. Эви поспешно напомнила себе, что все это абсолютно ничего не значит, но тем не менее в животе словно затрепетали бабочки.

– Я тут подумал, мисс Милхэм… Вы не хотели бы помочь на раскопках? Вы прекрасная художница, в чем я уже успел убедиться, а мне необходим человек, который стал бы зарисовывать все наши находки для составления каталога.

У Эви тревожно забилось сердце. Наконец-то ее таланты кто-то заметил. Какая честь! Ни о чем таком она и мечтать не смела! Несколько мгновений она не могла вымолвить ни слова и, выйдя из ступора, тихо пробормотала:

– С радостью. – А когда их взгляды встретились, и Эви снова заглянула в его невероятные шоколадные глаза, она почувствовала себя принцессой. Почти.

– Тогда приходите завтра на раскопки. – Принц отвел глаза, и волшебство исчезло.

Она снова стала скромной простушкой Эви Милхэм, которая взирает снизу вверх на людей, стоящих на пьедестале, а не принцессой, возведенной на пьедестал другими. За таких девушек, как она, мужчины не дерутся. И принцы никогда не обращают на них серьезного внимания – разве что им нужно выполнить какую-то работу.

Глава 5

Возвращаясь в дом Эндрю, друзья молчали. Обычно, куда бы они ни шли, Эндрю болтал без умолку. Как правило, Дмитрию это не мешало. Но сегодня все было иначе. Слышался только звук шагов и постукивание трости Эндрю. Дмитрий предпочел ждать. Когда Эндрю надоест думать, он заговорит.

– Что это было? – Эндрю нанес удар тростью по высокой траве. – В какой-то момент мне показалось, что мы поругаемся из-за Эви Милхэм. – Последнюю фразу он произнес таким тоном, словно сама идея изначально была безумной.

Однако Дмитрию она таковой не казалась. Неужели Эндрю настолько слеп и не видит истинной красоты под простой одеждой и скромной прической? Как можно не заметить неизбывного запаса нежности и преданности, который Эви готова излить на него…

– По-моему, ругаться было не о чем, – сказал Дмитрий и криво усмехнулся. – Она твоя, поскольку сама так решила. – Возможно, Эндрю необходимо слегка подтолкнуть к Эви, избавить его от благополучного неведения. Эви не обойтись без помощи. Она слишком старается во всем угодить ему. А ведь Эндрю никогда не станет уважать женщину, которая предугадывает каждое его желание. Но он может использовать такую женщину. Сердце Дмитрия сжалось. Он почти не знал Эви Милхэм, но не мог допустить, чтобы ее использовали.

Эндрю удивленно поднял брови.

– Кажется, грядет пари? В иные времена тебе было достаточно щелкнуть пальцами, чтобы деревенская девушка потеряла голову. – Он с усмешкой покосился на принца. – Или ты теряешь хватку? Признаю, у меня есть преимущество – она знает меня всю жизнь. Но ты принц. – Он снова усмехнулся. – Это уравнивает шансы.

– Такие игры хороши с придворными дамами, – неприязненно ответил Дмитрий. Он обнаружил, что ему совсем не хочется подталкивать Эндрю к Эви, хотя вчера это казалось правильным, ему хотелось помочь мисс Милхэм. – Между прочим, подобные игры весьма жестки, особенно если в них играть с неискушенными деревенскими девушками. – Внезапно у него заболел живот. Скорее, всему виной пирожные. Слишком много пирожных.

Во всем надо соблюдать умеренность, всегда говорила его старая няня после того, как он чем-то злоупотреблял. Когда-нибудь он усвоит эту нехитрую истину, но, очевидно, не сегодня. Его соревнование с Эндрю – кто больше съест пирожных – было глупостью. Судя по гримасе Эндрю, тот тоже ощутил эффект от переедания. Они оба вели себя как глупые подростки. Эндрю громко рыгнул, и оба засмеялись.