Фаталити. Цена его успеха

– Чтобы ты отказалась?

Ираклий был прав. Я бы ни за что не согласилась на такое знакомство.

Я замолчала, переваривая его слова, а затем обеспокоенно взглянула ему в глаза и спросила:

– Ты считаешь, что не рано?

– Рано для чего?

– Разве не принято знакомить родителей только с будущей женой? – пояснила я, чувствуя неловкость.

– У нас в семье принято делиться важными событиями и людьми, которые для нас много значат.

Эти слова звучали так уверенно, просто и искренне, что я невольно улыбнулась. Он шагнул ближе и посмотрел мне в глаза. Его взгляд был таким глубоким и теплым, что внутри у меня дрогнуло что-то очень важное.

– Но было бы хорошо, если бы все у нас сложилось, и ты стала моей женой, – добавил он.

– Ираклий! – воскликнула я и рассмеялась от неожиданности. – Уверена, ты еще не раз встретишь ту самую, которую захочешь видеть в роли своей жены.

Он лишь усмехнулся и чуть наклонил голову вбок.

– Думаешь?

– Уверена! – фыркнула я в ответ.

Но он не остановился. Сделав еще шаг, Ираклий коснулся пальцами моей щеки. Я замерла и посмотрела прямо ему в глаза.

– И когда ты перестанешь обесценивать мои чувства к тебе? – тихо спросил он.

Мое сердце пропустило удар. Я попыталась найти правильные слова, чтобы вернуть контроль над ситуацией.

– Не думаешь, что стоит быть чуть сдержаннее на людях? – наконец выдавила я, чувствуя жар на щеках.

Дадиани наклонился ближе.

– Поверь мне, это я еще сдерживаюсь, – прошептал он и оставил короткий поцелуй на моих губах.

Я вспыхнула и застыла на месте. Мое лицо пылало от смущения и страха. Я боялась, что кто-то мог увидеть этот поцелуй. Точнее, переживала, что его могла увидеть Тина. Но так и не решилась посмотреть в ее сторону.

Вскоре начался мастер-класс, и я с облегчением переключила свое внимание на него. Тина читала лекцию, объясняя основы создания украшений. До знакомства с ней у меня не было той, на кого хотелось бы равняться. Но вот появилась она – сильная, элегантная, уверенная в себе – и стала для меня идеалом.

После теоретической части нам раздали материалы для работы. Мы должны были создать два украшения на шею: одно под строгим руководством Тины, а второе – самостоятельно, полагаясь на свою фантазию и полученные знания.

Пару часов все воодушевленно трудились: обсуждали идеи, делились своими успехами. Атмосфера была потрясающей. Только у Ираклия дело явно не клеилось. У него буквально все валилось из рук: то нить порвется, то камни рассыплются по полу, то инструмент сломается – причем тот, который, казалось бы, невозможно сломать. И каждый раз, когда случалась очередная неудача, он с улыбкой на лице насмешливым тоном обращался к Тине:

– Не переживайте, я все возмещу. У меня богатая мама.

Это только сильнее меня забавляло.

«Слон в посудной лавке» – вот как можно было описать его в тот день.

Я же все это время была полностью сосредоточена на своей работе. Мне хотелось сделать два ожерелья, чтобы подарить их бабушке, поэтому я старалась добиться идеального результата.

– У тебя красиво получается, – неожиданно раздался голос Дадиани прямо у моего уха.

Я вздрогнула, и нить с жемчугом выскользнула из моих рук, рассыпав бусины по всему столу и по полу.

– Я тебя прибью! – прошипела я, обернувшись к нему с возмущением. – Это ты от зависти специально сделал?

– Конечно! – рассмеялся он и тут же присел рядом со мной.

Мы вместе принялись собирать материал с пола.

– Теперь все заново нанизывать… – буркнула я недовольно, глядя на испорченную работу.

– Я помогу.

– О нет, – рассмеялась я. – Лучше себе помоги! Ты хоть что-нибудь сделал?

– Конечно! – ответил он с деланным достоинством.

Мы выбрались из-под стола, и Ираклий продемонстрировал мне свою работу: измученный ювелирный тросик с несколькими болтающимися камнями.

– Это украшение прошло афганскую войну, – прыснула я со смеху.

– Считаешь, что я не способен сделать что-то красивое? – спросил он с вызовом.

– Абсолютно уверена в этом!

– На что спорим?

Я прищурилась, обдумывая его вопрос, и наконец с довольной улыбкой произнесла:

– Если у тебя ничего не выйдет, ты будешь должен мне три желания!

– А если выйдет – будешь должна ты!

– Договорились! – мы пожали друг другу руки и вернулись к своим местам.

Спустя пару минут мой телефон завибрировал на столе. Я мельком взглянула на экран и уже собиралась сбросить вызов, но увидела, что звонит Лина. Извинившись перед Тиной, я быстро поднялась и вышла в коридор, чтобы ответить на звонок тренера.

– Привет, не отвлекаю? – осторожно уточнила она.

– Привет, – ответила я, прижимая телефон к уху. – Нет, все нормально, могу говорить.

– Во-первых, хотела сообщить, что всю следующую неделю у нас не будет тренировок. Все здание закрыли на карантин.

– Где это видано? Неужели у нас отпуск, – не смогла скрыть радости я.

– Это еще не все, – продолжила Лина. – На самом деле я позвонила по более важному поводу.

Я сразу напряглась и прошла к окну, чтобы прислониться к подоконнику.

– Я вся внимание.

– Вы с Денисом можете подать заявку на участие в открытом чемпионате Германии в августе! – выпалила она, едва сдерживая восторг.

– Прости, что? – переспросила я, боясь, что ослышалась.

– Одна семья готова спонсировать вашу поездку и участие! – тренер уже не скрывала своей радости.

Меня оглушили ее слова. Это было слишком неожиданно.

– Ты слышишь меня? – спросила Лина после паузы.

– Слышу… Но как такое возможно? Кому нужно нас спонсировать? В чем подвох? – растерянно поинтересовалась я.

– Судя по всему, это в интересах одного человека, которому ты небезразлична, – ответила женщина как-то слишком загадочно.

– О ком ты? – напряглась я.

– Он хотел остаться анонимным, но я считаю, что ты должна знать правду. И знаешь что? Я рада признать свою ошибку в отношении этого человека.

– Лина, объясните нормально! О ком речь?

– У тебя много поклонников? – насмешливо спросила она.

– У меня их вообще нет! – возразила я.

– Правда? А кто тот парень, который каждый раз приходит на твои концерты с цветами?

Я на мгновение потеряла дар речи.

– Ираклий?! Ты хочешь сказать, что его семья готова оплатить нашу поездку и участие в чемпионате? – охрипшим голосом переспросила я.

– Именно так, – подтвердила Лина.

Я была шокирована. Дальнейший разговор прошел словно в тумане. Слова тренера эхом звучали у меня в голове: «Семья Дадиани готова спонсировать вашу поездку». Я не могла поверить в это и не знала, как смогу принять такой щедрый подарок.

Вернувшись в зал, я бездумно опустилась на свое место. Руки автоматически потянулись к украшению, но пальцы дрожали, а нить постоянно путалась. Мысли витали где-то далеко. Все происходящее казалось нереальным.

Ираклий, сидевший рядом, заметил мое состояние. Он наклонился ко мне и тихо спросил:

– Все в порядке?

Я подняла на него глаза и никак не могла осознать, что я действительно так важна для него.

– Мне звонила Лина. Она сказала, что мы с Денисом можем подать заявку на чемпионат.

– Это ведь замечательная новость, – неуверенно улыбнулся Ираклий. – Почему же ты выглядишь так, будто тебе сообщили что-то ужасное?

Я сжала тросик в руках и начала нервно перебирать жемчуг, собираясь с духом.

– Она сказала, кто спонсирует нашу поездку.

Его улыбка исчезла, и он тяжело вздохнул.

– Я не хотел, чтобы тебе было известно… Я знал, как ты отреагируешь.

– Ираклий, я всю жизнь буду чувствовать себя обязанной тебе. Это сделает меня зависимой от тебя. А я не хочу этого…

– Послушай меня внимательно. Я делаю это не для того, чтобы ты была мне чем-то обязана. Наоборот, я хочу помочь тебе вырваться отсюда, стать независимой и успешной. Ты заслуживаешь этого, – уверенно заключил он.

Я опустила взгляд на свои руки, испытывая одновременно стыд и благодарность, а вместе с этим – какое-то странное чувство безграничного счастья.

– Я… Я не знаю, как это принять, – призналась я тихо. – Я не привыкла к тому, чтобы кто-то заботился обо мне вот так.

– Ты не должна ничего принимать или объяснять. Просто позволь мне помочь тебе.

– Но я не хочу, чтобы ты думал, будто я пользуюсь твоим положением… – я вновь посмотрела на него в надежде, что он увидит искренность в моих глазах.

– Ни секунды у меня не было такой мысли, – Дадиани перебил меня спокойным голосом. Затем он мягко взял мою руку и, подняв ее к своим губам, коснулся тыльной стороны ладони. – Но ты должна понять: если у меня есть возможность сделать тебя счастливее, я буду это делать!

Я смотрела в его глаза и не могла поверить, что человек, которого я знаю совсем недолго, может так бережно относиться ко мне.

– Ираклий! – прервал наш разговор голос Тины. – Извини за беспокойство, но мне нужна твоя помощь.

Она мягко улыбнулась, заметив наши переплетенные руки.

– Сейчас подойду, – Ираклий обернулся к ней и кивнул, затем снова посмотрел на меня и тихо подытожил: – Мы поговорим позже.

– Хорошо…

Дадиани поднялся из-за стола и направился к матери, а я осталась одна со спутанными мыслями и чувствами. Я хотела так много сказать ему в ответ, но все слова застревали в горле.

Поэтому я достала телефон из кармана и решила написать ему откровенное сообщение:

Возможно, я кажусь сухой и порой безразличной, но внутри меня все горит огнем. Я даже сейчас не смогла найти подходящих слов, чтобы поблагодарить тебя – за твою заботу, за внимание, за тепло, которые ты даришь мне каждый день.

Я могу смеяться над твоими словами о чувствах, семье или будущем. Но не потому, что я этого не хочу. Напротив, я хочу этого больше всего на свете. Хочу, чтобы ты был рядом. Всегда. Но мне страшно признаваться в таком вслух. Еще страшнее признаваться в этом самой себе. Ведь для меня испытывать такие чувства к человеку – это погибель. Но думаю, оно того стоит. Ты этого стоишь!

Спасибо тебе за все, что ты делаешь для меня. Спасибо за возможность прикоснуться к мечте. И за каждую мелочь, которая кажется незаметной, но на самом деле так много значит для меня, тоже спасибо. Я счастлива, что ты есть. Рядом с тобой я чувствую себя живой.

Это невозможно забыть.

И я никогда не забуду.

Я перечитала текст несколько раз. Переживала и дико волновалась. Но нажав на кнопку «Отправить», почувствовала странное облегчение. Будто сбросила тяжелый груз со своего сердца.

Собравшись с мыслями, я вернулась к работе над ожерельем. И в следующий час старалась избегать любых контактов с Дадиани. По тому, как он соблюдал дистанцию, я понимала, что он прочитал мое сообщение.

После окончания мастер-класса я поблагодарила Тину за предоставленную возможность научиться чему-то новому и поспешила с ней попрощаться. Я хотела сбежать как можно скорее, чтобы не встречаться с Ираклием с глазу на глаз. Жутко стеснялась и боялась его реакции.

Но он перехватил меня в коридоре у выхода и завел в пустое помещение.

– Далеко собралась? – притянул меня ближе и прижал к стене.

– Н-нет…

– Да что ты? – он наклонился ближе, обдавая мои губы своим дыханием. Его глаза пристально изучали мое лицо. – Хочу, чтобы ты поняла: если я что-то говорю, не нужно делить это на два и пытаться отшучиваться. Да, мы молоды, это правда. Но мне еще никогда не было так хорошо рядом с кем-то, как с тобой. И знаешь что? Мне кажется, скорее ты станешь причиной моей погибели, а не я – твоей.

Он смотрел в мои глаза так, что казалось, сейчас всю душу вывернет наружу и распотрошит в ней все своей нежностью.

– Исходя из твоих убеждений, я приму слабую сторону в наших отношениях и признаюсь первым.

Ираклий замолчал на мгновение, будто собираясь с мыслями, а после обрушил на меня три заветных слова:

– Я люблю тебя.

И не дав мне понять происходящего, поцеловал в губы и растворил нас в пространстве.

***

Вспоминаю тот момент, когда мы с командой прилетели на чемпионат в Штутгарт. Это событие стало одним из самых значимых в моей жизни. До этого я никогда не летала на самолете, никогда не была за границей. Казалось, что я попала в другой мир, и у меня перехватывало дух от восторга.

Другие страны, люди, традиции – все это стало для меня чем-то реальным, доступным, осязаемым. И я поняла: если много трудиться, то можно увидеть и узнать гораздо больше, чем кажется возможным. Это осознание стало прекрасной мотивацией двигаться вперед и работать еще усерднее.

И во всем этом было лишь одно «но»: мне не хватало рядом Ираклия и бабушки. Я так хотела, чтобы они разделили со мной этот момент. Словами невозможно было передать все эмоции от увиденного – это нужно было показывать. Но Ираклий не смог приехать из-за учебы, а бабушка – из-за финансовых обстоятельств.

В день чемпионата меня трясло. Я чувствовала колоссальную ответственность: перед семьей Дадиани, которая поверила в нас с Денисом и поддержала, а также перед собой – ведь я должна была доказать, что достойна находиться среди лучших.

Когда напряжение достигло своего пика, ко мне подошла Лина. Она протянула мне маленький конверт и с интригующей улыбкой произнесла:

– Просили передать.

Оставшись одна, я присела на скамейку и открыла конверт. Внутри было письмо и небольшой мешочек из органзы. Я вытащила его и увидела украшение – простое, но невероятно красивое ожерелье из бисера со вставками из натуральных камней. Я догадывалась, от кого эта посылка, поэтому спешно достала письмо из конверта и развернула его.

«Я знаю, что ты заслуживаешь бриллиантов. Но единственное, что доверила мне мама после моего фееричного провала на ее мастер-классе – это бисер. Я собирал это недо-ожерелье неделю, еще неделю убирался в доме. Но об этом расскажу при встрече.

Каждый камень в нем символизирует любовь, успех и счастье (по крайней мере, мне так сказали в интернете). Я вложил в него всю свою любовь и веру в тебя. Пусть оно принесет тебе удачу сегодня.

Наслаждайся моментом, любимая. Ведь сбывается твоя мечта!»

Улыбаясь во все зубы, я поспешила выйти на улицу и позвонить ему. В тот момент я больше всего на свете хотела услышать его голос.

– Слушаю, – принял он вызов.

– Ничего прекраснее мне еще не дарили. Спасибо, – прошептала я, привалившись к холодной стене. – Я не знаю, чем заслужила твою любовь. Но твои чувства… они дороже любых бриллиантов и золота.

На несколько секунд наступила тишина. А после Ираклий обескураженно выдал:

– Вау… Даже не знал, что твой голос может звучать так красиво, когда ты говоришь такие вещи.

– Мне тебя не хватает, – призналась я, улыбнувшись, не в силах сдерживать свои чувства.

– Я рядом.

И все. Достаточно было двух слов, чтобы все тревоги исчезли в одно мгновение.

В тот момент я поняла еще одну важную вещь: мечты сбываются не только благодаря труду и упорству. А еще и потому, что рядом есть те, кто верит в тебя – порой даже больше, чем ты сама.

Мы не успели договорить. Нас прервал Алексей, приказавший возвращаться в зал. Я попрощалась с Дадиани, и уже через пятнадцать минут мы с Денисом стояли на паркете, разогреваясь перед выступлением.

Когда начался чемпионат, все лишние мысли улетучились, и я полностью погрузилась в танец. Мы с партнером снова стали единым целым. В тот момент ничего другого не существовало.

Как Ираклий и просил, мы наслаждались всем: танцем, музыкой и тем, что наша мечта сбылась. И это было безумное состояние, когда кажется, что ты уже не можешь быть счастливее.

Мы прошли отборочные туры, полуфинал и финал. А затем заняли третье место, завоевав бронзу. Я стояла на паркете и не верила своим глазам. Казалось невозможным попасть в тройку лучших!

За кулисами нас встречали тренеры и команда. Мы обнимались, смеялись, поздравляли друг друга. Это была наша общая победа – результат долгих месяцев труда и веры в кажого из нас.

Когда эмоции немного улеглись, я отошла в сторону, пытаясь осознать произошедшее. Первым желанием было позвонить бабушке и Дадиани, чтобы рассказать им о нашей победе. Но меня отвлек Денис:

– Илиана! – окликнул он. Я подняла голову и увидела его взгляд, направленный куда-то мне за спину. – Твои здесь.

Я обернулась, и на мгновение мне показалось, что увиденное – игра моего воображения. Передо мной стояли бабушка, Ираклий и Тина с цветами в руках и счастливыми улыбками на лицах. Я стояла неподвижно, боясь поверить в то, что это на самом деле происходит. Но когда они шагнули ко мне навстречу, я разрыдалась от нахлынувших чувств.

Сначала я бросилась в объятия бабушки.

– Я так горжусь тобой, моя девочка… – шептала она мне на ухо сквозь слезы. – Так горжусь!

Ее слова согревали душу так же сильно, как ее теплые руки.

Отпустив ее, я подняла взгляд и встретилась глазами с Тиной. Ее присутствие было для меня неожиданностью. Я не знала, как себя вести, не знала, что сказать. Но внутри меня уже зарождалось чувство глубокой, искренней, почти болезненной благодарности. Она сделала то, чего не делала моя родная мама уже десять лет.

Она прилетела поддержать меня.

– Наконец-то мне удалось увидеть тебя на сцене, – произнесла женщина мягко и обняла меня, оставив легкий поцелуй на щеке.

Все внутри скрутилось от волнения. Я попыталась улыбнуться, скрывая смущение.

– Надеюсь, я вас не разочаровала.

– Разочаровала? – переспросила она с удивлением. – Наоборот, я в восторге от того, что увидела. Ты была великолепна.

Тина смотрела на меня с таким восхищением и гордостью, что к горлу подступили слезы. Я увидела в ее глазах то, что так долго хотела увидеть в глазах своей матери. И с трудом удержалась, чтобы не расплакаться.

А когда я оказалась в объятиях Ираклия, мир вокруг и вовсе замер. В этот момент все потеряло значение. Был только он. Его прикосновение было таким родным, таким живым и настоящим, что мне казалось, будто я держу в руках саму жизнь.

Несколько недель назад мы с ним признались бабушке, что встречаемся. Она была счастлива. Но даже после этого я всегда была сдержанна с ней. Старалась казаться холодной и здравомыслящей, чтобы она не переживала, будто я потеряла голову от своих чувств.

Но буквально перед отлетом бабушка меня отчитала:

– С любовью нельзя быть осторожной. Это не контракт и не сделка. Любовь должна парить в воздухе, как аромат цветов весной. Пусть ее чувствуют все!

И в тот момент, в объятиях Ираклия, я поняла, что она права. Поэтому, словно прорывая какую-то невидимую преграду внутри себя, я тихо прошептала:

– Я тебя люблю!

Это был такой мощный порыв души, что я не могла больше сдерживать его.

– Ничего не говори… И не проси повторить, – добавила я смущенно и уткнулась лицом ему в шею, пряча глаза. – Мне страшно испытывать это чувство…

Дадиани прижал меня к себе еще крепче. Молча наклонил голову и поцеловал меня в шею. А потом тихо произнес:

– Я люблю сильнее.

И в будущем на каждое мое «Я люблю тебя» он всегда отвечал: «Я люблю тебя сильнее».

– А еще, – добавил он, – теперь ты должна мне три желания.

И кто бы мог подумать, каким окажется второе желание того, кто «любил» меня сильнее…

Глава 10

Ираклий

Блеск загорелой кожи, жгучие черные волосы, томный взгляд карих глаз и блядская улыбка.

Блядский образ.

Блядская она.

Вернулась прямиком из ада.

Весь ее облик, все поступки и слова кричат о том, кем она стала.

«Я не для семьи и не для серьезных отношений. Жизнь с тобой – это не то, о чем я мечтала».

Теперь я вижу, о чем она мечтала. Сигареты, клубы и внимание. Много мужского внимания.

Одного было недостаточно.

«Я не кусаюсь», – кажется, это первое, что Косова произнесла, увидев меня спустя шесть лет, пока я стоял в проеме и не мог пошевелиться. Смотрел на нее, совсем другую, и пытался осознать увиденное. А она? Она смотрела нагло, самодовольно, уверенно. Без тени сожаления в глазах.

Нет, детка, ты не кусаешься. Ты разом проглатываешь жертву, словно змея.

И сейчас она доказывает это. Стоит на подиуме, покачивая бедрами в такт музыке, которая только что зазвучала из колонок. Она и вправду решилась на это… Я недооценил ее.

Косова смотрит прямо мне в глаза с кривой ухмылкой на губах. Хочется сорваться и стереть эту улыбку с идеального лица. Она стала еще красивее – факт, который даже я не смогу отрицать. Однако красота теряет свою силу, когда уничтожает все глубокое и настоящее внутри.

Но стерва определенно не жалеет об этой утрате.

Она вообще ни о чем не жалеет. Даже о том, что стоит сейчас здесь – передо мной и пятерыми незнакомыми ей парнями. Хотя со Стасом она уже знакома. Не так близко, как им обоим явно хотелось бы, но все же знакома.

Все наши когда-то общие друзья ушли сразу, как только поняли, что происходит. Пытались остановить меня, достучаться до нее. Но бесполезно.

– Мы не будем участвовать в этом безумии, – твердо заявили они напоследок и покинули приватку.

Но мне было плевать.

Пусть стерва танцует. Пусть наслаждается мужским вниманием. Очевидно, ей нравится крутить задом перед незнакомцами. Так пусть крутит.

А я просто понаблюдаю. И постараюсь понять: осталось ли хоть что-то от той Косовой, которую я когда-то возводил на пьедестал? Той самой, которую я считал святой?

С губ слетает хриплый смешок. Глупый вопрос. Ответ на него передо мной как на ладони: я сижу в приватной зоне клуба, а передо мной у шеста стоит та самая святая, чье имя я не готов даже в мыслях произносить.

До моего слуха доносятся знакомые ноты. Я узнаю эту песню. Стерва включила мою любимую мелодию, под которую когда-то танцевала для меня стриптиз. Только для меня. Один на один. Без посторонних глаз.

Ну что ж. Святая стала грешной и грязной. А я? Сегодня я по локоть испачкался, связавшись с ней по пьяной дури.

Музыка заполняет пространство, и ведьма начинает свое выступление, но не использует шест по назначению. Движения плавные, соблазнительные, будто она сама музыка, сам танец. Она не утратила свой талант. Наоборот, стала ярче, горячее, сексуальнее.

Интересно, скольким она так танцевала за эти годы?

Этот вопрос прожигает дыру в мозгах. Ни к чему искать ответ на него.

Я уже знаю как минимум двоих.

«Янис…» – это имя крутится в сознании. Услышал его сегодня в их разговоре с Ромой.

Кто он? Сомневаюсь, что пастырь в церкви, которому она исповедуется. Скорее, очередной дурак, который ждет ее где-то за границей, слепо веря в ее верность. А она? Она здесь. Танцует перед компанией мужчин, флиртует и играет на нервах. Все в духе Косовой.

Она закрывает глаза и растворяется в танце. Каждое движение отточено до идеала и бьет по моему самоконтролю. Бедра плавно качаются в такт, руки скользят вдоль тела, наслаждаясь собственным совершенством. Она знает свою силу. Знает, как заставить смотреть на нее.

И я смотрю. Не могу оторваться.

Дерзкая. Раскованная. Не знающая границ.

– Кажется, пора остановиться, – голос Стаса сбоку режет слух, напоминая о чужом присутствии.

Я поворачиваюсь к нему. Внутри все кипит. Сегодня впервые мне захотелось расквасить его голову об стену.

– Тебе что-то не нравится? – холодно спрашиваю я. – Ты ведь сам хотел танец этой «прекрасной девушки». Вот, получай.

– Ираклий, – он цепко смотрит на меня. – Я понятия не имею, кто она и что между вами происходит, но это уже перебор. Я не хочу на это смотреть.

– Ты знаешь, где выход, Стас!

Он сжимает губы в тонкую линию, но остается на месте. Конечно, остается. Потому что хочет смотреть. Потому что до того, как решился спуститься к ней, он час не сводил с нее глаз. Наивный идиот. Слишком простой, искренний и милый. Косова таких съедает между делом – даже на полноценный ужин ей подобное не годится. Она ненасытна, амбициозна и тоже слишком…

Что слишком?

Перевожу взгляд обратно на нее. Она открывает глаза и смотрит на меня. Прямо, нагло, без единого намека на смущение.

Она слишком во всем.

«Сдайся! Уйди прочь!» – мысленно заклинаю ее.

«Я дойду до конца, если ты меня не остановишь!» – с вызовом в глазах бросает в ответ.

Медленно, словно дразня, она касается ног, ее пальцы скользят вверх по коже, задерживаясь на бедрах, а затем продолжают путь выше. Косова обводит грудь ладонями, чертя на ней узоры. Ее тело все такое же гибкое, пластичное, завораживающее.

Секунда – и пиджак соскальзывает с ее плеч. Ткань падает на пол, обнажая тонкие линии ключиц. Она разворачивается спиной, неторопливо стягивает топ. Под ним – ничего. Абсолютная нагота.