Книга поддержки. Как справиться с любыми потрясениями и стать сильнее

Волк в сказке

У итальянцев есть чудесное выражение о том, как наша жизнь переворачивается с ног на голову, когда мы меньше всего этого ожидаем: lupus in fabula. Fabula значит «сказка». Fabula?–?это фантазия нашей жизни, идеальная версия нашей жизни, когда все идет хорошо. Lupus значит «волк». Lupus?–?это проблема, конфликт, большая, страшная вещь, угрожающая разрушить все вокруг.

Другими словами, нашу реальную жизнь.

Выражение lupus in fabula означает «волк в сказке». Итальянцы используют его как эквивалент выражения «легок на помине», имея в виду дьявола. Когда жизнь идет слишком гладко, появляются демон, людоед, дракон, диагноз, сокращение штата, смерть.

Как только кажется, что наша сказка вот-вот станет былью, появляется волк.

Вот что случилось со мной много лет назад, с моим отцом в момент безысходности, со всеми, кого я знал, в то или иное время.

Мы заблудились в дремучем лесу и не видим выхода.

Мы теряем из виду счастливый конец сказки.

Сейчас я больше так себя не чувствую. Этот проект стал для меня гигантским убийцей волков. Он предоставил мне больше инструментов для борьбы с проблемами, больше сострадания, чтобы помочь другим, больше возможностей расширить и переписать историю своей жизни, чем я когда-либо считал возможным. Попутно он помог мне смириться с моей болезнью, страхом потерять работу, с моими ошибочными суждениями и грубыми промахами. Ежедневное прослушивание этих историй наполняло меня трепетом перед широтой человеческого опыта и признательностью за то, что мне посчастливилось избежать целого ряда ужасающих человеческих страданий?–?по крайней мере на данный момент.

И еще он научил меня вот чему: нам всем бывает больно. Мы все болеем, страдаем и тоскуем. Мы все погрязли в своих неправильных решениях, скорбим о своих потерях, зацикливаемся на недостатках собственного тела, неверных поступках и упущенных возможностях. Мы знаем, что были бы счастливее, более удовлетворенными и, может быть, даже в буквальном смысле слова богаче, если бы всего этого не делали. И все же мы ничего не можем с собой поделать. У нас есть то, что выглядит генетическим императивом,?–?пересказывать нашу историю снова и снова, иногда слишком долго задерживаясь на наших самых плохих проявлениях или самых слабых моментах.

Мы не можем пройти мимо волков.

И это нормально. Потому что, изгнав волка, вы лишитесь героя. И вот что я понял: мы все должны быть героями своей собственной истории. Вот почему нам нужны сказки. Они учат нас, как развеять свои страхи, и помогают нам спать по ночам. Вот почему мы рассказываем их год за годом каждый раз перед сном.

Они превращают наши кошмары в мечты.

I. Форма вашей жизни

Глава 1

Прощание с линейной жизнью

Конец предсказуемости

Кристи Мур всегда ненавидела школу. «Я возненавидела ее с самого первого дня,?–?рассказывает она.?–?Я притворялась, что меня тошнит на автобусной остановке. Мама дошла до того, что заставляла меня показывать ей, где у меня болит, прежде чем разрешить мне остаться дома». Если Кристи не могла ей этого показать, ей приходилось садиться в автобус. «Но тогда я просто заболевала в школе, и она была вынуждена приезжать и забирать меня оттуда».

Кристи была сорванцом и совершенно не интересовалась девчачьими штучками, от платьев до младенцев. «Как-то рождественским утром я разобрала кукольный домик Барби моей сестры». В старшей школе она была бунтарем. «Я понятия не имела, чем хочу заниматься в жизни. Я просто знала, что мне не нравится учиться». Она начала встречаться с футболистом; стала чирлидером, потому что именно так поступали 16-летние подростки в Южной Джорджии; она прогуливала уроки и околачивалась на пляже.

А потом, летом перед последним годом обучения, она забеременела.

«Я сказала Рою прямо: “Я рожу ребенка”,?–?говорит она о своем парне.?–?Если ты собираешься быть с нами, я его оставлю. Если же нет, отправлю его на усыновление». Рой обиделся; конечно, он будет рядом, сказал он. Она рассказала обо всем своей матери.

«В то время я не знала, что мама была алкоголичкой,?–?продолжает Кристи.?–?Она была тихой пьяницей; каждую ночь она заходила в свою кладовку и там напивалась, а потом отключалась. Мы всегда думали, что она рано ложится спать». Кристи села рядом с ней на диван и сказала, что им нужно поговорить. «Вы с Роем очень сблизились,?–?предупредительно сказала ее мать.?–?Возможно, тебе нужны противозачаточные средства». «Хм. Немного поздновато для этого»,?–?подумала Кристи.

Мама Кристи предложила купить одежду для беременных, а затем найти книгу для бабушек и дедушек и дать почитать ее отцу, который работал допоздна. Книгу оставили ему на подушке. «Я проснулась в полночь от голоса отца, кричавшего на мою сестру, потому что она была “плохой”. “Это больше подходит твоей второй дочери”,?–?ответила ему моя сестра. Вот так он все и узнал».

Шесть недель спустя Кристи и Рой поженились. Он бросил колледж и устроился на работу в забегаловку Kentucky Fried Chicken. Кристи бросила школу. Они жили в доме на две семьи.

«Я думала, что это не просто разрушает нашу жизнь, это полностью меняет траекторию нашей жизни,?–?говорит она.?–?У меня совершенно не было желания иметь детей. На самом деле, я собиралась быть хорошей тетей. Но я мгновенно перешла от мысли “Я никогда не стану мамой”, к: “Я стану самой лучшей мамой на свете, буду сидеть дома и воспитывать хороших граждан нашей страны”».

В следующие восемь лет у Кристи и Роя родилось трое детей. Он сменил множество мест работы в сфере быстрого питания, пройдя путь от помощника менеджера до менеджера; а она с трех до шести утра развозила газеты. Им пришлось перейти из методистской церкви в баптистскую, потому что старая община ее сторонилась. В конце концов они смогли сформировать достаточно хорошую кредитную историю для того, чтобы взять ссуду и купить небольшой японский ресторан в торговом центре на острове Уилмингтон, штат Джорджия. Но Рой постоянно страдал от язвенного колита, перенес две серьезные операции и в течение нескольких месяцев не работал, в результате чего они увязли в долгах за медицинское обслуживание. «Мы были той типичной семьей в одной зарплате от потери дома, и мы не хотели такой жизни. Нам была необходима стабильность».

Затем произошло нечто немыслимое.

В то время Кристи водила дочь в публичную библиотеку на занятия для малышей. Однажды дети ушли заниматься декоративно-прикладным искусством, и Кристи, беременная вторым ребенком и совершенно вымотанная, плюхнулась в ближайшее удобное кресло. Не в силах пошевелиться, она протянула руку и схватила единственную книгу, до которой смогла дотянуться. Это был «Грозовой перевал» («Грозовой перевал», англ.: Wuthering Heights?–?единственный роман английской писательницы и поэтессы XIX века Эмили Бронте и самое известное ее произведение.?–?Прим. пер.). «Я не поняла и половины из того, что прочитала, поэтому мне пришлось перечитать ее дважды». Когда она закончила, то перешла к следующей книге. На этот раз это оказалась книга «Убить пересмешника» («Убить пересмешника», англ.: To Kill a Mockingbird?–?роман-бестселлер американской писательницы Харпер Ли, опубликованный в 1960 году.?–?Прим. пер.). «Эта книга изменила мою жизнь,?–?вспоминает она.?–?Я и по сей день перечитываю ее ежегодно. Я начинаю в ночь благодарения и медленно читаю вплоть до кануна Рождества. Мои дети смеются надо мной. Мам, тебя не изменить. Но каждый раз, когда вы ее читаете, вы узнаете что-то новое».

Каждый вторник и четверг Кристи ходила в библиотеку, садилась и брала книгу. Она постепенно осилила всю полку классических произведений: «Гордость и предубеждение» («Гордость и предубеждение», англ.: Pride and Prejudice?–?роман Джейн Остин, который увидел свет в 1813 году.?–?Прим. пер.), «Великий Гэтсби» («Великий Гэтсби», англ.: The Great Gatsby?–?роман американского писателя Фрэнсиса Скотта Фицджеральда., увидевший свет в 1925 году.?–?Прим. пер.), «Моби Дик» («Моби Дик, или Белый кит», англ.: Moby-Dick, or The Whale, 1851 г.?–?роман Германа Мелвилла, итоговое произведение литературы американского романтизма.?–?Прим. пер.). И именно там, на том стуле, на той полке, она нашла ответ, который они с Роем так долго искали. Она вернется в школу. Она обратится к тому единственному, что всегда ненавидела в детстве,?–?к образованию.

В тот день, оставив своего третьего ребенка в детском саду, Кристи поехала прямиком в Государственный университет Армстронга. «Я плакала всю дорогу. Что я творю? Я же мамочка-домохозяйка. Я отсидела свой первый урок по психологии и подумала: “Я же понятия не имею, о чем говорит этот человек”. Все сидевшие вокруг меня 18-летние, очевидно, знали, потому что качали головами и делали записи. Я вернулась к своей машине и заплакала: “Ты сошла с ума. Ты же бросила школу. Ты недостаточно умна”».

Но она вышла из машины и пошла на второй урок, потом на третий. Каждый день она оставляла младшую в детском саду, а потом ехала на занятия. «Я молилась Богу: “Я не знаю, смогу ли я это сделать, просто вложи эту информацию в мою голову”». Она пережила первый семестр, затем записалась на следующий. Ее оценки улучшились. С полной загрузкой, тремя детьми, больным мужем, репетициями балета и бейсбольными играми ее жизнь была организована до секунды. Она вписывала все свои дела в бумажный календарь чернилами разных цветов и втиснула свою жизнь в синий ученический рюкзак. И заполнила горы дидактических карточек.

«Мои дети быстро поняли: на красный свет мама достает свои карточки; когда загорался зеленый свет, они говорили: “Ма-амммм”,?–?я их убирала и ехала в следующее место. Я училась даже в Диснейленде».

За четыре года она получила степень бакалавра в области респираторной терапии. Девушка, не любившая детей, пока у нее не родились собственные дети, стала экспертом в сфере сохранения жизни недоношенным детям. Затем она получила степень магистра, на что потребовалось еще три года. Наконец, после того, как ей был поставлен диагноз рак щитовидной железы, она сделала самый большой прыжок из всех. Она поступила в аспирантуру.

Спустя шесть лет (через 16 лет после того, как сняла с полки «Грозовой перевал», 24 года, как бросила среднюю школу, и 38 лет с того момента, как ее намеренно вырвало на остановке школьного автобуса) в жаркий августовский день Кристи, одетая в майку и шорты, натянула синюю шапочку-конфедератку и мантию, и пошла по проходу за своим дипломом. Она совершила невообразимое: прошла путь от средней школы до кандидата наук. Она назвала это самым счастливым днем в своей жизни.

«Тем не менее, я живу абсолютно беспорядочно,?–?сказала она,?–?если бы я делала все в ожидаемом порядке, у меня не было бы ни моего мужа, ни моих детей, ни той жизни, которую я обожаю. Я стояла бы где-нибудь на углу, употребляла наркотики или хваталась за первую попавшуюся работу».

Вместо этого сегодня она консультирует проблемных учеников?–?именно тех, кто не любит школу,?–?о достоинствах отступления от традиционного пути и необходимости продолжения образования. И она считает свой перевернутый образ жизни величайшим свидетельством ценности поиска своего собственного жизненного пути.

Круг жизни

В своей книге A Short History of Myth (Карен Армстронг. Краткая история мифа. Эксмо, 2011) Карен Армстронг подчеркивает, что каждый раз, когда люди делают шаг вперед, они пересматривают и обновляют свое понимание мира. Этот пересмотр обычно затрагивает множество вопросов?–?от религиозных верований до сексуальных табу. Мало кто не согласится, что сегодня мы переживаем подобный период преобразований. Кажется, что в одночасье мы стали свидетелями стремительных технологических прорывов, ослабления влияния религиозных институтов, изменения гендерных ролей. Тем не менее, немногие люди, по-видимому, признают или даже понимают, что вместе с этим перестраиваются и наши ожидания относительно того, какую форму должна принимать наша жизнь.

Я понимаю, что слово «форма» может казаться не соответствующим контексту при обсуждении человеческой жизни. Постойте, вы хотите сказать, что моя жизнь?–?это круг, треугольник или линия? В каком-то смысле да, потому что именно это нам диктует общество. Я использую это слово?–?и идею, лежащую в его основе,?–?так, как оно использовалось на протяжении веков для обозначения глубоко укоренившихся предположений и невысказанных парадигм, определяющих наш взгляд на идеальную человеческую жизнь. В частности то, будет ли наша жизнь следовать по дуге, восходящей, нисходящей, колеблющейся или совершенно иной траектории. Хотя эти различия могут показаться абстрактными, они имеют тысячи реальных последствий, регулирующих все: начиная с того, когда нам следует вступать в брак, до того, когда мы должны начинать работать; когда нам пора заболеть, а когда необходимо совершать рискованные поступки.

Иными словами, кто же должен контролировать все эти «следует» в нашей жизни?

Самый простой способ понять эти изменения?–?это сначала оглянуться на предшествовавшие культуры и то, как они понимали все эти формы и «следует». Вообще говоря, в нашем понимании формы жизни произошло три значительных изменения, которые напрямую связаны с нашим представлением о времени. Мы перешли от концепции, основанной на естественном времени (сезонном, циклическом), к представлениям, моделируемым на основе механического времени (регулярного, синкопированного, линейного), и далее?–?к понятию, характеризующемуся более изменчивым пониманием времени как динамического, непредсказуемого, нелинейного. Начнем с самого начала.

Самые ранние представления о времени отражали наблюдения людей за окружающим миром. Не имея часов, ранние цивилизации?–?от Вавилона до Египта?–?сравнивали время с природными явлениями: временами года, погодой, обнадеживающим циклом регулярности. В древнем мире практически не было ощущения хронологии, истории, влияния одного жизненного события на другое. Вместо этого в большинстве культур считалось, что люди следуют уже существующему кругу жизни. (Египетский уроборос, когда змея пожирает свой собственный хвост, является одним из самых ранних представлений.) В этом циклическом мировоззрении высшей формой жизни было не прокладывать свой собственный путь, быть героем своей собственной истории, а заново переживать то, что уже происходило раньше, повторять универсальную историю.

Все это начало меняться в поздней античности с приходом линейного времени. Значительную роль в этом сыграла Библия, поскольку она представила идею о том, что время следовало историческому прогрессу от Адама и Евы через патриархов, царей, пророков и так далее. У христиан это продвижение достигло своего апогея с приходом Иисуса. Постепенно жизнь превратилась из круга в нечто линейное и способное к прогрессу. Теперь каждый из нас мог пойти по пути, улучшающему наше положение; теперь все мы могли стремиться к жизни, полной самореализации. Это привело к новой согласованной форме на Западе: жизнь как серия этапов.

«Дерьмо вот-вот станет реальностью, и очень быстро»

Жизнь Девона Гудвина вовсе не была цикличной. Он прошел через столько непредсказуемых поворотов, что считал свою жизнь пятиугольником.

Девона воспитывала мать-одиночка в трущобах Питтсбурга. Его отец был заключен в тюрьму по обвинению в распространении наркотиков. «Мой брат постоянно злился,?–?рассказывает он.?–?Но я думал: “Да, у каждого есть папа, с которым можно поиграть. Круто, что у меня есть мама!”» Однажды летом Девон навестил свою бабушку в Северной Каролине и начал копаться у нее на заднем дворе. «Земля изменила всю мою жизнь,?–?вспоминает он.?–?Я захотел быть ботаником. Я хотел играть с цветами. Большинство людей в моем мире говорили: “Ты гей; должно быть, ты гей”. Но я просто любил растения».

По возвращении в Питтсбург директор школы предложил Девону заняться заброшенной оранжереей, так что ежедневно во второй половине дня он ухаживал за тропическими растениями, а остальную часть времени проводил на тренировках по борьбе. «Я начал искать колледж, в котором есть борьба и ботаника,?–?говорит он.?–?А таких мест не так уж и много!» В итоге ему предложили стипендию в Университете Северной Каролины в Пембруке.

В середине первого курса он ушел из борцовской команды. Он сказал тренеру: «Спасибо, но я хочу развлекаться, хочу есть больше одного раза в день и хочу насладиться студенческой жизнью». Вскоре его успеваемость упала, он потерял стипендию и лишился возможности оплачивать счета. Армейский вербовщик предложил ему 60 тысяч долларов на оплату обучения, и Девон записался в армию. Его мать была в ужасе: «Какого черта ты это сделал?» Но он заверил ее, что водит грузовики в не участвующем в боевых операциях подразделении и может продолжать учебу, пока служит.

Потом его часть передислоцировали. Сначала это был просто Кувейт, который был относительно безопасным, но затем вошел его сержант и объявил: «Нас немедленно перебрасывают в Афганистан. Собирайте вещи. Вылетаем через час». «Дерьмо вот-вот станет реальностью, и очень быстро»,?–?подумал Девон.

«Я знал, что все будет плохо. Как только самолет приземлился на взлетно-посадочной полосе, они открыли заднюю дверь и сказали: “Прыгай!”»