Код Забвения. Книга третья

В этот момент заговорил Карпов. Он сидел в стороне, откинувшись на спинку кресла, его поза была расслабленной, но взгляд, прикованный к Звягинцеву, был тяжелым и неотвратимым, как гиря.

– Гарантий нет, Дим, – тихо сказал он, опуская формальности. В кают-компании повисла шокированная тишина. – Никаких. И не было с самого начала.

Он медленно поднялся и сделал несколько шагов к центру комнаты, его фигура в потертом комбезе казалась воплощением всей их многолетней усталости.

– Посмотри на нас, – Алексей обвел рукой всех присутствующих. – Мы – ходячие мертвецы. Мы видели ад «Сигма-Омеги», потом пережили ад кроны звезды. У нас корабль на импровизированных заплатках и честном слове держится, а экипаж – на коктейле из анаболиков, нейролептиков и старого, как мир, страха. Мы летели сюда четырнадцать лет. Четырнадцать лет, Дима! Чтобы найти ответ. И вот он. Он лежит в ста метрах от нас, подо льдом, и шепчет нам на ухо. Он зовет.

Он подошел к Звягинцеву вплотную, глядя ему в глаза.

– Мы либо сейчас подходим и забираем его, либо мы просто сдохнем здесь, в этой ледяной дыре. И все это – твой приказ, моя смекалка, их гениальность – все было зря. Просто статистическая погрешность в холодной и безразличной Вселенной.

Карпов повернулся, чтобы уйти, но на последних словах обернулся, и его голос прозвучал с ледяной, лишенной всяких эмоций решимостью:

– Я не позволю этому случиться. Я пойду туда один, если нужно. Без приказа. Но я заберу их последнее слово. Потому что другого смысла у нашего полета… просто нет.

Звягинцев не отвечал. Он смотрел на Карпова, потом перевел взгляд на голограмму, на черную дыру отсеченного сектора. Он видел дрожащие руки Вадхвы, холодную решимость Такахаши, отчаяние Ван дер Вегта. Он видел призрак мятежа в глазах своего старого товарища.

Это была не капитуляция. Это было принятие неизбежного.

– Группа из трех человек, – прошипел он, и в его голосе не было ни гнева, ни одобрения, лишь тяжесть приказа, отданного под дулом пистолета. – Состав тот же: Карпов, Арики, Чин. Только артефакт. Его извлечение и немедленный возврат. Никаких задержек, никаких боковых туннелей, никакого геройства.

Он сделал несколько шагов к Карпову, и его лицо оказалось буквально в сантиметрах от лица Алексея.

– Нарушите протокол хоть на миллиметр… я сам зашлю вас в криокамеру до самого конца этого проклятого полета. Ясно?

Карпов молча кивнул. В его глазах читалось не торжество, а та же самая тяжелая решимость.

– Готовность к выходу через двадцать минут, – закончил Звягинцев, разрывая зрительный контакт и снова начиная свой мерный ход по кают-компании. – Все свободны.

* * *

Трое в скафандрах замерли у входа в ледяной тоннель, словно десантники перед прыжком в черную воду. На этот раз их экипаж состоял не из исследователей, а из штурмовой группы. Ранцы систем жизнеобеспечения были дополнены компактными блоками маневровых двигателей, на поясах висели не сканеры, а гидравлические домкраты и грузовые стропы.

– Тот же маршрут. Но в полтора раза быстрее, – голос Карпова в общем канале был лишен всяких эмоций, кроме холодной концентрации. – Чин, твой приоритет – сканирование сигнала «Крипты». Фильтруй все, что не от нее. Вадхва с орбиты будет вести тебя.

– Понял, – откликнулся Чин, уже настраивая многочастотный сканер. – Ловлю ее «голос». Уровень… стабильный.

– Тогда пошли.

Карпов не стал спускаться по тросу, как в прошлый раз. Он оттолкнулся от края пробоины коротким, резким импульсом ранца и полетел вниз по тоннелю, как торпеда. Арики и Чин, без лишних слов, последовали за ним.

Их полет был стремительным и молчаливым. Они не скользили по ледяным стенам, а летели по центру туннеля, лишь изредка корректируя траекторию. Свет фонарей, слившись в один мощный луч, выхватывал из мрака знакомые уже очертания оплавленных стен. Не было времени разглядывать кристаллы или причудливые узоры. Был только счетчик расстояния на визорах и ровное гудение сканера Чина.

– Сигнал стабилен… и становится сильнее, – доложил Арики, его взгляд прикован к собственному планшету с картой. – Мы приближаемся к эпицентру. Интенсивность выросла на семь процентов.

Они пронеслись мимо ответвления, ведущего к тому самому отсеку с застывшими телами. Карпов даже не повернул головы.

– Не смотри, – его голос прозвучал как щелчок выключателя. – Они свой долг выполнили. Мы выполняем свой.

Чин на секунду задержал луч фонаря на темном проеме, словно салютуя, и тут же вернулся к показаниям приборов.

Вскоре впереди показался знакомый арочный проем, ведущий в цилиндрический зал распределительного узла. Они пролетели его, не замедляясь, лишь на секунду задержавшись, чтобы убедиться, что перерезанные шины все так же мертвы и разомкнуты.

– Следующий поворот направо, – скомандовал Арики. – И… вот.

Они замерли перед той самой монолитной дверью. Темной, без единой щели, отполированной до зеркального блеска миллионами лет вакуума. Она была последним рубежом.

Карпов не стал тратить время на оценку или обсуждение. Он тут же отстегнул от пояса два компактных гидравлических домкрата и бросил один Чину.

– Схема «Дельта». Точки контакта – верхний и нижний угол. Давление до предела, пока не треснет рама или не лопнут поршни. Нам нужна щель, чтобы пролезть. Быстро!

Арики и Чин молча принялись устанавливать устройства. Металлические лапы домкратов с глухим стуком впились в мельчайшие неровности на стыке двери и рамы. Послышалось шипение гидравлики, и мощные штоки начали медленно, с неумолимой силой, раздвигать створки.

Сначала ничего. Потом раздался леденящий душу скрежет – звук, который не должен был существовать в вакууме, вибрация, передававшаяся через саму структуру корабля. Дверь, не двигавшаяся миллионы лет, с пронзительным стоном сдвинулась на сантиметр, потом на два.

– Щель! – крикнул Арики.

– Достаточная, – подтвердил Карпов, уже снимая с пояса грузовой трос. – Я первый. Чин, за мной. Арики, прикрывай тыл и следи за сканером. Если сигнал хоть на децибел изменится – сразу в крик.

Не дожидаясь ответа, Карпов развернулся боком и, выдохнув весь воздух из легких, протиснулся в черную щель, исчезнув в ней, как призрак. За ним, не колеблясь, последовали остальные.

Пространство, в которое протиснулся Карпов, оказалось не просто отсеком. Оно было иным. Воздух – вернее, его полное отсутствие – казался здесь гуще, тяжелее, будто время в этом помещении текло иначе и оставило после себя не пыль, а невидимый осадок вечности.

Его фонарь, самый мощный из трех, выхватывал из тьмы фрагменты помещения, которое радикально отличалось от всего, что они видели до этого. Стены здесь были не из грубого, оплавленного сплава, а отполированы до зеркального блеска, словно черный обсидиан. На них теми же знакомыми символами были нанесены сложные, переплетающиеся узоры, которые, казалось, пульсировали в такт мерцанию его фонаря – игра света и тени.

– Черт возьми, – его собственный голос, приглушенный и напряженный, прозвучал в шлеме.

Вслед за ним, с трудом протискиваясь, в отсек влезли Чин и Арики. Их фонари присоединились к карповскому, и вместе они осветили помещение полностью.

Оно было невелико, почти интимно, особенно по сравнению с гигантскими залами, которые они видели ранее. В центре, на невысоком постаменте, стоял тот самый объект. Автономный модуль. Он был выполнен из того же темного, поглощающего свет материала, но его формы были плавными, обтекаемыми, почти органическими. Модуль напоминал и закрытый бутон неведомого цветка, и зародыш в утробе, и саркофаг одновременно. По его поверхности тонкими, изящными линиями струилось слабое, голубоватое сияние, исходящее изнутри. Ритмичное, как дыхание спящего гиганта.

– Активность… источник сигнала… это он, – голос Арики дрожал от благоговейного ужаса. Он не сводил глаз с модуля. – Мощность минимальна, но стабильна… как сердцебиение.

Чин, не отвлекаясь, водил сканером по помещению.

– До нашего проникновения помещение было герметично. Полная изоляция. Никаких следов внешних повреждений. Температура… стабильна. И, капитан, это не РИТЭГ. Это что-то другое. Энергия… квантового характера. Я такого не видел.

Вдоль стен, от пола до потолка, тянулись стеллажи. Сотни, тысячи ячеек, и в каждой из них покоился идеально ограненный кристалл, каждый размером с ладонь. Они были разного цвета – от глубокого сапфирового до изумрудного и кроваво-рубинового. В свете их фонарей кристаллы вспыхивали внутренним огнем, словно отвечая на присутствие посторонних.

– Библиотека, – прошептал Карпов. – Это похоже на библиотеку.

Карпов медленно, почти не дыша, шагнул к центральному модулю. Его ботинок с глухим стуком коснулся полированного пола, нарушая многовековую тишину. Рука в толстой перчатке непроизвольно потянулась к темной поверхности, но он с силой опустил ее.

– Сначала осмотр. Чин, полное сканирование модуля. Арики, оцени массу и габариты. Поймем, сможем ли мы его вытащить целиком.

Арики, все еще завороженный, кивнул и двинулся к модулю, его шаги в низкой гравитации были широкими и плавными. Чин приблизил сканер к поверхности, водя им вдоль граней.

Пока они работали, Карпов отошел к ближайшему стеллажу с кристаллами. Луч его фонаря скользнул по ячейкам, выхватывая то сапфировые вспышки, то кроваво-рубиновые отсветы. Он двигался вдоль стены, и свет выхватывал из темноты все новые детали – причудливые панели, непонятные символы…