Путь совершенства

2-B

О человеческом понимании

Что касается человеческого понимания, то существуют простые впечатления и простые идеи. Простое впечатление сильнее, а его образ ярче, чем у простой идеи. И оно рождает простую идею.

Другими словами, простые идеи – это отпечатки простых впечатлений. Например, я вижу нечто волнующее, то, что меня трогает, и под влиянием этого впечатления впоследствии я могу дойти до идеи этого. Поэтому простые идеи – это прямые отпечатки простых впечатлений. Их нельзя разделить на составляющие, они – неделимое целое.

Сложные впечатления и сложные идеи тоже взаимосвязаны (сложные идеи – отпечатки сложных впечатлений), но в отдельных особых случаях это не так. Например, я могу вообразить место, где никогда не был, или человек с цветовой слепотой к синему цвету может составить себе представление об этом цвете, основываясь на собственном опыте восприятия других цветов.

Термин «сложная идея», между прочим, означает нечто, состоящее из простых идей. Например, яблоко имеет цвет, вкус, размер и так далее.

Источник: рукописные философские заметки Брюса Ли из Вашингтонского университета, 18 февраля 1964 года. Архив Брюса Ли.

2-C

Жизнь: единство вещей

Многие философы относятся к числу говорящих одно, а делающих другое, и исповедуемая человеком философия часто отличается от той, в соответствии с которой он живет. Философия все больше и больше рискует стать лишь исповедью.

Философия – не «проживание жизни», а деятельность, связанная с теоретическими знаниями, и большинство философов не собираются проживать те или иные вещи, а лишь теоретизировать о них, созерцать их. А созерцание вещи подразумевает нахождение вне ее, решение сохранить расстояние между ней и собой.

В жизни мы естественно и целиком без тени сомнения принимаем полноту реальности видимого и ощущаемого. Однако философия не поддерживает эту веру в жизнь, она стремится превратить реальность в проблему, задавая, к примеру, такие вопросы: «Этот стул, который я вижу перед собой, действительно тут стоит?», «Он способен существовать сам по себе?». То есть философия, вместо того чтобы в согласии с самой жизнью упрощать жизнь для жизни, усложняет ее, заменяя безмятежность мира беспокойством проблем. С равным успехом можно спрашивать у нормального человека, как он дышит. Начав сознательно описывать этот процесс, он сразу задохнется. Зачем пытаться задержать и прервать течение жизни? Зачем создавать такую суматоху? Человек просто дышит.

Западный подход к реальности преимущественно идет через теорию, а теория начинается с отрицания реальности – разговоров о реальности, хождения вокруг реальности, хватания за то, что привлекает наши чувства, – интеллектуального постижения и абстрагирования этого от реальности как таковой. Так философия начинает заявлять, что внешний мир – не основополагающий факт, что его существование может быть подвергнуто сомнению и что каждое высказывание, подтверждающее реальность внешнего мира, не является несомненным высказыванием, но должно быть расчленено, препарировано и проанализировано. Это означает сознательный отход в сторону и попытку отыскать квадратуру круга.

Эту проблему поднял великий французский философ и математик Рене Декарт (1596–1650). Поскольку существование чего-либо, в том числе и мое собственное, не достоверно, есть ли во Вселенной хоть что-то, существующее без малейшей тени сомнения? Когда некто сомневается в мире и даже во всей Вселенной, что остается? Давайте на мгновение выйдем за пределы этого мира, последуем за Декартом и посмотрим, что действительно остается.

Согласно Декарту, остается само сомнение, потому что для того, чтобы в чем-то усомниться, мне должно показаться, что я сомневаюсь; и вся Вселенная может показаться мне сомнительной, за исключением того факта, что она мне кажется. Сомневаться в чем-то означает мыслить, а мысль – единственная вещь во Вселенной, чье существование нельзя отрицать, потому что отрицать уже означает мыслить. Когда человек говорит, что мысль существует, – это утверждение автоматически подразумевает его существование, потому что нет мысли, которая в качестве одного из своих элементов не содержит мыслящего субъекта.

В китайском даосизме и чань (дзен) мир рассматривается как неделимое взаимосвязанное пространство, ни одну часть которого фактически невозможно оторвать от другой. То есть яркие звезды невозможны без тусклых звезд, а без окружающей темноты звезд вообще не было бы. Противоположности стали взаимозависимыми, а не взаимоисключающими, и конфликта между человеком и природой больше нет.

Поэтому, если мысль существует, существую и я как мыслящий, и мир, о котором я мыслю, тоже существует. Существование одного обусловлено существованием другого, между ними невозможно провести разделение. Поэтому и мир, и я находимся в активной взаимосвязи; я – тот, кто видит мир, а мир – то, что видимо мной. Я существую для мира, а мир – для меня. Не будь вещей видимых, мыслимых и воображаемых, я ничего бы не видел, не мыслил или не воображал. Другими словами, я бы не существовал. Одним из несомненных, важнейших и фундаментальных фактов является совместное существование субъекта и его мира. Одно не существует без другого. Я не имею никакого понимания себя без учета объектов моего окружения. Я не мыслю вне мышления о вещах – и тем самым обретаю себя.

Нет смысла говорить только об объектах сознания, будь то мыслительные восприятия или восковые свечи. Объект должен иметь субъект, и субъект-объект – это пара взаимных дополнений (не противоположностей), как и все прочее, что является двумя половинами единого целого и функцией друг друга. Когда мы доходим до сути, противолежащие стороны одинаковы, если смотреть на них из центра движущейся окружности. Я не воспринимаю; я и есть восприятие. Я не субъект восприятия; я само восприятие. Я осознаю. Ничто другое не способно быть «я» или не может существовать.

Мы потеем не потому, что жарко; потение и есть жара. Точно так же верно сказать, что солнце светит, потому что оно – солнце. Эта своеобразное китайское воззрение непривычно, поскольку мы все условились считать, что сначала приходит тепло, а затем из-за этого тело потеет. Если сказать наоборот, это вызовет удивление, как выражение «сыр с хлебом» вместо «хлеб с сыром». Это шокирующее и, казалось бы, нелогичное перевертывание здравого смысла можно проиллюстрировать на следующем примере – «луна в воде».

Луна в воде

Феномен луны в воде подобен человеческому восприятию. Вода – субъект, а луна – объект. Когда воды нет, луны в воде нет и при отсутствии луны. Но когда восходит луна, вода не ждет, чтобы воспринять ее образ, и, если пролита хоть мельчайшая капля воды, луна не ждет, чтобы отбросить свое отражение. У луны нет намерения отбрасывать отражение, а вода не отражает образ луны специально. Это событие вызвано как водой, так и луной, и как вода показывает яркость луны, так луна показывает прозрачность воды.

Все находится во взаимосвязи; взаимность, в которой субъект создает объект, равна той, в которой субъект создает субъект. Так субъект познания больше не чувствует отделенности от объекта познания; субъект восприятия больше не чувствует себя стоящим в стороне от объекта восприятия. Следовательно, все представление о выпытывании чего-то у жизни и обращении к восприятию становится абсурдным. Другими словами, становится предельно ясно, что в конкретном факте передо мной не что иное, как осознаваемое мною единство вещей.

Мастер Линьцзи Исюань из эпохи Тан сказал: «Будь обычным, а не особенным. Ешь рис, справляй нужду, а когда устанешь, ложись спать. Невежда надо мной посмеется, а мудрый поймет». Человек не живет концепцией или научно обусловленной жизнью, поскольку главное в жизни – просто жить. В разгар наслаждения вы ведь не отходите на миг в сторону и не осматриваетесь, чтобы удостовериться, что получаете от происходящего максимум. Или не довольствуетесь ощущением счастья, а желаете чувствовать себя счастливым – дабы наверняка ничего не упустить.

Мы живем, когда жизнь проходит сквозь нас – беспрепятственным потоком. Живущий не осознает жизни, и в этом и заключается проживаемая им жизнь. Жизнь проживается, и в потоке жизни никаких вопросов не возникает – поскольку жизнь состоит в проживании настоящего момента! Наполненность момента – это отсутствие осознающего разума, стремящегося разъять неделимое. Сейчас, в виде исключения, полнота сущего разъята, она уже не полна. Можно разобрать все детали автомобиля, но тот уже не будет первоначальным автомобилем и в его функциях, и в жизни. Поэтому, чтобы жить жизнью искренне, просто живите.

Источник: рукописное эссе Брюса Ли под названием «Жизнь: единство вещей», ок. 1963 года. Архив Брюса Ли.

2-D

Единство твердости и мягкости

Твердость (Ян) и мягкость (Инь) – два взаимодополняющих и взаимозависимых аспекта в искусстве кунг фу. Только потому, что человек выбирает твердость и рассматривает ее как отличную от мягкости, возникает идея «противоположности». Как только в чем-то найдено различие, определенное нечто обретает противоположность.

На первый взгляд мягкость и твердость представляются противоположностями, но в действительности они взаимозависимы – как комплементарные части единого целого. Свой смысл (мягкость/твердость) они получают друг от друга и обретают завершенность друг в друге. Это «единство» вещей – свойство китайского образа мышления. В китайском языке события рассматриваются как целое, поскольку их смыслы проистекают друг из друга. Например, китайский иероглиф «хорошо» и китайский иероглиф «плохо», соединенные вместе, означают «свойство» чего-либо (неважно, хорошее или плохое). Точно так же китайский иероглиф «длинный» и иероглиф «короткий» вместе означают «протяженность» или сочетание иероглифов «покупка» и «продажа» дает новое слово «торговля».

На первый взгляд мягкость и твердость представляются противоположностями, но в действительности они взаимозависимы – как комплементарные части единого целого.

Все эти примеры показывают, что у всего есть дополняющая часть для формирования целого. Теперь мы можем рассмотреть «единство» твердости и мягкости, не оказывая особого предпочтения ни одной из сторон, чтобы иметь возможность действительно оценить «хорошее/плохое» каждой из них. Все не только имеет дополняющую часть, но и внутри этой «отдельной» особенности также присутствует характерная черта другой составляющей. Иными словами, в твердости непременно сокрыта мягкость, а в мягкости – твердость. В любом случае ни мягкость, ни твердость никогда не должны пребывать в изоляции; изоляция толкает к крайностям, а бросание в крайности никогда не приводит к лучшему.

Все не только имеет дополняющую часть, но и внутри этой «отдельной» особенности также присутствует характерная черта другой составляющей. Иными словами, в твердости непременно сокрыта мягкость, а в мягкости – твердость.

Источник: рукописная статья Брюса Ли под названием «Единство твердости и мягкости». Архив Брюса Ли.

2-E

Даосизм

Даосизм – философия основополагающего единства Вселенной (монизм), или возвращения, поляризации (Инь и Ян), и вечных циклов, нивелирования всех различий, относительности всех стандартов и возвращения всех к первозданному божественному разуму, источнику всего сущего.

Из этой философии естественно вытекает отсутствие стремления к раздорам, спорам и борьбе за превосходство. Так, наставления смирения и кротости христианской Нагорной проповеди обретают рациональное основание, а у человека развивается миролюбивый характер. Даосизм делает упор на непротивление и важность незлобивости.

Основная идея Дао дэ Цзин – НАТУРАЛИЗМ в смысле у-вэй (недеяние), что фактически означает «несовершение неестественных действий». Это означает спонтанность, то есть «поддержание всего в естественном состоянии» и тем самым обретение возможности «трансформировать спонтанно». Так, Дао «не предпринимает никаких действий и все же ничего не оставляет несделанным». В обыденной жизни это выражается «в производстве и выращивании чего-то без владения» и «выполнении работы, но отказе от гордости за нее» – естественный Путь стоит выше искусственных путей, таких, как правила, обряды и так далее. Именно поэтому даосы не любят формальностей и условностей.

Основная идея Дао дэ Цзин – НАТУРАЛИЗМ в смысле у-вэй (недеяние), что фактически означает «несовершение неестественных действий». Это означает спонтанность, то есть «поддержание всего в естественном состоянии» и тем самым обретение возможности «трансформировать спонтанно».

Естественный путь сравнивается с путем воды. С женщинами и детьми, то есть с путем слабых. Может показаться, что это прославление слабости, но в действительности упор сделан на «простоте». Простая жизнь понимается как отказ от выгоды, умствования, эгоизма и как сокращение желаний. Это жизнь «совершенства, кажущегося неполным, и полноты, кажущейся пустотой». Это жизнь яркая, как свет, но не слепящая. Короче, это жизнь гармонии, цельности, удовлетворенности, спокойствия, постоянства, просвещенности, мира и долголетия.

Источник: машинописная заметка Брюса Ли под названием «Даосизм», ок. 1963 года. Архив Брюса Ли.

2-F

Инь-Ян

Гармония считалась главным принципом мирового порядка, как космическое силовое поле, в котором Инь и Ян вечно взаимно дополняют друг друга и вечно меняются. Европейский дуализм рассматривает физическое и метафизическое как две отдельные сущности, в лучшем случае как причину и следствие, но никогда не ставит их в пару как звук и эхо или свет и тень, как китайский символ всего происходящего: Инь и Ян.

Дуалистическая философия царила в Европе, доминируя в развитии западной науки. Однако с появлением ядерной физики оказалось, что выводы, основанные на доказуемых экспериментах, отрицают дуалистическую теорию, и с тех пор тенденция мышления обратилась к монистической концепции древних даосов.

В ядерной физике нет признанного различия между материей и энергией. Или же это различие невозможно провести, потому что в действительности они единая сущность или как минимум два полюса одного и того же образования. Больше невозможно, как в эпоху механистической науки, определенно установить вес, длину или время и так далее – это продемонстрировали труды Эйнштейна, Планка, Уайтхеда и Джинса.

Точно так же даосская философия, на фоне которой возникло и развилось иглоукалывание, по сути, является монистической. Китайцы воспринимали всю Вселенную как движимую двумя началами – Ян и Инь, положительным и отрицательным, и считали, что все сущее, и живое, и так называемое неживое, наличествует исключительно благодаря непрекращающемуся взаимодействию этих двух сил. Материя и энергия, Ян и Инь, небо и земля рассматриваются фактически как единство или два сосуществующих полюса одного неделимого целого.

Кунг фу, древнейшую форму самообороны, с полным правом можно назвать концентрированной сутью мудрости и глубокомыслия. Она остается непревзойденной с точки зрения полноты и глубины понимания. «Кунг фу» означает «обучение и практика для открытия истинного Пути к цели», будь то путь самообороны, путь укрепления здоровья или путь духовного совершенствования.

Поэтому цель кунг фу – укрепление здоровья, развитие ума и навыков самообороны. Ее философия основана на неотъемлемых составляющих даосизма, чань (дзен) и «И Цзин» – идеале уступки невзгодам, легкого уклонения и более сильного, чем выпад вперед, гармоничного приспособления к движениям противника без попытки борьбы или сопротивления. Кунг фу можно назвать китайской попыткой открытия тайн природы.

Китайское искусство кунг фу отличают гармония и спокойствие. Кунгфуист отвергает все формы самоутверждения и состязательности и практикует искусство самозабвения, отстраняясь не только от своего противника, но и от своего «я».