Развлечения для птиц с подрезанными крыльями

– Не проходит и дня, чтобы я не увидел в новостной ленте запись про гомосеков. То на них охотятся, то их защищают. Засилье гейства в информационном поле.

– Раздражает, – согласился Елисей.

– Почему меня впутывают в чужие интимные отношения? Почему меня вынуждают занять позицию по вопросу, который меня не интересует, а?

Бормоча ругательства, Влад снова достал кефир и унес его с собой.

Елисей не насытился яичницей, и Гриша сделал ему и себе сэндвичи с сыром и беконом. За едой бывшие однокурсники перемыли косточки университетским преподавателям, обсудили капризную петербургскую погоду и вспомнили затяжные, как переправа через Стикс, поездки по эскалаторам в метро. Гриша, расчувствовавшись, извлек из навесного шкафа две старые стопки и початую текилу.

– Помянем?

Елисей указал на горло и произнес:

– Отекает каждое утро. Реагирует на горячее и холодное, на острое и вяжущее. Бунтует против алкоголя в любых проявлениях. Даже безалкогольное пиво его, видите ли, не устраивает.

– Сочувствую, дружище.

– Надеюсь, причина в северном климате, точнее, в его болотно-озерной вариации.

– Уверен, что так. Ничего, в наших краях скоро поправишься. Стаканами будешь спирт глушить.

– Я и от сериалов стал воздерживаться, – сказал Елисей. – Там в кадре постоянно мелькает алкоголь. Герои смачно осушают бокалы с виски по поводу и без, в одиночестве и в компании, затыкая паузы и поддерживая диалог. Если бы при просмотре «Ада на колесах» я накатывал по стопке бурбона каждый раз, когда мне в глаза изящно и будто невзначай тычут выпивкой, то к шестой серии я бы заговорил с персонажами, а к десятой – помчался бы в магазин за револьвером и ковбойской шляпой.

Гриша понимающе убрал текилу в шкаф.

– Кстати, о выпивке, – продолжил Елисей. – Где у вас самый крутой крафтовый бар?

– Сожжешь его, чтобы не соблазнял?

– Ни в коем случае. Я бы сходил туда.

Гриша озадаченно почесал затылок.

– Блог сам себя не напишет, – объяснил Елисей. – А пить я там не собираюсь.

– Подписчики не поймут, – согласился Гриша.

* * *

Елисея мучило чувство вины. Он нагло заснул в грязной толстовке, сбил Грише и Владу режим питания, вторгся в их устоявшийся быт. Пускай они проведут вечер без хворого постояльца и рассудят, как с ним поступить. Если оставят без пяти минут иждивенца у себя, то славно. Если выпнут, тоже не беда. Можно податься в Саратов. Либо вернуться в Петербург. Либо махнуть на все и осесть в Трехгорном. Это не лучший исход, но и не катастрофа.

Елисей шагал по широким тротуарам и скользил взглядом по вывескам. «Неврологический центр лечения боли», «Вейпер из виртуальной галактики», «Санта Барбер», творческая студия для детей «Рандеву Кидс», квест-пространство «Ризома», магазин инструментов «Синьор Гвоздодер», продуктовый «Анчар».

Елисей поостерегся бы обедать снедью оттуда.

Город ухмылялся и интриговал.

Бар «Рекурсия» располагался в самом конце центральной улицы Нарайна, названной, согласно «Википедии», в честь местного большевика-революционера. Обилие света и воодушевленных лиц за стеклянным фасадом притягивало, а в воздухе витал легкий хмельной запах куража, раскрепощенности и скрепленного выпивкой студенческого братства и сестринства.

Елисей набрал в грудь воздуха, настраиваясь стоять насмерть в битве с искушением, и толкнул дверь.

Сорок кранов с самыми разными сортами – от пацифистского цветочного сидра до ячменного вина с воинственным нравом, от консервативного лагера для олдфагов до экспериментального имперского стаута с замахом на революцию в истории пивоварения, от бельгийских ламбиков до челябинских портеров, от норвежцев до голландцев, от американцев до эстонцев – способны были удовлетворить самого взыскательного пивного брюзгу, привыкшего принижать плюсы и раздувать минусы. Прямоугольные столы для компаний от двух до десяти человек тянулись вдоль иссиня-черной стены с ликбезом по пивной теории. Рядом с холодильниками, забитыми сверху донизу бутылочным крафтом, разместился большой стол в форме полукруга, а над ним нависала помпезная трехъярусная люстра с пустыми бутылками, перевернутыми вверх дном. Их пестрые этикетки хотелось коллекционировать и коллекционировать.

В баре восседали вчерашние подростки с оголенными щиколотками и симпатичные бунтарки с синими и зелеными волосами, принарядившиеся для выхода в свет давние подруги и робкие парочки на втором или третьем свидании, псевдонордические самцы с ухоженными бородами и выбритые до синевы канцелярские служаки. Наметанный глаз Елисея вмиг различал прожженных бир-гиков и настороженных неофитов. Экраны беззвучно транслировали футбол, а из колонок лился приятный фолк.

Елисей попал в свою стихию.

Он приметил двух одиноких посетителей. Первый, моложавый субъект в малость помятом синем костюме, усердно поглощал креветки. Вторая, отрешенная девушка с каре, облаченная в свободную блузку и джинсы, задумчиво вертела перед собой картонную подставку для пива то по часовой стрелке, то против нее. Девушка словно сбежала с посредственного концерта и теперь размышляла, правильно поступила или нет. Бокал ее был пуст, если не считать крохотных клочков пены на дне.

– Здравствуйте, – обратился Елисей. – Вы решите, что я к вам клеюсь, однако это не так.

Она медленно подняла на него взгляд. Далекий от ласкового.

– Штука в том, что я делаю обзоры пива, а из-за фарингита мне пить запрещено. Бытие устроило мне засаду.

– Не вам жаловаться на бытие, – сказала девушка. – Вы, например, сегодня третий, кто ко мне подкатывает. Первый интересовался моими музыкальными пристрастиями. Второй вспоминал отца, который пас лошадей. Вы же давите на жалость.

– Вы неверно поняли, – возразил Елисей. – Я пивной блогер и собираю материал для обзора. Вот.

Он показал незнакомке свой профиль в «Инстаграме». Лицо ее посветлело.

– Ого!

– Что «ого»?

– Вы тот самый обзорщик, который пишет об ураганах, лавинах и прочей стихийной жути?

– Смотрю, вы в теме.

– Читала ваши публикации на «Крафт депо». Значит, про фарингит это правда?

– Сущая правда.

Девушка прикрыла лицо рукой.

– Простите, я вам нагрубила.

– Ерунда, обычное недоразумение. Так вот. Я отчаянно нуждаюсь в помощи. Давайте я возьму вам пиво, вы его протестируете, а я приду домой и по горячим следам набросаю заметку. Идет?

– И вы не увяжетесь за мной до дома?

– Даже не умоляйте.

Она кивнула.

– Есть уточнение. Позвольте мне побыть эмансипированной женщиной и самой купить себе пиво.

– Это лишнее. Я никогда не покупаю пиво. Меня им угощают.