не просто в бою ускользнуть.
Кромсают
укропы
окопы —
подохнуть,
и не продохнуть…
Взвыл контуженный —
уши в крови,
давится надсадной рвотой,
перебиты рёбра…
Живи!
Тебе повезло, «трёхсотый»!
Очередной прилёт.
В судорогах боец
корчась скребёт
бруствер твёрдый.
И никого не узнаёт,
потому что мёртвый…
Затих обстрел.
На паузе война.
Освобождаемся от страха.
Щурится солнечно весна.
Лес, нашим прахом перепахан.
Птицы щебечут беспечно,
в нектаре хмелеют шмели.
Застыли
тела хаотично —
навечно покой обрели…
Всласть
на кишках остатков трупа,
весёлых насекомых пир —
кровавые ошмётки друга
покинувшего грешный мир…
Фрагменты роковых мгновений
в калейдоскопе СВО —
жестокость мерзости значений
насильственное естество…
Вот, череп разносит укропу
звереющий мотострелок —
всё…
Не нужен безвиз в Европу.
Почто не помог святый Бог?
Он играл в войнушку, сорванцом,
побеждал отважно фрицев…
Бог прибрал,
как говорится.
Труп, нашпигованный свинцом,
печальный вечер милосердно
сумрачным саваном накрыл.
Лишь смерть